Владимир Михайлов - Время Разителя

— Не так медленно, — прозвучало снизу, от сидевшей на платформе, подтянув колени к подбородку, старой дамы. — Иначе они заметят нас, когда будем проходить мимо очередной камеры.

— Вы не боитесь разбиться?

— Думаю, что платформа достаточно хорошо подстрахована на случай отказа каких-нибудь систем или человеческого фактора.

— Ничего не остается, как поверить вам…

Ускорение — надо полагать, вот оно. Нажали. Все правильно. Еще чуть быстрее…

— Так вас устроит?

— Почти. Но не может же эта труба быть бесконечной… Что это? Телефон?

— Я его не вижу. Нет, похоже — платформа предупреждает нас о чем-то. Звонком. Как в добрые старые времена.

— Зачем вы опять тормозите?

— Не я. Это она сама. Видимо, на подходе конечная станция.

— Ладно. Положимся на автоматику.

Последним оказался шестьдесят четвертый уровень. И на нем не было ничего. Даже выходов. Последние коммуникации — их осталось совсем немного — уползали в стены. Правда, вглядевшись, можно было различить лазы — дверцами назвать их было нельзя, — снабженные щелями для карточек — наверное, на тот маловероятный случай, если какая-то авария произойдет именно в этом, как мысленно назвал Тон, подвале. Пожалуй, они спустились чересчур низко.

— В наихудшем случае будем спасаться ползком.

— Мне кажется, — сказала старая дама вместо ответа, — что нам следует подняться на два этажа.

— Почему именно на два?

— По-моему, я заметила верно: именно там ушел самый большой пакет коммуникаций — и не в разные стороны, а компактно, в одном направлении. Я думаю, что там это и находится.

— Что — это?

— Войдем — увидим, — откликнулась она. — Давайте потихонечку.

«Она уже командует! — безмолвно удивился Тон Чугар, послушно выполняя высказанное пожелание. — А ведь одной ногой почти в… в упаковке, скажем так. Ну, женщина!»

— Шестьдесят второй, — проговорил он вслух. — Какие еще будут пожелания?

— Помогите перебраться туда.

Тон помог ей, потом перелез и сам. Постояли на площадке, пытаясь что-нибудь услышать. Звуков не было.

— Да и здесь тоже войти некуда.

— Пойдем вокруг, — сказала она. — Туда, где пакет уходит в стенку.

Двинулись по кольцевой площадке. Прошли треть окружности с лишним.

— Ну, вот и выход.

— Рискнем?

— А что остается?

Тон Чугар вложил карточку, предупредив:

— Держитесь поодаль — эта штука отходит внутрь.

Так и получилось. Они еще помедлили, прислушиваясь. Едва уловимое гудение было единственным, что доносилось до них. Ни шагов, ни дыхания…

Они переглянулись и одновременно кивнули друг другу. Вышли, стараясь двигаться бесшумно.

Структура здесь оказалась такой же, как наверху. Радиальный коридор. Первый кольцевой. Они сделали несколько шагов по нему.

— Смотрите: тут что-то не то…

Это было сказано Чугаром о дверях. О дверцах, точнее: они были выше и заметно поуже, чем нормальные, кабинетные — там, наверху.

— Интересно, что там?

И, не дожидаясь ответа, Тон попытался отворить одну из дверец. Он не встретил никакого сопротивления.

— О господи! — вырвалось у него.

За дверцей не оказалось ничего, кроме схем. Нормальных плат, усеянных крохотными кристалликами. Кваркотроника. Не раз виденная картина. Но — не в таком же количестве!

— Это какой-то суперпроцессор!

— Нет, — возразила старая дама. — Только частичка его. Так я и чувствовала: оно — здесь. Мозг всего этого хозяйства, в котором я, откровенно говоря, почти ничего не понимаю.

