Эдуард Катлас - Экзо: Экзо. Порядок доставки. Точка Заката

– Я, кстати, экзо, – улыбается мне мой абсолют зла. – И вот теперь сижу и думаю, как мне поступить. Могу нажать на эту кнопку…

Он качает ладонью над кнопкой запуска судного дня.

– …И умрет все человечество. Или могу на эту, – качание рукой над рюкзачком, – и умрешь только ты. И вот знаешь что я думаю? А зачем мелочиться? Надоело мне все. Все эти сопли, стоны, вся эта бездарность и нежелание смотреть на шаг вперед. Тебе, я ведь вижу, тоже? Давай покончим с этим раз и навсегда?

Я помню уроки. Я вижу знаки в движениях его рук, в опущенных и расслабленных плечах, в глазах, во взгляде, равнодушно упершемся прямо в меня.

Он не боится. Он готов на все. Его пора остановить, потому что сам себя он не остановит.

– Надоело. Все надоело… – Слишком усталые нотки в голосе для человека, который блефует. – Человечество надоело, ты – тоже надоел.

Я прыгаю вперед, вытягиваю руку, простым незамысловатым движением тыкаю ножом.

Он опускает обе руки. Сразу. Я успеваю перехватить только одну. Ту, что ближе. Руку на рюкзачке с активированной бомбой.

Он нажал на кнопку под второй рукой мгновением раньше, чем мой нож вошел в его глаз. Глубоко вошел, лишь гарда остановила его от дальнейшего продвижения.

Машина, и так находящаяся на грани принятия опрометчивого решения, приняла команду немедленно. И стартовала протокол судного дня.

Вся красная зона была в огнях. Красных, очевидно. Мигало все, что только можно, даже освещение, мне кажется, поменялось на красноватое. Тошнотворно завывала сирена.

Я судорожно ввожу коды отмены, копируя их со стекла бронешлема. Программа выдает одни, потом, когда они не помогают, другие. Но даже командные коды высшего армейского эшелона не помогают. «Кладезь бездны» уже слишком увлекся процессом.

– Что-то сделать можно? – спрашиваю я.

– А что? – тоскливо отвечает Тюжок. – Серверная прямо за тобой. Если отключить компьютеры, перезагрузить, потом заново ввести пароли на отмену. Но ты к ним не проникнешь. Серверная не откроется, когда красная тревога.

– Перезагрузить? – спрашиваю я и поглаживаю синий рюкзак-трофей. – Тут у меня электромагнитная бомба как раз под рукой. Не знаю, как ее пронесли. Неиспользованная. Слегка не успели ее использовать.

А я помог «не успеть».

– Не считается оружием. Ни холодным, ни огнестрельным, – тут же отвечает Тюжок. – Тут устаревшая база данных. Давай прямо к дверям серверной ее, и сам уходи подальше. Запускай, ставь таймер и беги. Метров пятьдесят.

– Пробьет через дверь? – спрашиваю я.

– Эта – пробьет, – уверенно отвечает Тюжок. – Внутри красной зоны бронещитов больше нет. Беги дальше, чтобы она и тебя не пробила. После взрыва жди перезагрузку и заводи пароли. Двери останутся заблокированы до полного восстановления системы, так что не перепутай цифры.

После электромагнитного удара сирены замолкают, и, наверное, меня это радует не меньше, чем отмена судного дня.

– Богослов, – устало спрашивает Тоско, когда я завершаю с кодами отмены. – Слышишь?

– Ну, – соглашается напарник. – Вы там, говорят, опять мир спасли?

– Ты это… тут несколько наверх побежали, испугались, наверное. Перехвати, а?

– Прикольные они, испугались и побежали из единственного безопасного места на весь сектор, – говорит Богослов и тут же подтверждает: – Перехвачу, без проблем. У меня, кстати, есть новость для спасителей человечества.

– Ну? – устало поощряет его Тоско.

– Вроде будет антидот. Если повезет, еще и в сеть успеем данные по образцу передать. Может, кому и пригодится. Нам дико повезло с этим выжившим.

Я сижу на крутящемся кресле в центре того места, которое можно назвать самым опасным на Земле для Земли. Человек, который спас планету.

Боец, который выполнил задание.

Что, как вы думаете, я делаю?

Правильно. С силой отталкиваюсь и кручусь. Иногда удается сделать сразу несколько оборотов.

Я вздрогнул и проснулся.

Не могу вспомнить, что мне снилось. И хорошо, что не могу. Хорошие сны не будят тебя так, что просыпаешься весь мокрый.

Мама часто просила меня – не спать «на закат». И обычно я всегда следую этому правилу. Но сегодня мы вымотались, поднимая забор, высокий забор по периметру острова. Есть мнение, которое очень сильно смахивает на истину, что водохранилище скоро обмелеет. Некому следить за плотинами. Некому регулировать уровень воды, сбрасывать ее излишки. Если так пойдет, то воды здесь станет много меньше уже этой весной.

А мы по-прежнему предпочитаем уединение.

Большой мир продолжает мучиться в агонии, словно его душат, а он пытается вырваться, сшибая хаотичными движениями все, что попадается у него на пути.

Большой мир погибает. Цивилизация, какой мы ее знали, обречена.

Мы лишь надеемся, что больше не принадлежим ни этому большому миру, ни агонизирующей цивилизации.

Людей стало слишком мало, а места – слишком много, чтобы продолжать воевать. Путник не сможет набрести на нашу базу, медленно превращающуюся в обычный поселок, потому что к нам не ведет ни одна дорога. Путник нас не найдет и не принесет с собой заразу.

Мы так надеемся.

Корпорации почти умерли, и мы получаем лишь отрывочные сведения из штаб-квартир разных секторов. Везде все хуже и хуже. Лишь единичные сектора оказываются способны достаточно беспощадно поддерживать карантинные процедуры, чтобы сдержать распространение болезней. Но люди придумали себе много других проблем и помимо эпидемий.

Изолятор, мой кратковременный напарник с красивыми цветными татуировками, остался там, на месте нашего последнего задания. Он и нас-то отпустил лишь через две недели, когда убедился, что никто не унесет с собой заразу. Но Богослов оказался на высоте. Выжили все.

Когда мы улетали, над базой «Кладезя бездны» полыхали пожары. Изоляторы любят выжигать чумные города дотла. Мне кажется, у этих ребят хватит работы на ближайшие десятилетия. Всегда будет что жечь.

Там же остался и незадачливый, но живой, солдат, из крови которого Богослов сумел выудить вакцину. Он не полетел с нами, сказав, что пойдет домой. Что же, самое время. От нас он получил жизнь, свободу и книжку с красной надписью от руки на обложке.

Мы выжили.

Мне еще долго будут сниться кошмары, я знаю. Слишком много всего произошло. Слишком многому еще предстоит произойти.

Но почему-то я верю, что лично для меня все складывается не так уж и плохо. Пробравшись через все круги ада, я неожиданно нашел оазис, о котором давно мечтал. Кто же знал, что искать его надо именно в аду.

Я обтер простыней пот со лба. Что же все-таки мне снилось? Бешеные? Псих с ядерной кнопкой? Будущее мира?

Лена, потревоженная моим движением, вздохнула во сне, повернулась и положила руку мне на грудь, словно убеждаясь, что я все еще рядом.