Уолтер Уильямс - Корабль беглецов

— Вы понимаете, что это фантазия? Что этого не было на самом деле?

Двенадцатый задумался над этим замечанием — хотя слово «видеофильм» содержалось в его словаре, но он никогда не думал о его значении раньше — и с трудом сдержал дрожь.

— Значит, это запись лжи?

Юби и Мария переглянулись, а затем посмотрели на Двенадцатого.

— Да, — ответила Мария. — В какой-то мере.

Двенадцатый задрожал. В его мозгу боролись два желания: он не хотел загрязнять свои мысли ложью, а с другой стороны, боялся обидеть хозяев.

— Фильмы и пьесы о вымышленных персонажах… — Мария запнулась, перевела взгляд на Юби, а затем снова на Двенадцатого, — …это то, что могло случиться, и в них убраны все несущественные детали.

Двенадцатый посмотрел на нее. Внезапно он почувствовал себя очень одиноким.

— Я подумаю об этом, Прекрасная Мария.

— Пьесы, — вмешался Юби громким голосом, — это гипотетическое действие. Это то, что может произойти, и в них показано… как люди могут реагировать на то… что может произойти. Господи! Кажется, я повторяюсь. Но…

Он взглянул на Марию и пожал плечами.

— Мы не хотели, чтобы вы воспринимали их слишком серьезно, — сказала Мария. — Некоторые из них переполнены насилием, и нам не хотелось бы, чтобы вы думали, что все люди такие. Просто люди проявляют некоторый интерес к насилию и посвящают ему много произведений.

Двенадцатый с трудом соображал.

— Значит, фильмы основываются на выдуманных событиях?

— Да, — волосы Марии плавали перед ее лицом, и она откинула их в сторону.

«Зачем они нужны? — опять подумал Двенадцатый. — Нужно спросить в подходящий момент».

— То есть, видеофильмы имеют обучающую природу? — спросил Двенадцатый. — Они демонстрируют, как люди должны действовать в определенных обстоятельствах? Что-то вроде имитаций подпространственных прыжков вашими компьютерами?

— Да, — сказал Юби.

— Нет, — ответила Мария.

Двенадцатый был в шоке, услышав, что Прекрасная Мария противоречит командору. Он задрожал, осознав оскорбление, нанесенное Юби. Что он сделает с ней: прикажет немедленно дезинтегрировать или просто тут же убьет, отделив ее голову.

К изумлению Двенадцатого Юби никак не отреагировал. Он просто посмотрел на Марию со странным выражением на лице.

— И да, и нет, — поправилась девушка. — Поведение людей в фильмах может быть очень разным. Здесь демонстрируется весь диапазон возможного поведения людей, а не рассматривается один конкретный случай в качестве примера для коррекции.

Юби взглянул на Двенадцатого.

— Мария права, — подтвердил он.

Двенадцатый застыл в изумлении. Командор не только позволил спорить с собой, но и изменил свое мнение под действием аргументов слуги. Слабость охватила Двенадцатого. Он чуть не потерял сознание. Он покорно выслушал объяснения, как пользоваться коммуникационной панелью. Затем Юби и Прекрасная Мария ушли, сказав, что им нужно подготовиться к полету. Они подадут ему сигнал, когда придет время готовиться к перегрузкам.

Двенадцатый сходил в туалет и, не дожидаясь сигнала, устроился в кресле перед коммуникационной панелью. Мысли его путались.

Воздух в помещении был ужасно сухой и плотный. Желтый свет притуплял его зрение. Маленькое белое существо с четырьмя лапами появилось в дверном проеме и поплыло через всю рубку. Оно ничего не сказало, коснулось противоположной стены и поспешно удалилось. Мысль Двенадцатого билась в тщетных поисках Возлюбленной. Он включил второй канал звукозаписывающего устройства.

— Да. Нет.

«Отвратительно. Ужасно. Кощунственно».

«Да/нет, — прыгало у него в голове. — Нет/да».

Они все сумасшедшие. Они заражают друг друга ложью и спорят с высшими по рангу без страха быть дезинтегрированными. Он здесь в ловушке. Паника опять охватила его.

Зазвучал сигнал, предупреждающий о перегрузке. Мария спросила, готов ли он.

«Да/нет», — подумал он и внутренними пальцами набрал на клавиатуре утвердительный ответ.

Рубка повернулась. Корабль начал набирать скорость, сначала медленно, а затем со все возрастающим ускорением. Сила тяжести сжимала плоть Двенадцатого, камнем давила на сердца. Стало трудно дышать, мысли путались. Он зажмурился, приготовившись к страданию и смерти.

Страх его, казалось, ушел навсегда.

Затем все закончилось. Грохот утих, и Двенадцатый повис на удерживающих его в кресле ремнях. Его сердца стучали так сильно, словно хотели наверстать упущенное время.

«Возлюбленная!»

«Да, — подумал он. — Нет».

Мягкие волосы Марии нежно касались лица Юби. Он потерся о них щекой. Мария еще теснее прижалась к нему, поцеловала в шею и обвила ногами его бедра.

Юби висел в воздухе, ухватившись верхней парой рук за поручни, установленные под потолком его каюты. Перед набором скорости центрифуга была выключена, и он удерживал свое тело на месте лишь кончиками пальцев. Нижней парой рук он удерживал бедра Марии, позволяя ее телу свободно двигаться в такт дыханию.

Мария целовала его, ощущая соленый вкус кожи на губах. Он висел неподвижно, а она гладила кончиками пальцев его тело, касалась сосками его груди, медленно поворачивала голову, проводя волосами по его лицу и шее.

Юби отпустил поручни, и они, медленно вращаясь, поплыли в воздухе. Оказавшись в его кровати, они привязались друг к другу эластичными ремнями. Четыре руки Юби путались в ремнях, его мускулы напряглись в поисках опоры…

Мария медленно возвращалась к действительности. Она изогнулась, разминая затекшие мышцы. Казалось, ее кожа представляет собой один сложный живой сенсор, улавливающий излучение радости, потоки счастья и сигналы удовольствия от микромира, раскинувшего свои сети вокруг, такого же запутанного, как и связывавшие их с Юби ремни… Она открыла глаза и откинула плававшее перед ее лицом облако волос. Тело Юби было рядом, но в глазах его застыло отсутствующее выражение.

— Интересно, что бы об этом подумал наш пассажир? — произнесла Мария.

Юби немного помедлил с ответом.

— Наверное, он подумал бы, что мы соединяемся друг с другом, как он с Возлюбленной.

— Именно этим мы и занимались.

— У нас получается лучше, — усмехнулся Юби.

— Возможно. По крайней мере, это не покажется ему смешным.

— Вряд ли он понимает, что такое «смешно».

Она опять откинула волосы со лба.

— Ты не заплетешь мне волосы? Они мешают в невесомости.

— Давай.

Мария повернулась к нему спиной. Он уселся на нее верхом, крепко сжав ее тело своими мощными бедрами, и всеми четырьмя руками ловко и аккуратно принялся заплетать косу. Когда он закончил, Мария опять довольно потянулась, упираясь в держащие ее ремни.

— Я не хочу возвращаться, — сказал Юби. Его тон заставил Марию внимательно посмотреть на брата через плечо.