Александр Бахмет - 15-кратный зум [СИ]

— Насколько мне помнится, Советский Союз просуществовал более семидесяти лет.

— Не думаю, что тебе удастся так долго протянуть. Потому что доверенность действительна только для моих жён!

Я не стал развивать эту мысль, но все всё поняли. Я мог просто расторгнуть брачный договор в случае неповиновения любой из жён. Часть моих женщин злорадно заулыбалась, ещё часть сидела перепуганная, но Натача и Изабель держались стойко.

— Я не советую тебе даже пробовать этот вариант! — старшая жена осклабилась. — Решение местного суда может оказаться для тебя неприятной неожиданностью.

— Спасибо, что предупредила, — сказал я. — Теперь это для меня не неожиданность.

Ох, эти европейцы! Их хлебом не корми, дай только высказаться, пофорсить, пыль в глаза пустить. Особенно это характерно для русских. Натача прикусила язык, но сказанного не вернёшь.

— Девочки, — обратился я ко всем жёнам. — Один из вариантов, который Натача сможет использовать в местном суде, это утверждение, что она настоящая, то есть, законная жена. Она может потребовать от суда признания меня недееспособным. Она по решению суда может получить всё моё имущество. А вы — всего лишь мои сожительницы и получите шиш с маслом. Мусульмане могут признать законность только четверых жён, а остальные останутся ни с чем. И вы должны оценить масштабы того краха, который за этим последует.

Дальше мне можно было не продолжать. Все вскочили и гул голосов в момент достиг болезненного порога в 140 децибелл. Я наблюдал результат своего "удара ниже пояса". Изабель, с красным от ярости лицом, что-то кричала Натаче. Та возражала, энергично вертя головой и двигая ладонями в воздухе из стороны в сторону. Роксана металась между двумя группировками и спорила сразу с Джень и Хеленой. Вокруг Саль-ялы кучковалось уже восемь женщин. Все кричали на пределе своих голосовых возможностей. Только Корасон молча придвинула к себе капсулу с пулемётом.

Дальнейшие события превзошли все мои ожидания. Никто из жён не признавался мне в верности и любви, просто все они вдруг встали и направились к выходу. Корасон чуть замешкалась, но тоже вышла, взгромоздив капсулу на плечо. В зале остались только мы с Натачей. Она глянула на меня.

— И чего ты этим добился?

— Уменьшения твоего влияния! — я улыбался. Такая победа!

— Дурак! — выпалила она. — Ты расколол нас на несколько несвязанных и малоуправляемых групп. Но ты никому ничего не доказал!

Что она хотела этим сказать?

— А ты полагала, что я буду сидеть, сложа руки, и глядеть, как вы мной закусываете?

Я позволил себе подойти к ней и обнять за талию. Она, как и раньше, освободилась, а я не стал больше приставать. Если я не могу доказать ей, что я Али, может быть стоит попробовать снова завоевать её любовь!

Вернувшись в свою каюту, я завалился на кровать. Натача оставила меня одного и это было… почти физически больно. Я поворочался с боку на бок, голова пухла от разных мыслей, но самая лучшая мысль, которая меня посетила, восстановила порядок и спокойствие. Вы помните, что сказала Скарлетт О'Хара в "Унесённых ветром"? В какой-то критической ситуации она сказала что-то вроде "подумаю об этом завтра". Я решил, что завтра смогу и подумать и поволноваться вдоволь. После этого я почти сразу спокойно заснул.

Натача пришла ко мне утром, когда я уже привёл себя в порядок.

— Ты снова побрился? — она провела указательным пальцем по моей щеке, как капрал по солдатской тумбочке, проверяя, нет ли пыли.

— Мне так, почему-то, больше нравится, — ответил я, отводя голову в сторону.

Она ничего не сказала, выставила перед собой книгу и начала мне зачитывать план на весь день.

— За завтраком поздравляем Камту. Потом — решение вопроса о капитальном ремонте четвёртой турбины. Ещё вопрос о закупке гидропонной установки. Ночью загнулись два арендованных сервера — обычная атака привела к аппаратному выключению. Наши бортовые работают без сбоев. Вечером в 17:00 вечеринка у Самойлова. Будут Рикардо Росси, Луи Томас, Егор Фостер…

Первые фамилии мне ничего не говорили, а вот Фостер… Я кивнул. Конечно, я поеду на эту вечеринку.

— Кстати, Натача! Хочу обратить твоё внимание, с нашим Кораблём не всё в порядке. Дейла…

— Без сопливых обойдёмся! — перебила меня она.

Я вскипел. Вот, значит, как?! Ладно! Больше ничего не скажу. Главное, всякую мелочь она на меня грузит, а важнейшие дела игнорирует.

Конечно, будет скверно, если с Кораблём что-то произойдёт, но я был готов пойти даже на такое.

Удивительно, но день дальше шёл, как всегда до этого. Поздравили сынишку. А я ещё поздравил Изабель — не сам же парень появился на свет. Правда, поцеловать себя она дала с таким видом, что я ограничился только щёчкой. С капитальным ремонтом всё оказалось гораздо легче, с серверами я тоже быстро разобрался. Разговор в процессе работы получился непринуждённый. Больше всего я говорил с Джень, и мне показалось, что она уже на моей стороне. А вот с другими… Когда я начинал говорить, моя речь вызывала у них какое-то раздражение.

Зульфия, проходя мимо, сказала:

— Ты не молился сегодня…

Почему-то Хафиза и Назирэ именно в этот момент смотрели на меня, но расстрела опять не последовало.

— Всевышний должен быть в душе и в делах, — уклончиво ответил я и исправил движение руки, которая чуть не осенила меня крестом, в поглаживание несуществующей бороды.

Пока мы разбирались с текучкой, некоторые из женщин исчезали на время, а затем появлялись, сияя неописуемой красотой. Похоже, что Роксана занята сейчас выше головы — попробуй, приведи в порядок более десятка человек.

На вечеринку к Самойлову я ехал в сопровождении всех женщин. Хотя — нет, не всех. Эллида осталась, она сочла, что нести вахту ей будет лучше, чем шататься с уже большим животом среди пьяных мужиков. Тринадцать женщин — несчастливое число, но я склонялся к мысли, что оно будет несчастливым для них. Просто я намеревался удрать из-под их надзора. Как непослушный ребёнок. Эх! До чего я дожил…

С нами, конечно же, ехал и Марков. Я перед поездкой всячески изображал деловой энтузиазм, пообщался по телефону с Самойловым, затем, как бы мимоходом подошёл к Олегу и попросил один экземпляр ком-очков, срочно, позарез, в счёт будушей партии. Так что, сидя в машине, я уже был занят тем, что настраивал сеть, имена и адреса, влез в наш сервер, поскольку знал все пароли, и теперь мог даже подсматривать за всем, что происходит на Корабле. Удивительно, но Натача не успела ограничить мои права администратора. Олега за всё время поездки я старался не трогать. Если мой побег удастся, то ему будет легче. Он искоса поглядывал на меня, но разговорами не донимал.