Сергей Алексеев - Сборник Сокровища Валькирии. Компиляция. Книги 1-7

Корсаков манежил его попутно, цель преследовал иную – выявить, насколько плотно сели на «хвост» люди Оскола и под каким предлогом попытаются взять его под контроль. Однако пока тешил тело, никто из чужих не заглянул в усадьбу, даже соседи поприветствовать из вежливости. И хотя ничего подозрительного не обнаружилось, уверенность, что в покое его не оставят, лишь возросла.

Наконец Симаченко улучил момент, когда Марат привел «жену» на полупустой Новый пляж неподалеку от летней резиденции румынской королевы Марии Эдинбургской. Роксана смотрела на море точно так же, как на белые розы, – бесстрашно и завороженно, как и многие люди, впервые увидевшие столько воды. Раздеваться она не спешила, сбросила сандалии, забрела по щиколотку и надолго замерла.

– Что ты решил, Марат? – полушепотом спросил капитан.

– Это ты о чем? – не сразу отозвался тот.

– Что делать-то будем? Мне желательно сегодня успеть в Варну…

Корсаков вспомнил предупреждение Роксаны – не отпускать, посадить под замок…

– А не поздно? Или там ждут доклада?

Тон Корсакова ему явно не нравился, капитан чуял подвох.

– Марат, я сказал всё как есть. Тебе принимать решение. Или мы продолжаем диалог, если это выгодно нам, или…

– Или отнимут недвижимость?

– Полагаю, дело этим не ограничится. Они не отстанут…

Роксана продолжала знакомиться с морем – приподняла подол и забрела по колено. Десятка три отдыхающих пенсионного возраста грелись на солнышке, бродили по пляжу и почти не купались. Стареющая девица с обнаженной грудью обратила на мужчин внимание и повернулась к Марату, показывая свои выпирающие, тугие и тоскующие прелести.

Он отвернулся.

– Пойду-ка я искупнусь! А ты иди и приготовь хороший ужин. Хочу свежайшей баранины в соусе. Как называется? Болгары готовят… Только яду не подсыпай.

– Я приготовлю катер, – заявил капитан. – Через час нам выходить в море. Если мы продолжаем…

– В море завтра, капитан! Что-то не укладывается в твои планы?

– Надо сегодня, Марат. Я уже баллоны заправил.

– Погружаться на ночь глядя? Ты что?..

– До ночи пять часов… Нас сегодня ждут.

– На дне, что ли? Оригинально…

– В море, Марат.

– Позвони и скажи, мол, хозяин – самодур, заерепенился. Ты же звонил им, когда мы ходили покупать розы?

– Адвокат позвонил сам…

– И ты доложил, что я приехал с прозорливой женой?

– По поводу прозорливости ничего не говорил!

– Но адвокат все равно заинтересовался? И приказал в ее присутствии помалкивать?

– Ты тоже как ясновидящий, Марат Петрович! – нарочито восхитился Симаченко и глянул в сторону Роксаны. Она все-таки замочила подол платья и стояла в воде уже по пояс…

– С кем поведешься…

– Ну, я готовлю катер?

– Баранину! В винном соусе! Мы их планы несколько скорректируем.

Марат пошел по пляжу, на ходу сдергивая майку. Стареющая девица проводила его заманивающим взглядом.

Море уже прогрелось градусов до двадцати, и все равно входить было знобко. Агентесса забрела по грудь, опущенные в воду локотки вибрировали, неряшливо отрезанные волосы трепал ветерок.

– Ты бы разделась, – предложил Марат, тем самым проверяя ее состояние.

– Зачем? – глядя по-прежнему завороженно, спросила Роксана.

– В море плавают в купальнике…

– Я не собираюсь плавать. Я вошла поговорить с морем.

Корсаков вздохнул, хотел окунуться с головой – напекло затылок, – но вспомнил о ране. Пластырь отстал и не защищал от соленой воды.

– Ну и как?

– Это не моя стихия, – вдруг призналась она. – Здесь все чужое – горькая вода, соль, глубины. И птицы крикливые… Моя стихия – покой земных недр.

– Почему недр? Еще недавно говорила – хочешь на море.

Она перевела на Корсакова устремленный в пространство взор и глянула с достоинством. Ответ был простым и ошеломляющим:

– Я – Карна.

У Марата зажгло швы на шее, и в тот же миг вспомнился профессор из Склифа, назвавший укус поцелуем Карны.

Вряд ли девица из сельской глубинки читала древнеиранских авторов, писавших на темы медицины. Значит, нахваталась от Алхимика, который расчесывал ей волосы и что-то все время бубнил. Отдать бы запись специалистам Оскола – те бы расшифровали… Или от уникального психолога, которая и свела с ума несчастную агентессу, подающую оперативные надежды…

– Кто тебе это сказал? – будто между прочим спросил он.

– А ты разве не видишь? Я сама отсекла себе космы, не дожидаясь суда.

– Какого… суда? – осторожно спросил Марат.

– Суда своих сестер. И стала Карной… Не долго я поносила золотой венец Валькирии!

Локотки ее трепетали, то ли от волнения, то ли от холода, и будь сейчас волосы длинными, они бы зашевелились, как живые.

– Зачем отсекла?

– Мой избранник отверг меня… Он развенчал мою голову! Его суд – самый высший и беспощадный. Лучше бы я смирилась и предстала перед сестрами…

Марат уловил момент, когда можно спросить о гребне, но никак не решался, опасаясь спугнуть.

– Но при чем здесь волосы? – стал подкрадываться он. – Впервые слышу о таком обычае… Это тебе Алхимик голову заморочил? Или женщина-психолог?

Запретная тема ее ничуть не смутила и на сей раз – напротив, показалось, на минуту вызвала тихий восторг от воспоминаний, сквозь который источалось безумие.

– Зато он открыл целый мир! Сияющую, непостижимую бездну. Он увенчал меня, расчесал мои космы!

– Кто?

– Мой избранник! Я нарядилась в темно-синий плащ и летала с мечом в руке… И не преодолела земного притяжения, поддалась страсти! Сама не помню, как все получилось. Я изнасиловала его!.. Боже мой, что я натворила?.. От горя он вонзил себе зубья венца в ладонь. Он хотел остановить меня видом крови!.. Я не должна была поддаваться искусу плоти. Если бы я прочитала заклинание страсти! Всего несколько слов!.. И он развенчал. Так мне и надо!

От ее мечтательного восторга до слез промелькнуло одно мгновение.

К собственному изумлению, Марат ощутил искреннее желание ее утешить, однако слова подворачивались неумелые, казенные и грубые:

– Он поступил с тобой несправедливо. В данном случае… Ничего себе – трахнул, а потом переживал…

– Я не достойна косм Валькирии, – уже совершенно трезвым, бесстрастным голосом произнесла Роксана. – Не смей его осуждать!.. Вечная Карна – вот мой заслуженный рок. Я отсекла себе космы, не дожидаясь суда сестер. Зато теперь никто и никогда уже не коснется моей головы…

– Да и гребня нет, – заключил Марат.

Агентесса взглянула на него с надменной усмешкой:

– Не тужься, Корсаков, не вымучивай слова. Ты же хочешь спросить, где мой венец? И никак не можешь…

– Не могу, – признался он.

– Я его уничтожила. – Роксана окунулась с головой и побрела к берегу. – Изломала на мелкие кусочки, по зубчику. И спустила в больничный унитаз. Чтоб никому не достался. Скажи, пусть не ищут…