Павел Иевлев - Часы Судного дня

В шестом цилиндре лежали два полностью заряженных акка и два пустых. Видимо, боекомплект к костюму — вон, на передней пластине костюмчика батарейный отсек на две ячейки. Я посмотрел на конструкцию с уважением — ничего себе у него энергопотребление, если ему одного акка не хватает! Ну да чёрт с ними. Не представляю, зачем бы я напялил такой костюмчик, но акки мне, пожалуй, пригодятся. Если Андрей правильно описал их действие, то я полон практических идей самого утилитарного свойства.

Насчёт того, что делать с самим комплектом, явно представляющим собой предмет фатальной ценности 15 15 Предмет фатальной ценности — штука, за которую тебя прибьют, и как звать не спросят. , у меня пока никаких идей не было. Поэтому отложил вопрос на будущее и вернулся к текущим сиюминутным задачам.

Пока осматривал основное помещение, непроизвольно старался держаться подальше от мумии предыдущего жильца. Конечно, как говорят пираты в кино: «мёртвые не кусаются», но всё равно, знаете ли, как-то не по себе. Ты тут такой ходишь, а он сидит… Нервирует. В конце концов, откладывать дальше было некуда — требовалось, как бы это поделикатнее выразиться… Предать, в общем, тело земле.

Так сложилось, что я полный материалист. Пребываю в печальной уверенности, что наше личностное бытие есть совокупность электрохимических процессов в мозгу, а значит, со смертью прекращается целиком и полностью. То есть, бывшему владельцу тела безразлично, что я с этим телом сделаю, поскольку его самого уже нигде нет. Однако полностью избавиться от навязанной тысячелетней культурой мистики смерти не удалось, наверное, даже патологоанатомам с многолетним стажем, не то что мне. Технологичнее всего было бы утилизовать труп, разрубив его топором на части, разложив по пластиковым пакетам и спалив вместе с мусором в нашем импровизированном мусоросжигателе в виде двухсотлитровой стальной бочки из-под моторного масла. Он сухой, сгорит запросто. И, казалось бы, что мне, материалисту и атеисту мешает поступить самым рациональным образом? Но нет, поди ж ты — не поднималась рука.

Кстати, что касается лично меня, то я за кремацию. Технологично, экологично, гигиенично и экономно. Не хочется обременять потомков многолетней унылой обязанностью красить оградку. Вообще было бы идеально, если бы прах после кремации насыпали в большие красивые песочные часы. Я бы стоял такой на камине, а потомки говорили гостям с гордостью: «Это наш прапрадедушка, он пятиминутный. Отлично подходит для варки яиц».

Поднявшись по лестнице, отвёл Мелкую наверх, полюбоваться окрестностями. Да-да — и тётю Криспи бери с собой, как раз поиграете! Пока она восхищалась открывшимися видами, показывая тёте Криспи и паре кукол какое большое тут море, я взял хозяйственные резиновые перчатки, пару больших мусорных мешков и, почему-то стараясь не дышать, аккуратно приподнимая с кресла, упаковал мумию. Хотя и без большого пиетета — один мешок сверху, другой снизу, обмотать скотчем, чтобы не сползало, — но хотя бы без расчленёнки. В процессе упаковки обнаружил на поясе большой цилиндрический футляр из окаменелой тёмной кожи, размером примерно под средний маглайтовский фонарь. Отцепил и отложил в сторону для дальнейшего рассмотрения. Больше ничего не нашлось, хотя, скрепя сердце, прошёлся-таки по карманам.

Засохший в сидячем положении труп был не слишком удобен для переноски, зато и весил немного. Взвалив полиэтиленовый свёрток на плечо, вытащил во двор, повозившись снова с запором ворот. Нет, определённо, надо врезать какой-то нормальный замок, этим бревном-засовом я в конце концов грыжу себе наживу. Во дворе непочтительно водрузил тело в садовую тачку — а что делать, катафалков в хозяйстве не держим.

Призадумался — с одной стороны, страшновато бросить Мелкую без присмотра даже ненадолго, с другой — «дедушку» надо бы закопать и лучше бы не во дворе. Не хочу разводить у порога кладбище, тем более что у нас уже одно есть. «Не стоит умножать сущности», как говаривал старик Оккам. Ладно, в конце концов, всё на расстоянии прямой видимости, местность открытая, и, если Третья направится к башне, то я её увижу издалека и… Не знаю, что-нибудь сделаю. Буду орать: «Стой, стреляю!», — например. Поправил на поясе кобуру, подпёр дверь колом снаружи, кинул в тачку лопату и покатил на холм, где уже было пять могил. Всего ничего тут живём, а поди ж ты. Тенденция, однако.

Обошёлся без речей над могилой — сказать мне было особенно нечего, да и, как материалисту, некому. Тем более что копание земли лопатой занимает наивысшее место в моём рейтинге неприятных занятий, соответственно, навыка большого нет, и я конкретно намаялся. Да ещё и озирался постоянно, не идёт ли к башне кто-нибудь — например, Третья с огнём в глазах и ножом в зубах. Могила вышла, честно скажу, не сильно глубокая, но всё, что смог, извините. Я вам не экскаватор.

Засыпал, подровнял лопатой холмик. Никакого знака не поставил, потом как-нибудь. Будет досуг — оформлю капитальный столб с табличкой, один на всех. «Здесь покоятся невнятный Дрищ, красотка Бритни, негр Джон Смит, наемник из неведомых краев Саргон, мутный мудак Карлос, который их всех прикончил и неизвестный сушёный дед из подвала. Если не хотите в их компанию, держитесь от нас подальше». Или ещё как-нибудь.

В качестве погребального салюта опробовал пистолет, прицелившись из него в хорошо заметный белый камень метрах в двадцати. Банг! — очень громко, но мимо. Я не ожидал такой сильной отдачи — ствол подлетел вверх, и пуля ушла куда-то в сторону моря. Но, по крайней мере, он стреляет. Это само по себе слегка утешительно. Не то чтобы я сомневался, но убедиться стоило. Прицелился как копы в боевиках — обхватив рукоятку снизу второй рукой, — навёл мушку под камень, аккуратно придавил спуск… Сначала он пошёл туго, потом вдруг неожиданно легко и — банг! Опять мимо, но уже ближе. Пуля взрыхлила песок в полуметре от камня. Надо как-то приноровиться к этому изменению хода спуска, это я уже из-за него стволом дёрнул. Банг! Банг! — вот так, оба раза попал. Первым по краешку, а вторым хорошо, куда целился. Дистанция, конечно, детская, а камень большой, ну так и стрелок я говённый. Сменив обойму на полную, засунул пистолет в кобуру и постановил считать себя условно готовым к тому, чтобы выстрелить примерно в сторону противника и не получить при этом стволом в лоб. Отдача у этого «двойного орла» всё-таки зверская.

— Ой, папа, зачем ты стрелял? — спросила меня Мелкая с порога. — Ты же напугал тётю Третью!

— Э… Что? — остроумно и содержательно ответил я, кряхтя над засовом. Нельзя же так, я его чуть на ногу не уронил.

— Мы с Криспи видели сверху, она к тебе так смешно подкрадывалась, хотела сюрприз сделать, а ты её напугал, — укоризненно смотрела на меня дочка. — Теперь она убежала в лес. А вдруг она там заблудится?