— А я — еще меньше. Но… тогда здесь должны быть и люди? Хотя бы оператор этой сверхмашины. А мы с вами говорим в полный голос…

— Думаю, что здесь никого и не должно быть. Операторы — где-нибудь повыше. Хотя бы потому, что находиться здесь часами опасно. Вы не ощущаете напряжения поля? А я вот его прекрасно чувствую — муж в свое время научил меня ощущать поля. Ну что же — поздравляю: тут, я полагаю, мы на какое-то время в безопасности: рисковать целостью этого устройства никто из них не решится. Что с вами?

Тон Чугар хмуро глянул на нее:

— То есть мы сами залезли в мышеловку. И остается лишь ждать, пока нас отсюда не извлекут — как только найдут способ сделать это без ущерба для своего хозяйства. Такая перспектива вас устраивает?

Старуха усмехнулась:

— Во всяком случае, тут спокойнее, чем в той камере, из которой вы меня вытащили. Здесь если я и мышь, то во всяком случае не лабораторная.

— Лучшее еще впереди, — проронил он сумрачно.

— А вот я уверена — нам помогут.

— Опомнитесь, любезная! Кто? Каким способом? Нет, выход придется искать нам самим. Ладно, используем передышку, чтобы продумать ситуацию как следует.

— Эй, это ты, Ра? — спросил я самого себя. И сам же себе ответил: — Похоже, что я. Ну а дальше что?

Над этим следовало подумать. Если, конечно, я еще сохранил такую способность. Чувствовал я себя не лучшим образом: ощущал сильное головокружение, а что касается тела, то от него я не получал вообще никаких сигналов — словно бы его и не существовало.

Однако, когда мне удалось (наверное, далеко не сразу) создавать системы более чем из трех связных слов, я постепенно пришел к выводу, что так оно и должно было быть. То есть — мое тело молчало потому, что его просто не существовало. Здесь, где обреталось мое «Я», тела не было; оно все еще находилось где-то в другом месте, и я по-прежнему не мог установить с ним никакой связи.

Хвала Силам за то, что хотя бы память при мне. Давай-ка попытаемся установить, насколько она сохранилась и что утратила в процессе моего перемещения в виде волнового пакета. Да-да, именно так я и попал куда-то сюда. Это в памяти уцелело. А еще что? Я попытался сделать усилие.

О господи!..

Будь у меня сейчас глаза, я непременно зажмурил бы их — от неожиданности. От небывалости. От… да не знаю, как еще можно было это назвать.

Мне открылось… Да нет, не может быть. Это не моя память, бросьте меня дурачить. Ничего подобного я помнить не мог хотя бы потому, что никогда этого не знал. Это… Это…

Какая-то паутина, розово светящаяся. Сложно переплетающиеся нити сходятся к одному центру. Интересно, как это я ухитряюсь воспринимать цвета? А впрочем — какая разница… Чем ближе к центру, тем нити становятся толще, мощнее, это уже не нити, это веревки, это канаты, и какая же сила исходит от них! Откуда-то я знаю, просто знаю: это электричество. Ярчайший центр — энергоисточник. Какая-то станция. Ядерная? Тепловая? Опять-таки что-то непонятное подсказывает: нет, ни то и ни другое. Энергия возникает в этой централи — из чего? Похоже, из ничего. Из пустоты. Или?..

Но вот вместе с этой паутиной — то ли поверх нее, то ли наоборот, под нею — просматривается какая-то другая сеть. Голубовато-зеленая. Это не нити. Скорее прозрачные трубы, по которым течет… ничто. Или нечто. Физически — там ничего нет. Нет вещества. Какое-то неведомое поле. Центр этой второй системы располагается… не знаю, как это должно выглядеть топографически, то, что доступно моему восприятию, новому восприятию, — всего лишь символы. Единственное, что я могу утверждать: этот голубой центр не совпадает с розовым. Но что-то течет из второго в первый. И я невольно спрашиваю неизвестно кого: что это такое?