Владимир Михайлов - Время Разителя

Старуха успела уже опуститься на шершавый металл площадки, поджав ноги; похоже, это была ее излюбленная поза. Тон Чугар покосился:

— Смотрите не застудите себе чего-нибудь этакого.

Старуха не сочла нужным ответить. Вместо этого поинтересовалась:

— Ну, и что дальше, по-вашему? Думаете, эти о нас забудут? Вряд ли.

На этот раз Тон ответил ей как равноправному собеседнику: старуха явно оказалась не из тех, кого берут голыми руками.

— Отсюда уйти можно только по трапам. — Он кивнул на крутые лестничные марши, тоже, разумеется, железные, соединявшие площадки с соседними уровнями. — Если бы располагать временем… Но, боюсь, его у нас маловато.

Старуха кивнула.

— Думаю, самым лучшим было бы, — продолжал Тон, — выйти из шахты на каком-то из уровней, где нас не ожидают или хотя бы ждут не так напряженно, как вблизи. Повыше или пониже.

— Повыше — это без меня, — сказала его собеседница спокойно.

Чугар не менее спокойно кивнул:

— Да, возможности подъема у нас ограничены. Значит — вниз. Это получится хотя бы быстрее.

Она пожала плечами:

— Да, наверное — но только в их распоряжении лифты — это еще скорее. Как по-вашему — камеры слежения тут есть?

Тон внимательно оглядел доступную взгляду часть трубы.

— Не вижу. Но думаю, что без них не обошлось. Все устроено на совесть. Для себя, а не на продажу.

— Почему же тогда преследователей еще нет здесь?

— Возможно, мы оказались в мертвом пространстве для камеры. Они ведь нужны прежде всего чтобы видеть все это, — он кивнул в сторону труб и кабелей, — а не входы-выходы: вряд ли рассчитывалось, что сюда могут проникнуть посторонние.

— Возможно. Однако, если мы начнем двигаться… Тут наверняка есть датчики, весь этот объем настроен на определенные параметры, и изменение их — например, появление двоих людей — сразу же изменит некоторые характеристики — о чем приборы немедленно известят кого следует.

— Почему в таком случае они еще не пришли за нами?

— Скорее всего, потому, что опасаются какого-то сопротивления с нашей стороны. Мы ведь можем быть вооружены: у страха, как говорится, глаза велики. А здесь, рядом со всем этим хозяйством, они постараются избежать даже малейшей угрозы целости всей начинки. Поэтому стрелять в нас не станут, даже если мы окажемся в прицеле: один рикошет — и кто знает, что за каша тут заварится. Нас можно взять только без выстрела. Схватить, или усыпить, или еще что-нибудь в этом роде…

— У вас неплохо варит котелок, мадам.

— Ну и лексика у вас — винегрет какой-то… Ладно, это я так. Но у меня возникли кое-какие мысли. Будете слушать?

— Прошу вас, мадам. Почту за счастье, мадам.

Старуха не улыбнулась. Сказала:

— Представьте себе, что мы — ремонтники. И что… ну, хотя бы на той вот трубе (она указала) предполагается некоторое нарушение — ну, не разрыв, но назревающая угроза его: тут же наверняка все под контролем. И мы пришли, чтобы усилить, дополнительно произолировать это место — применить временную меру до того, как этот участок трубы вообще будет заменен. Как по-вашему, каким способом мы — один из нас хотя бы — сможет добраться до нужного места в трубе? С площадки не дотянуться. А для работы надо оказаться вплотную к объекту. Каким же образом?

Тон Чугар нахмурился, размышляя.

— Способ один: должно быть средство передвижения уже не по стенкам трубы, как эти лестницы, но по всему ее внутреннему пространству. Да еще с возможностью маневрировать — и по горизонтали, и по вертикали, со всеми степенями свободы. Я вижу только один выход: свободно парящая платформа. Что-то в таком же роде… как…

Он вовремя спохватился: об этом говорить было никак нельзя.

— Ну, в общем, такие бывают.

