Андрэ НОРТОН - ДУХИ ВРЕМЕНИ

– Приветствую тебя, Монига. Наступают тяжелые времена. – Она внезапно решилась на то, что собиралась сказать.

– Это так, Великая Леди. У тебя есть для меня какое-то поручение? – Девушка была смышленой и прямо перешла к делу.

– Возможно ли для тебя проникнуть в дом принца-главнокомандующего Херихора и найти там какую-нибудь вещь, что находилась близко у его тела? Клочок обмундирования, которое он носил, но только не выстиранное – хотя это, возможно, нереально? Если нет, то что-нибудь, что он держал в руках и не слишком давно?

– Великая Леди, в его дом я могу войти. Смогу ли я достать то, что ты хочешь, – это другое дело. Но будь уверена, что постараюсь.

– Есть кое-что еще – если добудешь эту вещь, которая содержит запах принца-главнокомандующего, тогда также приведи ко мне Ассара из псарни охотничьих собак.

– Леди, сказано – следовательно, выполнено. – Амазонка отсалютовала и с большой осторожностью выскользнула в дверь, которую Села держала открытой для нее.

– Теперь… – Талахасси повернулась к няне. – Мне нужна ручка, чернила и бумага – это должно быть в рабочем кабинете кэндейс.

– В самом деле, они находятся там…, но я принесу их Великой Леди сюда. Не выходи из этой комнаты. В верхних коридорах замечена служанка из крыла принца Юсеркэфа. У нее не было подходящего объяснения, что она здесь делает.

Талахасси непроизвольно кинула взгляд на стену, где висел гобелен, закрывающий потайной ход. Села чуть заметно улыбнулась, хотя выражение ее лица было все еще озабоченным.

– Никто не пройдет этим путем, Великая Леди, не предупредив о своем приближении. Я установила надежную звуковую сигнализацию, ту, которую сама кэндейс использует у своей другой двери на тот случай, когда не хочет, чтобы ее беспокоили. Ты можешь отдыхать спокойно, сколько требуется.

Однако Талахасси задала себе вопрос, может ли она отдыхать? Как долго ограждение, которое она сплела в этой преисподней, сможет удерживать Хасти, если он попытается разыскать ее здесь? Нужно постоянно быть настороже, и ее внимание переключилось от настенного гобелена на сундук, в который, она знала, Села положила завязанные в узел Ключ и Жезл.

Талахасси разложила лист плотной бумаги на углу туалетного столика своей «сестры» и рассеянно вертела в пальцах ручку. На мгновение она испугалась. Она могла написать сообщение своими собственными словами – но это оказалось бы непонятно. Вновь нужно использовать память Ашаки. Буквы так медленно возникали в ее памяти, что ей пришлось несколько раз перегибать и отрывать бумагу, когда она делала слишком ошибок при переводе послания, которое, она надеялась – только надеялась!, – могло достичь Херихора, где бы он сейчас ни находился. Это было настолько рискованное предприятие, что она не осмеливалась рассчитывать на успех.

С бесконечной осторожностью она записывала на бумагу буквы этого мира, которые развились из древнейших иероглифов севера.

"Ашаки – в безопасности; также – Драгоценные Вещи.

Город запечатан. Кэндейс – необходимо предупредить".

Она перечитала это дважды, чтобы быть уверенной, что не наделала ошибок при записи. Затем свернула бумагу в маленький квадрат и взглянула на Селу.

– Мне нужен кусок ткани приблизительно такой величины, – она показала размер руками, – и она должна быть золотистого цвета. К тому же, необходима самая крепкая нитка, какую сможешь найти, с иголкой.

Старая женщина не задавала вопросов, а направилась сразу к одному из комодов с платьями и начала рыться в его содержимом. Среди платьев оказалась накидка, на которую Талахасси указала:

– Это как раз тот оттенок!

Села развернула одежду. Накидка была украшена богатой вышивкой по кайме, однако верхняя часть была чистой, и от нее она безжалостно отстригла кусок материи, который попросила Талахасси. Это была очень прочная шелковая ткань, и когда девушка потянула ее в стороны, чтобы проверить на прочность, то убедилась, что ткань очень плотно соткана. Она завернула послание в ткань, сделав пакетик, который мог быть спрятан в ладони ее руки. Села вышла, но быстро вернулась с веретеном из слоновой кости, на котором была намотана льняная нить, крепкая, как шнур, и уже продетая в иглу.

Теперь только оставалось выяснить, сможет ли Монига осуществить свою часть дела – и сколько это займет времени. Талахасси не могла больше сидеть спокойно. Несмотря на боль в забинтованных ногах, она шагала взад и вперед по спальне, не подходя близко к занавешенным окнам одной из стен. Хотя окна выходили в сад для уединения кэндейс и освещение внутри комнаты было очень слабым, она не хотела, чтобы кто-нибудь догадался, что апартаменты обитаемы.

– Села… – Она посмотрела на женщину, которая возвратилась к своему стулу в углу. – Что насчет Храма? Изменилось ли что-либо у Сына Эпидемека и его жрецов?

– Нет, Великая Леди. Только… – Села сделала паузу и опустила глаза.

– Что «только», Села?

– Великая Леди…, в городе ходят слухи…, даже те, кто служит Дочери Амона, повторяют их. Говорят, что Сын Эпидемека, вероятно, уже мертв, и с ним все те, кто шел Высшим Путем…, что они были убиты потому, что вызвали демонов, которые набросились на них.

– Молва бывает причиной большой беды. Нет такого оружия, с которым так же трудно совладать, как язык врага.

Она должна уйти отсюда, даже если не удастся покинуть город. На минуту ей показалось, будто ее опять посадили в клетку, и хотя она была не в таких ужасных условиях, как под властью Хасти, но все же почти так же беспомощна.

– Села, эта служанка, о которой ты мне говорила…, ты можешь привести ее ко мне?

– Великая Леди, в это время она находится со служанками в спальном помещении, где они размещаются вшестером.

Вызвать ее – значит, дать повод для наблюдения.

– Можешь ли ты достать мне одежду, какую она носит днем во время работы?

– Великая Леди… – Села вскочила со своего стула и, приблизившись, встала перед Талахасси. Она была маленького роста и, очевидно, когда-то пухленькой. Теперь же плоть на Руках была рыхлой, а полнота осталась лишь на животе. Ее лицо было покрыто сетью тонких морщин, так что подведенные глаза имели странный вид, почти такой, будто они вставлены в едва ли не голый череп. Тем не менее она держала себя с авторитетом человека, занимающего важное положение при дворе, и частица этого авторитета звучала в ее голосе.

– Великая Леди, что ты собираешься теперь делать?

– Я должна уйти из этой комнаты. Ты не сможешь продолжать укрывать меня здесь тайно долгое время, Села.

– Возможно, не нужно скрываться, Великая Леди. Вызови поклявшихся-на-мече. С ними перед дверью, какой человек может проникнуть к тебе?