Александр Бахмет - 15-кратный зум [СИ]

Я ещё чуть-чуть повертел носом.

— Я почти согласен! Но я хочу узнать все подробности.

— Лады! Подробности мы ещё обсудим, и не один раз.

Президент улыбнулся мне на прощание. Интересно, в этом деле нет никаких подводных камней? Может быть, я зря так сразу согласился?

Ротштейн ещё не успел отойти, а меня под руку опять схватил Фостер.

— Ну, что, Али? Ты соглашаешься?

— Я согласился, но пока что не окончательно. Мне интересны все мелочи, какие могут быть в этом деле.

— В этом деле не может быть мелочей.

— У тебя есть интерес в этом деле?

— Косвенный. Я тоже торгую виртуальными товарами и мне хотелось бы получать плату за них из других миров.

— А Президент?

— Он получит от банкиров приличные комиссионные. — Егор помолчал немного. — Ну и со мной обещал поделиться, если ты согласишься.

— А вы допускали, что я могу не согласиться?

— Хм! Скажешь тоже! В прошлом году были предложения от ряда фирм по перевозке этого драгоценного груза. Они знаешь, сколько запросили?

— Пятьдесят процентов? — озвучил я самую первую мысль.

— А ты откуда знаешь? — Фостер удивился. — А почему ты не запросил тогда больше, чем предложил Беня?

— Мне понравились приложения в виде вооружения, содействия органов Федерации и, самое приятное, предложение собственной планеты.

— Но, на самом-то деле, это только долгосрочная аренда.

— Меня это вполне устраивает. Ты же знаешь, что генеральный арендатор практически определяет весь уклад жизни на планете на много веков вперёд.

— А для чего тебе, всё-таки, планета? — Фостер чуть приподнял бровь. — Людей нет, сервисов нет, промышленности нет… На первых порах — сплошные убытки.

— Не подумай, что я сошёл с ума, но я хочу создать свой мир, новую цивилизацию…

Егор склонил голову.

— Хм! Выбираешь крупную цель, чтобы не промахнуться? — он понимающе кивнул. — Мне нравится твой подход. Многие люди не понимают, что в жизни главное. Гоняются за деньгами. А деньги — только инструмент для достижения цели. Если погнаться за деньгами в ущерб главной цели, можно остаться у разбитого корыта. Хотя, хлопот у тебя с этим грузом будет выше крышы. Ой, будет! А Ротштейн, я думаю, жутко радуется, что так дёшево решил эту проблему, — он засмеялся. — Ну, ладно! Давай выпьем!

Я вздохнул. Если я позволю себе напиться, как месяц назад, то ни о каком побеге и речи быть не может.

— О, нет, Егор! Я не могу столько пить. Я, пока что ещё, мусульманин.

Правильнее, было бы сказать, был им, — я уже и сам не знал, кто я. Моё мышление изменилось. Я верил во Всевышнего, но большинство правил, ограничений, даже молитв, казалось сейчас почти детскими играми. Я стал большим прагматиком.

— Ну так просто понюхай! — Егор засмеялся и чокнулся со мной. Вдруг он кивнул головой куда-то в сторону. — Ну-ка, глянь вон туда!

Возле Натачи вертелся какой-то тип, настойчиво пытаясь её обнять. Она ловко уходила от него, но он был чертовски настойчив. По-моему, удар снизу в челюсть быстро привёл бы его в норму, но моя жена почему-то не торопилась с этим.

— Я сейчас! — сказал я Егору, поставил фужер на стойку и двинулся к нахальному ухажёру.

— Слушай, приятель! Оставь в покое мою жену! — произнёс я, взяв его за локоть.

— О-о-о! Это твоя жена? П-п-п-рошу прощения! — он развернулся на каблуках и сразу двинулся к Назире и Роксане. По дороге он поставил свой бокал на один из столиков и, подойдя к женщинам, сразу обхватил их своими лапами.

Назира что-то быстро сказала ему на ухо и он отпустил и её, и Роксану. Затем недовольно развернулся в мою сторону.

— Я же просил не трогать моих жён! — сказал я, приближаясь.

— Не понял, чувак! Здесь что, все бляди — твои жёны?

Я, не особо задумываясь о последствиях, реализовал свою мечту об ударе в челюсть.

— Братва! Наших бьют! — заорал кто-то за моей спиной.

— Всем стоять! Не двигаться! — к окрику добавился топот ног и небольшая суматоха.

Когда я обернулся, мои жёны уже стояли кругом, готовые к рукопашной. Но, к счастью, охрана Президента уложила на пол немногих желающих подраться. Наверное, это были охранники этого любителя женского пола. Его под белы рученьки проводили с вечеринки.

Ко мне подошёл начальник президентской охраны.

— Извините, господин Мухадди, но по нашим правилам вы должны покинуть этот дом. Вы не должны были этого делать.

— Что, я должен был стерпеть, когда оскорбляют моих жён?

— Вы могли подать на обидчика в суд. Записи камер наблюдения — достаточное доказательство. Но, если вы предпочли драку, то в судебной помощи вам будет отказано. При этом вы должны покинуть…

— Ладно! Ладно. Я всё понял. — В общем-то, я не совсем понял эту систему, но кое-что в ней есть рациональное. Жаль, что я ничего не почитал про местный Кодекс Чести.

— Вы не всё поняли, — продолжал начальник охраны. — Вас могла бы охранять полиция, если бы вы вели себя по правилам. А так вы можете подвергнуться нападению и должны будете обороняться сами. Если останетесь живы — можете подать на напавших в суд.

Мне, наверное, показалось, будто он извинялся передо мной. Тон голоса был именно такой.

— Спасибо! Я именно так и сделаю! — сказал я, направляясь в сторону гаража.

Загружаясь во флайер, я приказал Корасон сесть на переднее сиденье рядом с Хеленой и быть во всеоружии. Она понимающе кивнула. Натача удивлённо приподняла брови, но потом на её лицо опустилась маска невозмутимости. При этом, забывшись, она целую минуту терзала замочек своей сумочки. А я, чуть подумав, предложил ей вести машину, а Хелене — пересесть на пассажирское место. Натача мимоходом буркнула:

— Чего ты встрял? Мы бы сами разобрались.

— А для чего мужчины существуют? — сказал я недовольным тоном. — Кроме того, ты позволила этому козлу приставать к другим женщинам.

— Али! — обратилась ко мне Назира. — А что такое "бляди"?

Роксана, наш языковед-любитель, подхватила её под локоть.

— Это и я могу объяснить. Слово пришло из старого шведского языка ещё во времена викингов. Буквальный перевод — "молодухи". У русских приобрело специфический смысл…

Прибежал запыхавшийся Марков.

— О, Боже! Стоило мне только в туалет отлучиться…

Конечно, он был расстроен. Если бы он только знал, как расстроен я!

В машине я поинтересовался у Олега, не допустил ли я промашки, устроив драку.

— Всё путём, Али! — заверил он меня. — У нас тех, кто соблюдает Кодекс Чести, больше уважают. Тебе могли, конечно, сделать скидку на то, что ты инопланетник… Но факт, что ты врезал обидчику своих жён, определённо, повышает твой рейтинг у наших граждан. Не сомневайся!

На Корабль мы вернулись без приключений. Возможно, что мой противник оказался умнее, чем могло показаться на первый взгляд. В этом случае, правда, он мог преподнести мне сюрприз более неприятный, чем перестрелка в дороге.