Кейт Лаумер - Чума демонов

Я отложил микрофон и нащупал пультик с кнопкой пуска ракет, который мне вручил Томас.

— Капитан, — сказал он, склонившись надо мной. — Я заметил, что вы выбрали ракеты с химическими боеголовками. Вы точно не хотите, чтобы я заменил их на плутониевые, капитан?

— Нет, Томас, спасибо, — сказал я. — Я хочу только химические. Будь наготове и наблюдай.

И я нажал кнопку пуска.

Томас сидел у радароскопа.

— Ракеты вылетели, капитан, — прогудел он. — Траектория нормальная. Похоже, они попадут в левую половину гантели..

Я нашарил микрофон.

— Внимание всем! Ракеты направляются к цели. Осталось тридцать пять секунд до цели. Если вас это интересует, мы используем только химические боеголовки. До сих пор нет никаких признаков того, что враг намерен защищаться.

Я полагал, что эти новости потрясут хотя бы часть мятежников. Давид даже не стал пользоваться пращой, он пошел на Голиафа с голыми руками. Я хотел испугать людей так, чтобы они мне ответили. Мне нужны были ключи к разгадке того, что творится сейчас на корабле.

И я угадал. Из динамика на стене послышался голос Джойса.

— Капитан, говорит лейтенант Джойс. — В голосе его звучали страх и отчаяние. — Сэр, мятеж успешно подавлен лояльными членами экипажа. Майор Крамер находится под арестом. Мы готовы продолжать поиски Колонии Омега. Но, сэр… — он на секунду остановился и откашлялся. — Мы просим вас изменить курс ракет. У нас еще есть возможность уйти. Может, они не погонятся за нами, если ракеты взорвутся в стороне…

Я глянул в передний иллюминатор. Настала секунда «ноль». И тут же левый диск корабля Мэнкхи на мгновение осветила яркая желтая искорка, затем другая. В их свете мелькнуло на темной поверхности корабля бесцветное пятно, но не исчезло, когда погасли искорки, а принялось расширяться. Это вырывался из корабля воздух. Затем крошечные искорки замелькали по всему кораблю. Диск начал медленно вытягиваться, и все вытягивался и удлинялся…

— Что происходит, капитан? — воскликнул Томас, восхищенно глядя в иллюминатор. — Они что, тоже запускают ракеты?

— Нет, Томас, — ответил я. — Это разлетается на части их корабль.

Диск стал уже невозможно длинным эллипсом, окруженным роем меньших тел, обломков и того, что было внутри корабля. Все это вращалось, превратилось в полумесяц, а затем сфера широко распахнулась. Отделившаяся половина сама распалась пополам, и они в свою очередь разрушались, раскидывая обломки по расширяющейся спирали.

— Бог мой, капитан! — со страхом воскликнул Томас. — Это самое грандиозное зрелище, какое я когда-либо видел. И все это наделало двести килограммов взрывчатки? Ну, это нечто!..

Я снова включил микрофон.

— Говорит капитан, — сказал я. — Десять патрульных катеров с четырьмя космонавтами в каждом должны быть готовы к вылету через пятнадцать минут. Вражеский корабль выведен из строя и покинут. Я хочу, чтобы вы нашли и доставили за борт одного живого пленника. Командиров всех отделений — прибыть с докладом ко мне на мостик.

— Томас, — сказал я, выключая микрофон, — спуститесь на лифте и пропустите сюда командиров отделений. Вот ключ для набора кода. Вы умеете им пользоваться?

— Конечно, капитан, но вы действительно уверены, что хотите впустить их сюда, после того, как они обошлись с вами?

Я открыл было рот, чтобы ответить, но он сам перебил меня.

— Прошу прощения, капитан, за мой дурацкий вопрос, сэр. Просто, вы еще не совсем здоровы…

— Все в порядке, Томас, — сказал я. — Больше проблем не будет.

В канун двадцатой годовщины Дня Воссоединения, толпа заполнила зал и переполняла террасы Звездной Башни Главного Ресторана, высившейся па два с половиной километра над пляжами Побережья Флориды и видной в ясные дни в радиусе сотни километров.

Репортер ЕРА стоял у огромных стеклянных дверей и высматривал в ликующей толпе знаменитостей.

В противоположной стороне зала толпа говорливых поклонников окружала Посла новой Земной Федерации: дородного, седого, бывшего офицера военно-космических сил. Рядом стояла какая-то актрисулька, глядя на него сияющими глазами. У бара стоял член кабинета министров, что-то с жаром обсуждая со знаменитым футболистом и игнорируя толкающихся репортеров.

Репортер ЕРА опытными маневрами прорывался в центр, высматривая знакомые лица и выискивая среди них менее занятых, сидящих за столиками вдоль стен зала.

Ему повезло, так как на глаза ему попался седовласый человек с прямой осанкой, в темном гражданском костюме, сидящий в одиночестве за столиком в нише. Репортер стал пробираться к нему поближе, вглядываясь через толпу. И внезапно узнал его. Это была самая выгодная достопримечательность дня: адмирал Космофлота Фредерик Грейлорн.

Репортер заколебался. Ему была хорошо известна репутация адмирала, который хранил почти абсолютное молчание о своей ставшей уже легендарной экспедиции — невероятном полете «Галахада». Но репортер не мог просто пристать к адмиралу и потребовать ответов, как это обычно проходило с голодными до рекламы политиками и актерами. Сегодня у него появился шанс получить самую грандиозную историю века, нужно было только правильно воспользоваться им.

Адмирала нельзя было ошеломить, свалившись на него, как снег на голову. Это не тот человек, на кого можно было надавить. Даже отсюда в нем чувствовалось нечто тверже стали.

Никто больше не замечал одинокого гостя. Репортер ЕРА пробирался через толпу неторопливо, при этом бешено размышляя. Не было смысла придумывать какие-то хитрые подходы, лучше всего — бить с плеча. И нечего тут колебаться. Он остановился у столика.

Адмирал глядел сквозь стеклянную стену на Залив. Затем повернулся и посмотрел на репортера.

Репортер в ответ глянул ему прямо в глаза.

— Я журналист, адмирал, — сказал он. — Вы будете говорить со мной?

Адмирал кивнул на стул по другую сторону столика.

— Садитесь, — сказал он и поглядел вокруг.

Репортер поймал его взгляд.

— Я тоже не люблю толпу, сэр, — сказал он. — И мне не нужна компания.

Это прозвучало очень искренне.

— Вам ведь нужны ответы на какие-нибудь вопросы, не так ли? — спросил адмирал.

— Ну, да, сэр, — сказал репортер, хотел было незаметно включить карманный диктофон, но остановился. — Могу я записывать ваши комментарии, адмирал?

Вот так. Совершенно откровенно.

— Разрешаю, — сказал адмирал.

— Тогда начнем, адмирал, — сказал репортер. — Разумеется, общественность Земли имеет право…

— Выбрось из головы эту чушь, сынок, — мягко перебил его адмирал. — Я знаю все ваши вопросы. Я читал мемуары экипажа. Они издавались раз в два года вплоть до настоящего времени. У меня были свои причины ничего не добавлять к сделанному официальному заявлению.