Кейт Лаумер - Дом в ноябре

Дорожка расширялась возле переоборудованного сарая. Передом к стене там был припаркован седан тёмного цвета. Мэллори подошёл к нему слева, открыл дверь и скользнул за руль. Ключи торчали из замка зажигания. Он сделал два глубоких вдоха и повернул ключ.

Стартёр заскрежетал, Мэллори поддал газу, двигатель завёлся. Он переключил на заднюю, резко развернулся, ударил по тормозам и рванул вперёд, колёса рвали сухую траву. Уисс бросился к дому. В тот момент, когда Мэллори мчался мимо него на расстоянии всего шести футов, он увидел взведённый арбалет, выцеливающий его...

Позади лопнуло стекло. Металлический болт торчал, подрагивая, из пластиковой обивки справа на приборной панели. Мэллори включил фары как раз вовремя, чтобы заметить изгиб дороги. Впереди замаячили ворота, массивные, как въезд в замок. На скорости в шестьдесят миль в час обнаружилось, что они закрыты. В последнее мгновение Мэллори бросился ничком на пассажирское сидение. Автомобиль снёс ворота и его со всей силы приложило головой о дверь. Он выпрямился и успел заметить, как одна из створок ворот, согнутая почти пополам, соскользнула с капота и улетела в придорожные кусты.

Машину занесло, заднюю часть занесло вправо и вытащило на обочину. Мэллори перехватил руль, пытаясь сделать занос управляемым, машину протащило через сухие деревья, какую-то канаву, потом она вернулась на дорогу, ещё немного проехала по инерции и остановилась. Мэллори смахнул осколки, вытер кровь, залившую глаза. Лобовое стекло разлетелось на кусочки, одна фара разбилась, другая перекосилась и светила теперь всего на двадцать футов. Двигатель всё ещё работал, ритмично постукивая. В голове у Мэллори раздавался высокий дрожащий звон, как от неразогретого передатчика. Он влез обратно за руль и попробовал надавить педаль газа. Машина неуклюже двинулась вперёд. Мэллори чувствовал, как дрожит в его руках перекосившееся рулевое колесо.

Медленно, словно раненое животное, автомобиль двинулся по дороге.

Когда между Мэллори и колледжем Откровения пролегло десять миль, он позволил себе роскошь съехать на обочину. Он страдал от многочисленных порезов на лице и болезненного синяка на рёбрах. Повреждённую руку терзала сильная безжалостная боль. Голова пылала, желудок был пуст. Шишка за правым ухом распухла и болела. Как только он прикоснулся к ней, острая боль прошила весь его череп, от челюсти до макушки. Ледяной ветер, проникавший в машину сквозь разбитое стекло, пронизывал до костей.

– Отчёт о прогрессе, – произнёс он вслух и сам испугался своего хриплого каркающего голоса. – Пункт первый: с Биатрисом всё окончательно ясно, я точно знаю, что я там видел. И у меня есть свидетельство брата Джека, что я не навоображал всё это. Пункт второй: я нашёл Лори, она жива, чего и следовало ожидать. Пункт третий:...

Он прервался, пытаясь привести мысли в порядок. Думать было тяжело. Голова болела, болело всё тело, ему нужно отдохнуть, поесть, попить, нужен врач...

– Позже, – произнёс он твёрдо. – Главный вопрос прямо сейчас – куда двигаться дальше. Через несколько часов рассветёт. Люди Стрэнга двинутся вперёд, они сейчас между мной и Омахой... Думаю, мне нужна карта.

Он открыл бардачок, отогнув арбалетный болт так, чтобы позволить дверце открыться. Внутри лежали поношенные перчатки, которые он натянул, смятый бумажный стаканчик, замасленная отвёртка и в несколько раз сложенная карта. Света от приборной панели оказалось достаточно, чтобы её изучить. Насколько он мог оценить, штаб Стрэнга лежал в миле или около того на запад от главной дороги на север – слишком близко, чтобы так рисковать. Альтернативный путь заключался в том, чтобы сместиться на восток, а затем вдвое больше – на запад.

– Было бы существенно проще, если бы я знал, где нахожусь, – пробормотал он, не разжимая заледеневших губ. – Попробуем прикинуть. От лагеря Стрэнга я двинулся на восток. И всё ещё еду на восток. Если, конечно, ветер переменился...

Похоже, дуло прямо на него.

Нет, на ветер полагаться нельзя. Гораздо разумнее ехать, пока он не увидит дорожный указатель или доберётся до населённого пункта, а затем соответствующим образом скорректировать курс.

– Так и порешим, – сказал он себе. – Если у меня, конечно, не кончится бензин, не перегреется двигатель или я не вырублюсь и врежусь в дерево.

Передок был порядочно разбит, колёса ужасно дрожали. Держать машину на дороге было тяжело. Чувствовался запах горячего масла.

– Радиатор, наверное, пробит, – пробормотал он. – Хорошо, что ночь холодная.

Добравшись до пересечения с ухабистой асфальтированной дорогой, он замедлил ход, повернул налево и проехал четверть мили, прежде чем остановился.

– Почему я повернул? – пробормотал он, голос звучал, как голос незнакомца, но говорить вслух помогало сосредоточиться.

– Надо ехать на север, – ответил он сам себе.

– Нет. Неверно. Разобрались, решили ехать на восток, выехать на главную дорогу...

– Этим путём, – настаивала другая часть его сознания. – Уже недалеко.

– Что недалеко?

Он потряс головой, глядя через разбитое ветровое стекло на заросший сорняками кювет, освещённый одинокой фарой.

– Дом. Надо добраться до дома, отдохнуть, согреться...

– Точно, дом... забавно, что я забыл про него. Точно, надо добраться до дома.

Он двинулся в путь и проехал ещё сто ярдов.

– Минутку, – сказал он и нажал на тормоз.

Из-за резкой остановки голова его болезненно мотнулась, но это помогло мыслям проясниться.

– У меня крыша едет, – сказал он. – Все мысли в кучу. Дом... старое место, камень, высокие фронтоны, прогулки на лошадях, газовые фонари на высоких столбах, запах конюшни. Дом. Но не дом. Помню его... с очень давних пор. Маленький мальчик. Надо вернуться. Там что-то чудесное. Долго ждал...

– Выдумка, – сказал он громко и с силой потёр лицо. – А может я? Есть там старый дом? Похоже он засел у меня в голове с тех пор, как я покинул Биатрис. И даже раньше. Но это чепуха. Старый дом семьи, сказал я Лори. Бред. Нет никакого старого дома семьи. Так она сказала. Кроме того, я еду прямо в лапы Стрэнга...

– Но я должен ехать туда! Я слишком долго ждал...

– Хорошо. – Он зашёлся дребезжащим смехом. – Чёрт подери, можно же решить этот вопрос: я съезжу, взгляну, выброшу всё это из головы и вернусь к насущным делам. И может быть, там есть еда и постель.

Он взглянул на извилистую второстепенную дорогу.

– А с чего я взял, что она приведёт меня именно туда?

– Ты знаешь путь. Это недалеко. Езжай к дому. Там отдохнёшь.

– Хорошо, Мэллори. Может быть, это слабый голос сознания. Положись на интуицию. Сильнее ты уже не заблудишься.