Александр Бахмет - 15-кратный зум [СИ]

— Вот и всё! — Она прижала мою голову к своей груди, и боль стала едва заметной. — Смотри, какой крохотный осколочек! Дай, я ещё гляну! Подклею дефект биопластиком. На щеку сейчас клеевую повязочку положу. Наверное, надо ещё острые кромки чуть спилить.

— У-у-у! — замотал я головой. — …е адо! Я поте-плю…

— Али! Ну что ты, как ребёнок! Ты раскроишь десну так, что операцию придётся делать! А есть как ты собираешься? А вдруг заражение?

Я опять задёргался в кресле, пытаясь встать.

— Али!!! — зарычала Назира. — Да что же ты вытворяешь! Я тебя привяжу!

Вот уж никогда не замечал у своей восьмой жены таких садистских наклонностей! Её взгляд был жёсткий, как… как у Натачи! Сам таких жён выбирал!

— Твои неприятности ни в какое сравнение не идут с тем, что испытывают женщины при родах! Ах! У тебя зубик сломан! Да ты мужчина или как, в самом деле? Терпи! Роксане досталось хуже, чем тебе.

Я хотел сказать что-то наподобие, что женщинам привычнее терпеть боль, но говорить с открытым ртом, когда в нём разместились зеркальце, пинцет и пальцы врача, просто невозможно.

Назира сперва затолкала мне в зуб какой-то мастики из тубы, похожей на ту, которой герметизируют канализацию, только меньше размером. Чем-то сбрызнула. Затем включила свой адский инструмент.

Когда она прикоснулась абразивным диском к моему зубу, ощущение было такое, будто мою голову шлифуют на точильном станке. Рот наполнился кислой слюной и меня чуть не стошнило.

— Вот и всё! — сказала Назира через несколько секунд. — Прополощи рот. И я ещё лаком вскрою. Через годик эта пломба прорастёт твоими клетками и зуб будет как родной!

— Что, и болеть тоже будет?

— А ты как думал? Береги его! Или ты предпочитаешь вставные челюсти?

Я потрогал языком зуб. Он был гладкий, без следов сколов. Жена ещё чем-то помазала во рту, аромат фруктов заполнил меня всего. Вот эта операция была, действительно, не больной.

Вставая с кресла, я заметил, что всё тело противно дрожит. Кошмар! Будто меня пытали… Вот уж не думал, что посещение врача страшнее, чем драчка. Краем глаза я заметил, что за раздвижной перегородкой мелькнули чьи-то любопытные физиономии. Ещё не хватало, чтобы кто-то видел мой позор.

Я умылся и моё самочувствие значительно улучшилось. Назирэ дала мне чистое полотенце и помогла вытереться, как маленькому.

— Ну? Уже всё хорошо? — она поцеловала меня, и остатки пережитого развеялись окончательно. — О! Девочки вернулись!

Корабль едва заметно вздрогнул. Это прилетел второй флайер. Пол чуть задрожал из-за работающих механизмов. Да, это закрываются створки транспортного шлюза.

— У Роксаны серьёзная рана? — спросил я. Мои собственные переживания с зубом отодвинули на второй план всё. Конечно, этот вопрос следовало задать раньше.

— Не очень. Немного зацепило сухожилия и суставную сумку. Я сделала инъекцию протоклеток. Через неделю биопластырь разойдётся и даже следов не останется. Но, от хозяйственных работ её на месяц следует оградить. Можно оставить вахты.

— А секретарские дежурства?

— Нет никаких препятствий, чтобы данная функция не могла быть исполнена! — ответила Назира, и мы рассмеялись.

В дверях я столкнулся с Натачей.

— Где Роксана? — спросила она. Её костюм был испачкан, а на лбу и носу красовались чёрные разводы сажи.

— У себя, — я хотел вытереть грязные пятна, но Натача отмахнулась.

