Филип Дик - Кланы Альфанской Луны

- Все в порядке, мне удалось застать его еще в студии. - Она не стала уточнять, кого именно, и Чак решил не спрашивать. - Может быть, выпьете что-нибудь?

Патриция направилась к "древнему" серванту, открыла дверцу бара и стала доставать разноцветные бутылки.

- Вот. Угощу вас венерианской настойкой. Если смешать ее с "Черным Жуком"… У себя в Северной Калифорнии вы не найдете ничего подобного. - Она принялась смешивать напитки.

- Давайте, я помогу вам? - проговорил Чак, подходя к девушке и ощущая себя серьезным и галантным кавалером.

- Нет, - что вы. - Патриция протянула ему стакан. - Хотела узнать у вас одну вещь. Скажите, моя роль - большая?

- Как вам сказать… - Он постарался увеличить ее, насколько это было в его силах, однако… Роль все равно получилась незначительная. Ей была брошена только кость, а мясо - как и предполагалось - досталось Банни.

- Значит, снова одни эпизоды. - Патриция с озабоченно-профессиональным видом уселась на кушетку, напоминавшую деревянную скамью; лепестки платья легли по сторонам, словно огромный распустившийся цветок. - Дайте, я посмотрю…

Чак сел на стул напротив девушки и подал ей рукопись. Здесь была часть, которую он уже выслал Банни, а также последняя сцена с ее ролью, еще не виденная комиком. Возможно, он поступает не совсем правильно, показывая сценарий актрисе, когда тот еще не одобрен… Но Чак уже решился, и ему было все равно.

- А вот эта, другая героиня, - проговорила Патриция; у нее не заняло много времени, чтобы схватить суть. - Жена Зигги. Зануда, которую он хочет убить. У нее роль гораздо больше моей: она появляется почти во всех эпизодах, а я только в одном, вот в этой сцене. - Она указала на страницу. - Когда Зигги сидит у себя на работе…, в штабе ЦРУ и подруга приходит к нему…

Патриция была права. Он сделал все, что мог, но факт оставался фактом. Девушка была профессиональной актрисой, и ее было трудно обмануть.

- Я сделал все, что в моих силах, чтобы увеличить вашу роль, - честно признался Чак.

- Это одна из тех ужасных ролей, где женщине нужно просто присутствовать и выглядеть сексуальной, - сказала Патриция. - Я не хочу появляться в кадре в облегающем платье с открытой грудью только для того, чтобы служить орнаментом. Это работа статиста. Я актриса, я хочу играть. Патриция протянула Чаку рукопись.

- Пожалуйста, господин Риттерсдорф, я вас очень прошу: напишите для меня нормальную роль. Банни ведь еще не видел этого, не так ли? Пусть это будет нашей маленькой тайной. Может, мы вместе придумаем что-нибудь. Как насчет сцены в ресторане? Зигги встречается со своей девушкой - Шэрон - в маленьком уединенном ресторанчике; в это время появляется жена… Зигги специально встречается с подругой здесь, чтобы скрыться от жены… Следует эмоциональная сцена, в которой Шэрон - то есть я - и проявляет свое актерское дарование.

- М-м-м… - Чак медленно потягивал напиток: странную сладковатую смесь, напоминавшую мед. "Из чего же она состоит?" - подумал он. Патриция уже выпила свою порцию и опять подошла к бару, чтобы приготовить себе новую.

Он тоже поднялся и встал рядом; маленькое обнаженное плечо касалось его рукава, и он ощущал необычный аромат приготовляемого напитка. Одним из ингредиентов являлось содержимое толстой бутылки черного цвета с изображенным на ней жуком.

- Эта бутылка с Альфы I, - объяснила Патриция. - Банни подарил ее мне; она досталась ему от знакомых альфанцев. Банни знаком со многими существами с разных планет. Разве вы не знаете, что он некоторое время жил в Альфанской системе? - Она взяла стакан, повернулась к Чаку и медленно и задумчиво пригубила напиток. - Мне бы хотелось побывать в другой звездной системе… Там человек, наверно, чувствует себя гигантом…

Поставив свой стакан, Чак положил руки на плечи Патриции; парижское платье хрустнуло.

- Я мог бы сделать вашу роль побольше, - произнес он.

- Да. - Патриция положила голову ему на грудь и вздохнула. - Она так много значит для меня.

Ее каштановые волосы щекотали ему нос. Чак взял у нее из рук стакан, отхлебнул из него и поставил на сервант.

Потом они оказались в спальне.

"Выпивка, - подумал он. - Я же смешал спиртное с незаконным стимулятором ГБ-40, который мне дал этот чертов Смайл Жидкий Студень".

В спальне было почти совсем темно, однако он смог различить, оторвав голову от подушки, что Патриция Вивер сидит на краю кровати и расстегивает какие-то замысловатые крючки на платье. Наконец платье упало с ее плеч; она встала и осторожно повесила его в шкаф. Потом он заметил, что она делает что-то со своими грудями. Приглядевшись, он понял, что она массировала грудную клетку. Очевидно, парижское платье имело внутри нечто вроде корсета, от которого она теперь с облегчением освободилась. Обе груди были идеальной формы и казались синтетическими. Когда она двигалась, они совершенно не колебались - левая, так же как и ранее виденная им правая, были как будто набиты чем-то плотным.

Как только Патриция упала на широкую кровать, как камень на поверхность озера, раздался звонок видеофона.

- Черт побери… - вздрогнув, сказала Патриция. Она соскочила с кровати и стала искать халат, а найдя его, бросилась босиком из комнаты, на ходу затягивая пояс. - Я сейчас вернусь, милый, - произнесла она обыденным тоном, - лежи-лежи, не вставай.

Чак лежал и смотрел на потолок, наслаждаясь мягкостью постели и свежестью белья. Ему казалось, прошло очень много времени. Он чувствовал себя очень счастливым; не хотелось ни о чем думать.

Вдруг он заметил на пороге спальни Патрицию; распущенные волосы свободно ниспадают по плечам. Чак ждал, однако она не приближалась. Внезапно он понял, что девушка и не собирается этого делать. Чак резко сел на кровати; все его сладостное чувство мгновенно испарилось.

- Кто это звонил? - спросил он.

- Банни.

- Ну и?…

- Все отменяется. - Она направилась к шкафу и достала простую юбку и блузку. Потом подобрала лифчик и трусики и удалилась, намереваясь, очевидно, одеваться где-нибудь в другом месте.

- Что отменяется? - Чак спрыгнул с кровати и начал лихорадочно одеваться. Патриция скрылась; где-то рядом хлопнула дверь. Она не отвечала - вероятно, даже не расслышала вопроса.

Когда он, уже одетый, завязывал шнурки на ботинках, девушка снова появилась, тоже полностью одетая. Подойди к зеркалу, она стала расчесывать волосы. На ее лице не отражалось никаких эмоций - казалось, она находилась за много световых лет отсюда.

- Скажите, что случилось? - повторил Чак. - Что сказал Банни?

- Ну, сказал, что не собирается использовать вашу рукопись, и если я звонила вам, или вы звонили мне… - Она впервые с момента звонка осмысленно посмотрела на Чака, словно только что заметила его присутствие. - Я не стала говорить, что вы у меня. Но он сказал, что если я буду говорить с вами… В общем, ваша идея сценария ему абсолютно не понравилась, и он больше не хочет тратить на нее время.