Терри Пратчетт - Мерцание экрана

Я отключил питание сигнализации, почистил несколько плат, поставил все на место и включил. Всего-то делов!

Полицейский склонился над моим плечом.

– Как ты это сделал? – спросил он.

– Элементарно: на сублогическом мультиплексоре не хватало отрицательного напряжения смещения, – сказал я просто для того, чтобы он заткнулся.

Дело в том, что оборудование оказалось исправным. Я не только не нашел поломок – не было ни малейших признаков, указывавших на то, что какая-то поломка существовала. Машине будто поступила команда все выключить. Вместе с хозяином.

Клапан застыл в определенном положении… и это означало слишком много закиси азота. Люди, первыми прибывшие на место происшествия, вероятно, убирали улыбку с его лица при помощи ломика.

Зажглись огоньки, раздалось жужжание и булькание, как бывает при загрузке, загудел банк памяти. Значит, все работает безупречно.

Человек в пиджаке и человек в форме глядели на машину завороженно.

Потом мне, конечно, пришлось вытащить свой собственный шлем.

Все дело в вирусах. Которые вначале создавались смеха ради. Какой-нибудь мальчишка мог взломать чужую реальность и нацарапать на стенах сообщения. Шутка вроде МакЛинта. Только вместо того, чтобы взламывать банковские счета или уничтожать английскую литературу, эти вирусы разжижали мозги. Внушали ужас и тому подобное. Некоторых людей до чертиков пугает мысль, что таким образом можно убить. Логики в этом, конечно, мало. Но если вдруг обнаруживается умерший виртуал, то немедленно вызывают таких, как я, – людей, лишенных воображения.

Вы бы поразились, если бы узнали, что я там увидел.

Ну ладно-ладно.

Вы умны, у вас есть образование.

Вы скажете: «Эй, да знаю я, что ты там увидел! Ты увидел квартиру, верно? Точно такую же, как эту, но, может быть, чище. И она там была – живая и невредимая, а из соседней комнаты доносился голосок – того самого ребенка, который у них так и не родился. И он сел здесь пять лет назад – возможно, когда она была еще теплой – и принялся создавать главную виртуальность своей жизни. И он жил в ней, вполне отдавая себе отчет, где находится на самом деле. Искусственная реальность – такая, какая и должна быть».

Все верно. Вы правы. Вы знали все заранее. Возможно, мне бы следовало что-то утаить, но это не в моих правилах.

Но не просите меня ее описывать. К чему вам подробности? Его реальность принадлежала только ему.

Я вкратце поведал об увиденном двум другим, после чего пиарщик твердо произнес:

– Значит, все ясно. Заклинило клапан.

– Послушайте, – сказал я. – Я просто напишу отчет, хорошо? Обо всем, что увидел. Я простой железячник, газовые трубки – не мое дело. Но я бы хотел задать один вопрос.

Моя просьба застигла их врасплох. Можно сказать, ввела в ступор. Люди вроде меня обычно не задают вопросов, кроме: «Где здесь главный выключатель?»

– Ну? – спросил костюм.

– Видите ли, – сказал я, – это же старый чудной мир. Я про то, что тело в наше время спрятать можно, это нетрудно. Но в реальном мире все гораздо сложнее. Есть же банки, кредитные организации, верно? Ежегодные медицинские осмотры, голосования и все такое прочее. Каждый оставляет за собой большой электрический след. Если кто-то умирает, то…

Они оба посмотрели на меня странно. Потом человек в костюме пожал плечами, и человек в форме протянул мне распечатку с терминала. Я стал читать ее, а банк памяти все жужжал, жужжал и жужжал.

В прошлом году она ходила к врачу.

Девушка, сидящая на кассе супермаркета, клянется, что видит ее регулярно.

Она пишет повести для детей. За последние пять лет издала уже три штуки. По-видимому, неплохие. Гораздо лучше той графомании, которую писала при жизни. Одна из повестей даже получила премию.

Она все еще жива. Где-то там.

Я всегда говорил: большинство разговоров с большинством других людей нужны лишь для того, чтобы заверить друга друга в своем существовании, и поэтому не нуждаются в сложных алгоритмах. А Девер был способен создавать по-настоящему сложные вещи.

Она побывала везде. Она летела на том рейсе в Норвегию, который взорвался в прошлом году. Ее видела стюардесса. Само собой, на девушке, как и на всех остальных членах экипажа, было специальное снаряжение, избавляющее от необходимости лицезреть уродливых пассажиров. Несмотря на несчастье с самолетом, миссис Девер неплохо провела время в Осло. Потратила там немного денег.

А еще она была во Флориде. В то же самое время.

Она – вирус. Первый в мире самовоспроизводящийся вирус виртуальной реальности.

Она повсюду.

Кстати, об этой истории вы не услышите нигде и ничего. «Сигем» замял ее, потому что они гораздо влиятельнее, чем кажутся. Они похоронили и его, и то, что осталось от нее. В некотором смысле.

Знаете, я слыхал от кого-то из своих знакомых, что в какой-то момент полиция пыталась квалифицировать случившееся как убийство. С их точки зрения, он специально фальсифицировал доказательства ее существования, чтобы скрыть преступление. Мне так думать не хочется, поскольку я люблю счастливые концовки.

Он действительно долго жужжал – его банк памяти, я имею в виду. Как я уже сказал, в квартире было намного больше линий передачи данных, чем у обычного человека, потому что Девер нуждался в них для своей работы.

Думаю, теперь он где-то там.

Представьте, вы идете по улице, на вас надет визор искусственной реальности, и кто знает – действительно ли перед вами то, что вы видите? Наверное, это не то же самое, что быть живым, но, возможно, и не то же самое, что быть мертвым.

Я нашел фотографии их обоих, просматривая старые выпуски журнала «Сигем Хаус». Их запечатлели на каком-то давнем мероприятии. Она действительно была красивой. И судя по всему, они друг друга любили.

Наверняка теперь они будут выглядеть точно так же. Каждый раз, включая визор, я задаюсь вопросом – удастся ли мне их заметить? Я бы хотел узнать, как они это сделали, и, возможно, сам не отказался бы когда-нибудь превратиться в вирус. Или хотя бы стать экспертом в этом деле.

Думаю, теперь он мне обязан. Ведь это я перезапустил для него машину.

А еще я так и не сказал им, что услышал от нее, когда оказался в его реальности.

Она сказала: «Пусть он поторопится».

В самом деле, это романтично. Как в той пьесе – помните? – с хорошими танцевальными номерами, которую раньше давали в Нью-Йорке. Ах да! «Ромео и Джульетта».

Люди в машинах. Такое я могу понять.

Вы спросите: «Эй, разве для этого была создана человеческая раса?» А я вам отвечу: разрази меня гром, если я знаю! И ведь никто не знает, верно? Мы так и не вернулись на Луну, и никогда не были на этой… которая красного цвета, но если подумать, нам и Земля-то не особо нужна. Мы просто закукливаемся и живем внутри своих голов.