Юрий Иваниченко - Хроника миража [сборник рассказов]

Не потому ли, что достоверных сведений об «Ангеле» не осталось? Документацию, едва корабль сошел со стапелей, уничтожили. Всю. Вместе с конструкторами. Дабы избежать утечки информации…

Плохие были времена. Рубану приходило в голову, что наша Земля некогда влетела в облако космической пыли, начиненной вирусами безумия. И вот «восприимчивые к болезни» перепутали добро и зло, свет и тьму, причины и следствия, и ринулись отдавать свою силу, талант, жизнь странным, безумным делам: тому, чтобы с каждым днем становилось опаснее-и страшнее жить. Безумцы отнимали хлеб у голодных, одежду — у иззябшихся, лекарства — у больных. Безумцы истощали недра планеты, отравляли землю, реки и небеса, терзали сушу, и дно морское — и отдавали все, что удалось отнять, могучим заводам, где производились орудия и машины для убийства людей…

Потом, естественно, стало Рубану не до гипотез? Университет, Трансплутон, Академия, семья, работа… Сейчас, кажется, можно вновь помечтать — темнота, ровный гул маршевого двигателя, твердый профиль Паттега, вглядывающегося в экран дальней локации, — но нет, где-то рядом Серебряная Чайка, ощущается ее присутствие, осторожное и чуткое проникновение в сознание…

— Паттег, — неожиданно для самого себя спросил Рубан, — ты ЕЕ чувствуешь?

— Глупости, — бросил Паттег, не отрываясь от экрана, — нет никаких Серебряных Чаек, Штатские сказки.

Несколько мгновений Рубан молчал, воспринимая через ЕЕ реакцию, как нарастает раздражение _проговорившегося_ Паттега.

Потом кивнул:

— Мне пора в двигательный. А потом — отдых, Сейчас придет Ли…

Паттег, не оборачиваясь, бросил:

— Иди. Выспись как следует.

Что-то в голосе патрульного заставило Рубана задержаться:

— Все спокойно? Помощь не нужна?

— Чуть позже…

— Ты заметил? — спросил Рубан, заглядывая через Паттеговское плечо на матово-черный экран.

— Иди. Тебе надо отдохнуть.

…Горело табло связи с остальными кораблями «Пятерки», а на темном поле экрана дальней локации светилось маленькое пятнышко…

Если это — Черный, то эскадре повезло. Повезло, потому что в ней — пять кораблей, и они подготовлены ко всяким сюрпризам, вооружены, мощны и маневренны.

Повезло, потому что первыми _заметили_, выследили, а не подверглись внезапному нападению.

Корабли перестроились, образовав тетраэдр. В центре — «Вайгач» и неизвестный объект. Корабли стремительно сближались, ограничивая возможному противнику пространство маневра. Еще полчаса…

— Почуял, — прошептал Паттег и положил руки на штурвал. Пятнышко-метка на экране локатора еще оставалась неподвижным — глаз не улавливал маневр, — но высветились цифры: изменение курса, относительная скорость… ого! Ускорение — восемь «же»!

— А он и не думает от нас убегать.

Удовлетворение, да что там — торжество послышалось в реплике Паттега…

Патруль. Временная организация… Но случайно ли, что заявления поступили от четверти землян соответствующего возраста? Полмиллиарда заявлений — на семь тысяч штатных мест. Впечатляет, не правда ли?

Можно понять… Схватка, в которой шансы, наверное, равны — это жжет нервы…

Но если… Если это — Чужие?

— Это не наш корабль? — спросил Рубан, ни к кому персонально не обращаясь.

— Не наш. Автоответчик, — легко выговорил неуклюжее слово Ли, — молчит. И не должно быть в этом секторе наших бортов.

— А если это Чужие? Ты-то веришь в Контакт? — теперь вопрос адресован персонально Паттегу.

На экране быстро, все быстрее, сменялись цифры…

— Верить — это не мое ремесло.

Ли осторожно сказал:

— Паттег никогда не утверждал, что Чужих — нет.

Еще бы утверждал! Уж кому-кому, а Патрульным пришлось столкнуться не с одним следом Чужих.

Будто прочитав мысли, Паттег бросил:

— Чужие, конечно, есть. Но Контакта — нет.

— Пока нет.

— Это «пока» — надолго. Я так думаю.

Засветился еще один экран — заработала ближняя, электромагнитная локация.

«Вайгач» сблизился с объектом; скоро можно будет уверенно определить его параметры, а затем — и форму.

Кресла задвигались, вздохнули амортизаторы: Паттег начинал маневр. Кажется, Рубан хотел еще что-то сказать, продолжить мирный разговор, но не успел.

Тройная, а потом — невесть какая, перегрузка втиснула в кресло. Заплясал под неподъемными веками рой разноцветных огней… Сотрясая корабль, надрывались в запредельном режиме двигатели…

Тени и вспышки на экранах, невероятное, небывалое скольжение-мелькание звезд, мгновенно сменяющееся темнотой.

Крики в переговорниках, лицо Паттега, искаженное перегрузкой…

И вдруг все закончилось. Двигатель, успокаиваясь, гудел привычно и мирно. Возвратились нормальные ощущения.

…Общий строй кораблей не нарушился. Объект по-прежнему в центре космического тетраэдра, только «Вайгач» уже не мчится наперехват, а висит — в относительных координатах, — неподвижно, сохраняя неизменное, сравнительно небольшое расстояние.

Паттег заговорил, не отрывая глаз от экрана!

— Я — «Вайгач». Подвергся ракетной атаке со стороны неизвестного объекта. Ракета класса «корабль-корабль», площадь отражения 0,6, скорость 18, самонаведение.

— Какие повреждения? — забилось в интеркоме.

— Повреждений нет, — отозвался Паттег, — на маневре сжег ракету в факеле двигателя. Заряд… — Паттег бросил короткий взгляд на экран спектрографа, — видимо, плутоний.

И взялся за штурвал:

— Начинаю боевой разворот…

Оптическая система уже работала в следящем режиме: серая полоска чужого корабля оставалась в перекрестке координатной сетки, когда «Вайгач» заскользил по траектории боевого разворота.

Рубан смотрел — и через пять секунд после начала маневра увидел вдали слабую вспышку, а затем — стремительную искорку мчащейся наперехват ракеты.

И вновь был вой двигателя, перегрузки, стремительная смена сияния и тьмы, крики — и наконец — нормальный режим, ровный столбик знаков и цифр на экране спектрографа.

Теперь вперебой говорили со всех кораблей, Паттег рявкал в ответ, и монотонно раскатывался разборчивый тенорок штурманской машины. Совещание длилось минут пять — и было решено не дожидаться третьей атаки. «Вайгач» развернется на пятачке, используя малые рулежные, и будет бить по Черному Ангелу из гразеров и ПМП, и если не уничтожит, то ослепит противника пока подтянутся остальные корабли.

Оставалось действовать — и тут Рубан сказал:

— Нет.

И после паузы добавил?

— Мы не имеем права стрелять вслепую.

Молчание, и только Паттег закричал:

— Он что, стреляет «взрячую»? А если нам не уйти от третьей атаки?

Ледяное спокойствие пришло к пилоту. Рубан сказал твердо:

— Пока мы неподвижны относительно Объекта — атаки не будет.