— Охотно верю, — согласилась она, едва заметно усмехнувшись. — И как же, по-вашему, мы сможем получить к ней доступ?

— Ну, — сказал он, — над этим надо еще подумать.

— А мне это представляется ясным. Чемоданчик мастера. Я буду удивлена, если там не обнаружится пульт вызова и управления такой платформой.

— Черт, и в самом деле…

Он присел на корточки и раскрыл кейс.

— Ну, вот еще. Да тут их… раз, два… четыре штуки! Какой же?

Старуха подползла, заглянула ему через плечо.

— Второй слева.

— Уверены?

— Совершенно.

— Ну, терять нам все равно нечего… Может, вы знаете и то где тут на нем вызов?

— По-моему, это очевидно: верхний ряд, красный цвет.

— Будь по-вашему.

И Тон решительно нажал.

Ждать пришлось четыре секунды с небольшим.

— Извините, мадам, я перелезу первым. Не знаю, насколько она устойчива…

— Действуйте.

Тон перелез через барьер на всплывшую снизу и уравновесившуюся рядом с площадкой круглую, тоже с перилами платформу — ста двадцати сантиметров в поперечнике.

— Будет тесновато, мадам.

— Я занимаю немного места.

— Позвольте — я вам помогу… Вот так. Такси подано. Куда едем — вверх, вниз?

— Вниз, конечно же, — ответила она без колебаний.

— Это почему?

— Наверху нас ждут с большей уверенностью. И к тому же… внизу больше уровней, значит — больше пространства. Легче затеряться. Все это, — она кивнула на магистрали, — идет ведь сверху вниз, не наоборот, следовательно, внизу и находится жизненно важный центр этой системы, не знаю уж, как ее точнее назвать. Включая, может быть (тут голос ее стал едва ли не мечтательным), главный компьютер этого мира. Где-то в самом низу. Если попасть к нему — там все, ищущие нас, вынуждены будут вести себя очень-очень осторожно.

— Понимаю, мадам. А для нас эта осторожность необязательна.

— Верно. Вы сами сказали: терять нам нечего.

— Все. Экспресс отправляется. Держитесь крепче. Лучше снова сядьте. Я думаю, вот эта — со стрелкой вниз.

— Согласна.

Тон Чугар нажал кнопку. При этом он, сам того не сознавая, закрыл глаза. Но старая дама этого не заметила. Иначе наверняка не преминула бы выдать какую-нибудь колкость.

Когда он их открыл, то пришлось на миг снова зажмуриться: показалось, что он оказался внутри гигантского калейдоскопа и все цвета мира проносятся перед ним, меняясь местами, разыгрывая цветовую партитуру никем еще не написанной светомузыкальной симфонии. Платформа — по первому впечатлению — просто падала, да еще и вращалась при этом, и это показалось Тону опасным.

Он невольно перевел взгляд на пульт управления, который до сих пор сжимал в пальцах. Интересно, как тут регулируется скорость спуска или подъема? Ведь, чтобы разглядеть что-то, двигаться надо куда медленнее, почти ползком. А сейчас — хорошо еще, что нет ускорения, спуск идет равномерно, хотя и слишком быстро. На маленьком дисплее номера проносившихся мимо уровней кружились, как десятые доли на секундомере. Где тут замедление? Тут? Нет, замедлилось вращение, но не скорость, с какой платформа стремилась к центру Улара. Интересно, сколько же уровней врыто в грунт? В скалу, не в какие-нибудь осадочные породы… Может быть, вот эта кнопка? Ну, сразу… Ага! Дергаешься? А если подержать нажатой подольше? Все, оказывается, очень просто. Мог бы и сразу сообразить. Уровень какой? Сорок шестой. А внизу что? Все та же труба, но теперь, при медленном снижении, можно заметить: количество коммуникаций, заключенных в трубу, намного уменьшилось; вот и сейчас, на сорок шестом, несколько труб и кабелей уходят в сторону, в стенку трубы в нескольких направлениях. Да, больше половины уже разошлось. Но и осталось немало…