— Не беспокойте её! Я вколола ей жаропонижающее и снотворное! — крикнула из-за перегородки Назира. — А вы, септические, брысь отсюда!

— Спасибо за спасение! — я чмокнул старшую жену в чумазую щеку и поинтересовался: — Вы уладили все формальности?

— Да! Правда, пришлось оплатить ремонт чердаков, хотя вина не наша.

— А чего это офицер так улыбался? — поинтересовался я.

— Как это, чего? Им от наших "крыш" поощрительные баллы идут. Потом эти баллы превращаются в конкретную сумму в банке. У нас три крыши, нас было больше десяти, — вот он и радуется… Ладно, я иду приводить себя в порядок.

Моя старшая жена вдруг вцепилась в меня. Она ткнулась в меня лицом, и я ощутил, что она дрожит.

— Живой… — она глянула на меня и провела рукой по голове. — Ну и ладно.

Натача ушла, широким движением руки развернув Изабель, Джень и Корасон. Я тоже отправился отдыхать, — до ужина я мог себе это позволить, но, увы, мне этого сделать не дали.

— Али! — неожиданно рявкнул мне в ухо из телефона голос Натачи. — Срочно подойди сюда!

Я не сразу понял, куда это "сюда". Натача была заведена до предела, а в телефоне был слышен ещё чей-то плач. Вдруг у меня закралось подозрение; я вскочил и, что есть сил, помчался к каюте Маркова. В коридоре я прорвался сквозь небольшую толпу любопытных зрителей. Дверь каюты была раскрыта, и в проёме застыла скульптурная композиция, похожая на Лаокоон. Натача крепко держала дочку за волосы одной рукой, а та заломила ей за спину вторую руку, не пропуская внутрь.

— Пусти! Как ты смеешь руку на меня поднимать! — кричала Натача. — Ах, ты ж, сучка! Мать твою!

— Это кого ты имеешь в виду, мать моя? — отдуваясь, спрашивала Лейла. Сейчас она уже не плакала и была настроена по-боевому.

— Смирно! — гаркнул я во всю глотку. — Что здесь происходит?

— Вон! Полюбуйся! — Натача кивнула внутрь каюты.

Олег был уже одет, хотя и было видно, что делал это в ужасающей спешке. Глянув на Лейлу, я понял, что она успела только накинуть на себя домашние штаны и курточку, под которыми ничего не было. Постель была в беспорядке, а из-под криво застеленного покрывала свисали бретельки лифчика.

Я ещё раз глянул на Натачу. Она уже остывала. Я ещё подумал, не спектакль ли она разыгрывает? Жена отпустила дочкины волосы и провела по лицу дрожащей рукой. Неужели она боится меня?

— Дети мои! — я вскинул руки вверх. — Какое счастье, что вы объяснились в любви друг другу! Идите ко мне, я обниму вас! — Лейла и Олег неуверенно приблизились. Я поцеловал обоих в щеку. — Натача, не стой как пугало огородное! Обними дочь и своего будущего зятя! Назначаю церемонию на завтра! Вы согласны?

— Али! У нас на завтра… есть срочное занятие! — Натача смотрела на меня расширенными глазами.

— Да? Ну… тогда на послезавтра! — я ещё раз поцеловал Лейлу и стиснул Маркова.

— Али! — прошептал он. — Так получилось… Я сам не понял. Но я люблю её!

— На всё воля Аллаха! — ответил я. — Но осторожность и осмотрительность тоже нужны. Особенно наедине с женщинами. Они властвуют над нашими душами и телами, как бы мы ни пытались этого избежать.

Я отпустил Олега и взял жену под руку.

— Натача! Мне нужно с тобой кое-что обсудить. Девочки, смотреть больше нечего! — сообщил я любопытным зрителям и потянул Натачу в сторону своей каюты. — Солнышко моё! Зачем ты устроила такой скандал? Ты же напугала обоих до полусмерти!