Роберт Шекли - Таможенный досмотр [Фантастические рассказы]

Шеф, как всегда, свалился как снег на голову, без эскорта и знаков различия, в простом солдатском скафандре, похожий на арестантика с «губы». Рядом суетился блестящий адъютант, отражавший полированными сапогами свет зеркальных квазаров; а ВРИОкоменданта, поддерживая фуражку, подбежал к шефу и доложил о том, что эксперты уже вызваны и что вверенная ему гарнизонная гауптвахта наводит порядок, но сил явно недостаточно, и для полного оцепления омута площадью примерно в три с половиной квадратных световых года потребуется приблизительно девять планетарных армейских соединений при полном боевом и техническом обеспечении…

— А лучше десять, для ровного счета, — добродушно закончил доклад ВРИОкоменданта.

— Да, задал ты, братец, работку, — досадливо ответил Шеф, будто ВРИОкоменданта был в чем-то виноват. — Примерно и приблизительно… — передразнил он. — Тут тебе не площадь, а объем. Значит, умножай свои десять армейских соединений на четыре третьих пи эр в кубе. Это сколько будет?

— Это… Ого! — изумился ВРИОкоменданта, а Шеф и без него прикинул, что омут-то не округло-восьмимерный, а ромбовидно-девятерной, и не с одним завихрением, а с тремя, и, значит, придется очищать пространство не только от мелких бесов и скандальных русалок, которые элементарно ловятся на свининку, но и от кое-чего почище… Но вслух Шеф не сказал об этом, а спросил Бел Амора:

— Что-нибудь чувствуешь особенное?

На что Бел Амор ответил:

— Жрать охота.

— Кушать, — поправил Шеф. — Что ж, чувство голода — тоже чувство. Это у тебя от опасности… Ну, сиди, сиди, не беспокойся, в обиду не дадим. Скоро тебе обед спустим. А пока… открой консервы.

Шеф Охраны Среды щелкнул пальцами, адъютант вытащил блокнот и спросил:

— Какой обед заказать?

— У него спроси.

— Обед из «Арагви», — не раздумывая приказал Бел Амор, вскрывая четвертую банку тушенки. — Ужин из «Славянского базара». И хлеба побольше.

— Сколько именно?

— Баржу.

Адъютант вопросительно взглянул на Шефа. Тот понятливо кивнул — губа не дура, когда есть возможность пожить за казенный счет.

— Делай, что говорят.

Адъютант записал заказ и придвинул Шефу складной стульчик.

Шеф уселся, щелкнул серебряным портсигаром, который, раскрывшись, с перезвоном сыграл мелодию Созвездия Козинец, и закурил в ожидании яйцеголовых экспертов (эти ребята никогда никуда не торопятся, чтобы случайно не упасть и не повредить тонкую скорлупу своих черепов); арестанты же, признав безошибочно в Шефе галактического бриг-адмирала, сбились в кучу и на спор отправили самого отчаянного, с «губы» не вылезавшего, стрельнуть у адмирала сигаретку. Самый отчаянный несмело приблизился, получил разрешение обратиться и обратился…

В космосе запахло штрафбатом.

ВРИОкоменданта сделал страшные глаза, адъютант криво ухмыльнулся, готовясь записать в блокнот историческое выражение для потомков… Но Шеф помедлил и швырнул в наглеца серебряным портсигаром… арестанта и след простыл, а портсигар поначалу полетел к черной дыре в загребущие лапы насторожившихся дезертиров… как вдруг его кто-то дернул и потащил в омут. Там портсигар вышел на временную орбиту вокруг баржи с тушенкой, щелкнул Стабилизатора по носу и, сверкнув серебряным боком, отправился в сторону буксира, а Стабилизатор, приоткрыв правый фотоэлемент, пробормотал:

— Это уже было! — заорали бродяги, но Стабилизатор упрямо повторил:

И опять замолк — наверное, навеки.

Шеф прищурился… ему было жаль портсигара, но и любопытно: на что клюнул тот, кто живет в омуте? На старинное серебро или на хороший табачок? Сребролюбец он или заядлый курильщик? Или то и другое вместе?

Яйцеголовые эксперты с золотыми гребешками и шелковыми бородками из привилегированного Диффузионно-гражданского колледжа не размениваются по мелочам, а выезжают только на директивные вызовы в мягком инкубаторе, прицепив к нему походный ресторанчик с замороженными червями, лабораторию и сразу три баржи: первую — с измерительным инструментом, вторую — с гравием для определения гравитационных возмущающих по стародавнему, но до сих пор действенному методу Редрика Шухарта… Правда, отметил Бел Амор, тот пользовался болтами и гайками, но где железа напасешься?.. Конечно, гравий хорош лишь для измерения пространственно-силовых характеристик, а для распознавания болотной фауны непригоден… На гравий клюет разве что какой-нибудь очень уж изголодавшийся оборотень, зато уважающая себя нечистая сила (та, что попроще) хорошо идет на картошку с тушенкой, хотя и тут есть свои гурманы: например, один из подвидов замшелых доходяг ловится исключительно на сырую брюкву; есть вампиры — любители голубой крови; есть наяды-сладкоежки, которым подавай пьяную черешню с ореховой косточкой на палочке… почти все клюют на злато-серебро и драгоценные камни в любых количествах (хотя попадаются и бессребреники, берущие только медь и никелевую мелочь), любят табак разных сортов, все мастаки выпить, некоторых привлекает тяжелый рок, старые упыри завороженно поднимаются из глубин под звуки марша лейб-гвардии Измайловского полка, сопливые блатные лешаки бросаются на порнографические открытки, а снулые толстозады — на лазурные фаянсовые унитазы… короче, отметил Бел Амор, каждый любит что-нибудь вкусненькое, по душе, но все ненавидят тухлые яйца и заодно яйцеголовых экспертов из Диффузионно-гражданского колледжа.

Все эти приманки плюс еще гору всякого барахла эксперты возят на третьей барже. Они народ слабосильный, и пять тысяч арестантов оказались для них весьма кстати — как рабсила на полевых изысканиях. Арестантов расставили на местности в опорных точках по всему периметру — кто торчал с вешками-маяками, кто тягал на горбу теодолиты, а кто ворочал мешки с гравием.

Эксперты никуда не торопились. Омут вызывал у них восхищение своими на редкость классическими очертаниями — четыре сбоку, ваших нет. Как учили в колледже: семь раз отмерь и начни сначала. Они подрядили дезертиров вместо миллиметровой бумаги и, нанося на них контуры омута, вспоминали, что подобный объект предположительно был описан в некоторых древних легендах (конечно, без необходимых измерений — наука еще не умела). Похоже, что Данте с Вергилием угодили именно в девятимерный объект… но сейчас уже ни о каком девятимерном пространстве речи быть не могло… то, что Шеф принял на глазок за три завихрения, было самым настоящим 10-м (десятым) витком по шкале Римана — Лобачевского, а в пересчете по Данте — Вергилию давно зашкалило.