Эдуард Катлас - Экзо: Экзо. Порядок доставки. Точка Заката

Экзо говорили, что это оружие возмездия нано. Только мальчику экзо в то время было все равно. Шестилетний пытался выжить. Хутор из трех дворов вымер полностью, и с этого момента он был предоставлен самому себе. Тогда он не думал о родителях. И еще долго не вспоминал о них, были дела поважнее. Например, выживание. Самое большее, что он мог сделать для своей семьи и для соседей, это поджечь каждый дом, каждую постройку на хуторе, чтобы не оставлять тела людей гнить и превращаться в прах. Это был хороший погребальный костер.

В те минуты, когда он шел между домами, аккуратно поджигая все, что могло гореть, его не волновало, что он остается без крыши над головой. Что завтра ему, возможно, будет нечего есть. Все равно он знал, что не сможет жить в доме, где на кровати, как будто обнявшись, лежали его мертвые родители.

И как только зарница от пожара исчезла за вершинами деревьев, он забыл. Забыл родителей, забыл детство. Зато, неожиданно, он вспоминал о них сейчас. Память – странная штука.

– В первом бою тебе подсунут нано. – Реальность в виде голоса Хаммера выдернула его из воспоминаний. – Так всегда делают, чтобы было веселее. Экзо против нано – классический бой. Кого-нибудь из городской молодежи. Это у нас так посвящают в мужчины, ты понимаешь. Много юнцов желает поскорее стать взрослыми и рвется разделаться с кем-нибудь на арене.

Хаммер вздохнул. Дрей вскинул голову, посмотрев на лидера группы, ощутив в этом вздохе странные нотки.

– У меня у самого сыну скоро на арену, – ничуть не смущаясь, пояснил Хаммер. – Но, видишь ли, среди этих молокососов считается наиболее крутым драться не до победы, а до смерти. По правилам арены до смерти бои идут только с пришельцами. Неважно с кем – с отребьем вроде тебя, случайно выловленным на окраинах, или с профессиональными бойцами, которые приходят в город специально, чтобы выйти на арену и получить приз.

Хаммер сжал кулак и приподнял его, как будто собирался прямо здесь придушить отсутствующего сына.

– Я своему недорослю этого не позволю! Пусть по простому выйдет и расквасит нос какому-нибудь нано, и концы у крайней хаты. А будет дергаться на навозников – сам придавлю. После двух трупиков старуха выдавила его на свет не для того, чтобы он подставлял свою башку на арене.

Экзо молча кивнул. Но спросил о другом, стараясь не уходить глубже в тему, которая была для Хаммера явно не самой приятной:

– Экзо живут вместе с нано?

– Это город, навозник. Мы – центр культуры и цивилизации. Нам до фени ваши предрассудки и правила. Если ты живешь в городе, то должен быть терпим к другим. Это правило номер один.

– Судя по всему, есть еще и правило номер два?

– Конечно, – важно кивнул Хаммер, – конечно есть.

Сделав театральную паузу, он добавил:

– Правило номер два: хороший навозник – мертвый навозник.

Люди Хаммера с готовностью заржали. Эту шутку они слышали уже не раз и лишь ждали момента, чтобы поиздеваться над пленником. К их глубокому сожалению, Дрей не слишком огорчился предлагаемой перспективе. Вместо этого он задал вопрос, который волновал его больше всего:

– И что, есть дети?

Поначалу Хаммер не сообразил, о чем спрашивает пришелец. Но когда понял, то побагровел от гнева, подскочил к беззащитному пленнику и выплюнул слова прямо ему в лицо:

– Ты совсем охренел, навозник? За такие прогонки мы ведь можем тебя прямо здесь на куски разделать. Культура культурой, но можешь ведь и языка запросто лишиться. На арену тебя можно выпустить и немым.

Постепенно успокаиваясь, он встряхнул головой и вновь начал входить в обычный ироничный тон:

– Надо же ляпнуть, а? – Хаммер обвел глазами своих людей. – Дети?! Да если я хоть увижу, что мой парень подойдет к шлюхе-нано ближе чем на метр, то я его собственноручно оскоплю, как Давид Голиафа. Правильно я говорю, парни? Такие вещи допускать нельзя.

Парни одобрительно загудели. Пару примечаний от нано насчет того, что не надо вот так уж всех их женщин называть шлюхами, потонули в общем хоре.

– Ладно, закрой пасть и молчи, как рыба об лед. И слушай дальше, а то не так далеко идти осталось…

Они были где-то в центре мурашника. Перед тем, как начать проникновение, Дрей долго изучал все найденные карты. К сожалению, он совершенно не планировал заходить так глубоко в каменные джунгли, поэтому сейчас с трудом представлял свое точное местоположение.

Хаммер и его люди вели доставщика к небольшому двухэтажному особняку, стоявшему недалеко от проспекта. Две дороги, разделенные посередине полосой деревьев. На этом небольшом участке мурашника оказалось неожиданно чисто. Был убран весь мусор, все обломки. Похоже, что пара зданий по соседству обвалились полностью. Но и от них остались лишь воспоминания – все обломки были куда-то вытащены.

Более того, в этом месте наводили порядок регулярно. Асфальт подметен, выбоины аккуратно заполнены свежим наноматериалом. Этот асфальт, с возможностями самовосстановления, был изобретен незадолго до десятилетия смут. Считалось, что дороги из него должны быть вечными. Дрею не раз пришлось убедиться, что это не так. Хотя кое-где наноасфальт еще пытался поддержать идеальное дорожное покрытие, но в большинстве мест он давно уже сдался под натиском времени.

Мурашник был полон сюрпризов. Не случайно, несмотря на все опасности, он постоянно притягивал к себе авантюристов. На самовосстанавливающийся асфальт, понятно, мало бы кто позарился, но Дрей не сомневался, что среди полуразрушенных домов было скрыто еще немало интересного и помимо мечты дорожного строителя.

Хаммер, уже минут десять хранивший молчание, тихо сказал:

– Сейчас тебя покажут мэру. Он весьма дружелюбен, но ты сильно губу не раскатывай и не смотри, что наш избранник обходителен в общении. Надо будет, он тебе лично хребет переломает, продолжая при этом улыбаться. Так что веди себя правильно. А лучше вообще помалкивай. И помни, что я тебе рассказал. Понял?

Дрей молча кивнул. Они зашли в двухстворчатые деревянные двери, которые охранники, стоявшие снаружи, почти что вежливо распахнули перед ними. Взгляды охранников не принесли доставщику приятных новостей. Они как будто говорили – вот, еще одного бычка на убой привели.

Дрей впервые в своей жизни увидел галстук на человеке. Конечно, галстуков на дозакатных фотографиях он видел немало. Пару раз ему приходилось даже вживую подержать ленты шелковой материи с этим названием. Один раз Дрей имел возможность наблюдать новогоднюю елку, на которой несколько таких лент ярких расцветок были развешаны вместо гирлянд.

Этот галстук был темно-синим, в аккуратную косую полоску. И использовался по его изначальному предназначению – он был слегка небрежно завязан на шее. Дрей прямо залюбовался, очень уж шел мэру этот атрибут его власти. Очень удачно он был подобран к светло-синей рубашке, тоже в неброскую полоску.