Александр Бахмет - Охота на султана [СИ]

Местное население было поголовно заражено паразитами. Никакие меры предосторожности не гарантировали защиты от них. Кто-то пытался выгонять заразу крепкими алкогольными напитками, настойками разных трав, кто-то пытался изолироваться от окружающих. Однако, на Лурре даже воздух был, как будто, заразным. Паразитов переносили всякие кровососы: насекомые, похожие на комаров, мелкие твари, наподобие постельных клопов, даже местные "муравьи", которые тоже были кровососущими.

Особые опасения учёных, которые исследовали планету, вызвали крохотные личинки, которые питались любыми живыми существами, и которые откладывали яйца в лёгких. С мокротой эти яйца разлетались по воздуху, заражая всё вокруг. На Лурре часто можно встретить людей в марлевых повязках или респираторах, но это характерно для тех, кто ещё не заразился. Заражённые ходили, как ни в чём ни бывало, кашляли и чихали в буквальном смысле на всех.

На Лурре был Чистый город. Его жители пытались противостоять инфекциям. Система вентиляции Чистого города имела встроенные средства обеззараживания. Вода тоже тщательно обрабатывалась. Эти меры существенно снижали заболеваемость и позволяли новичкам продержаться здоровыми довольно долго. Богачи могли рассчитывать на мощь местной медицины, которая какими-то ужасными химикатами на время убивала зловредных гостей, людям со скромным достатком рассчитывать было не на что. Смертность здесь была высокой, трупы сжигались в обязательном порядке в специальных солнечных печах. Естественно, что печи располагались на открытой местности. Живущие вне города иногда подсовывали в эти печи своих покойников, но обслуга не обращала на это внимания. Гораздо хуже было то, что некоторые секты устраивали в этих печах сожжение своих осуждённых. Но, в основном, и на эти события закрывали глаза.

Марго заметила, что вояки затеяли сортировку пленных: отдельно женщины, отдельно мужчины… К главарю подошёл один из младших офицеров и что-то сказал. Марго удивилась, так как услышала их речь. О-о-о! Это же работают ком-очки!

— Среди пассажиров нет стариков, — сказал офицер.

— Чудесно! Хорошо заработаем на них.

— Что-то подозрительно. И детей нет.

— Не дури! Список пассажиров есть?

— Да! С ними летит Маргарита Рошфор, — офицер показал пальцем на Марго.

— Может быть хороший выкуп, — главарь потёр руки.

— Она же жена Султана Али!

— Бывшая!

— У Али не бывает бывших. Я бы затолкал всех их обратно и ручкой помахал.

— Идиот! Это такие бабки! А ты что, трусишь? — главарь криво усмехнулся.

— Предчувствие нехорошее. А оно меня ещё ни разу не подвело.

Некоторые пассажиры не желали вести себя как послушные овечки. Несколько человек пытались наброситься на солдат. Тогда главарь выбрал из них одного, один из его команды, одетый в защитный костюм, мазнул выбранную жертву кисточкой за ухом, после чего солдаты увели его.

Главарь, всё так же усмехаясь, громко сказал:

— Те, кто не будет подчиняться приказам моим или моих людей, будет подвергнут такой же казни. Результат вы сможете увидеть через несколько часов.

Сортировка людей продолжилась и почему-то никто уже не сопротивлялся. Всем захваченным пассажирам на шею одели кольца с какими-то кодами, а затем всех вместе провели по коридору в какой-то отсек.

Похоже, что это был изолятор для инфицированных больных. Толстая стеклянная перегородка отделяла часть помещения. Там стоял стол-каталка, застеленный зелёной клеёнкой. На этой клеёнке лежал человек, вернее — то, что от него осталось. По этой массе, отдалённо похожей на человека, ползали мириады червей, пожирая остатки плоти. Кому-то стало плохо. Некоторые женщины рухнули в обморок.

— Теперь вы поняли, что не стоит портить со мной отношения, — сказал главарь. — Будете хорошо себя вести, проживёте долгую жизнь.

На самом деле долгой жизнь могла быть не у всех. На планете, где любая хозяйственная деятельность была связана с риском заразиться, только рабы занимались ею. И, естественно, их жизнь была очень короткой.

— Добро пожаловать, господин прокурор! — произнёс сержант и протянул руку, чтобы взять карточку разового пропуска.

Он сунул карточку в специальную машинку, которая проверила её подлинность и добавила в узор на её поверхности едва уловимые штрихи, означающие, что пропуском воспользовались и больше он для прохода не пригоден. Тюрьма есть тюрьма! Всё строго!

Пока прокурор терпеливо ждал завершения необходимых формальностей, за его спиной громыхнула тяжёлая металлическая дверь, зацокали каблучками лёгкие женские шаги, и волна тонких чарующих духов окатила его. Сержант расплылся в улыбке:

— О, мадам! — он козырнул кому-то.

Прокурор недоумевающе оглянулся. Волшебная фея, в шелках, в золотых украшениях с множеством драгоценных камней, с обворожительной улыбкой положила на столик пакет с ароматными фруктами.

— Угощайтесь, Мопертюи! А кто этот господин? — её живые карие глазки пробежались по фигуре прокурора. — О! Да вы же Шарль Котильон, прокурор!

— Да, мадам! Я к вашему мужу.

— Так идёмте. Вы его уже оформили, сержант?

"Чёрт возьми!" — подумал прокурор. — "Кажется, будто я заключённый, а она — как минимум, комендант". Это безобразие, конечно, но сложившуюся систему сломать за один раз невозможно, и Али этим обстоятельством вовсю пользуется.

Котильон прошёл за женой Али, которая вела себя здесь, как настоящая хозяйка. Она обменялась приветствиями со всеми встречными охранниками. Охранники пропускали её, жену заключённого, но требовали пропуск от него, прокурора!

Ну, конечно, камера у Султана Али тоже была соответствующей. Она вся была задрапирована тканями, устелена коврами, на коврах лежали кучи подушек, а на подушках сидел сам Али в окружении четырёх жён. На женщинах были тонкие шёлковые шальвары, полупрозрачные рубашки с короткими рукавами. На руках — браслеты, на шее — монисто или золотые цепочки. Словом, выглядели они, как настоящие восточные женщины, изнеженные и избалованные.

— Какие люди! — воскликнул Султан Али, всплеснув руками. — Назирэ! Помоги гостю сесть! Хафиза, чаю!

— Сесть я ещё успею, — пробормотал прокурор. — А вот присесть можно.

Он кое-как примостился на подушках, подобрав под себя ноги. Прямо перед ним, словно по мановению волшебной палочки, появился низенький столик с сладостями и фруктами. Чьи-то руки поставили чашечку и налили густой душистый чай. К аромату чая добавился едва заметный, терпкий запах женского тела, и у Шарля Котильона перехватило дыхание. Какая-то полупрозрачная лента скользнула по его руке, и в глазах потемнело. Звучала тихая музыка, будто убаюкивая. Прокурор встряхнулся, отхлебнул немного напитка.