Эдуард Катлас - Экзо: Экзо. Порядок доставки. Точка Заката

Огляделся. Щука, все ее люди, все были мертвы, и умирали они тяжело. Доставщик посмотрел на валяющееся тело Лира и неторопливо подумал, не слишком ли он поторопился его убивать. Хотелось сделать это еще раз, но медленней.

«Шалунов» не было видно, наверное, прыгали по окрестностям и знакомились с остатками осиротевшей «Паранджи».

Алексей, единственный экзо, лежал отдельно. Даже после смерти их отделили, нано и экзо. Отделили и положили в разных местах. Род Хаммера закончился здесь. Еще одно обещание, которое Дрей не смог выполнить.

– Мне надо тебя перевязать… – Девочка уже копалась в своем рюкзачке. Как и у любой другой девочки ее возраста, в нем было достаточно пакетов первой помощи.

Ярость отступила.

Дрей упал.

Этой земле и людям на ней не хватало солнца. Не хватало света и тепла, которые приходили вместе с ним.

Мелкий моросящий дождь, казалось, теперь не закончится никогда. Капли были микроскопическими и создавали у земли марево из водяной пыли.

По насыпи железной дороги шли двое. И мужчина, и девочка были видны только со спины, так что сложно было понять, о чем думает каждый из них. Но и ей, и ему было о чем поразмыслить.

– Я смогу защитить тебя, – сказал Дрей девочке несколько часов назад.

– Я знаю, – кивнула Илона, – но тебе придется заниматься только этим до конца твоей и моей жизни. И она не будет долгой. Пойми, это единственный шанс…

Спина одиноко шагавшего по шпалам мужчины слегка сгорбилась, он сутулился, и причиной этому был не только моросящий дождь, который он так ненавидел. Девочка была права, единственным шансом на выживание для нее было удалиться как можно дальше от всех, кто знал о ее проклятии. Только тогда и для нее, и для Дрея была надежда, что новые охотники посчитают, что найти «компонент» невозможно.

– Пойми, три компонента были собраны. Мы отпустили этого парня, и он тоже будет прятаться, но ведь у багровых могли быть наследники. Множество людей умерло. Это только вопрос времени, которое понадобится, чтобы нашелся новый «король», поверивший в легенду о Примирителе. – Девочка прижалась к животу Дрея. Она была еще невысокой и не могла обнимать его как женщина обнимает мужчину. Это выглядело как и полагается – как будто дочь обнимает отца.

Девочка тоже сутулилась, но шаг ее был более резвым. Иногда она начинала передвигаться вприпрыжку, и тогда «шалуны», старавшиеся катиться по обеим сторонам от насыпи, тоже начинали припрыгивать, как будто хотели поучаствовать в игре.

Дрей не спорил долго. Потому что на сознательном уровне понимал: девочка права. Что это единственный путь дать ей возможность прожить спокойную долгую жизнь. Рано или поздно, через месяцы или через годы, найдется кто-то, кто захочет поиграть со спичками, оставленными богами Заката. И лучше будет не давать таким игрокам никаких шансов.

Он передал «шалунов» девочке. Сказал, что когда наступит ее следующий день рождения, то пусть она вспомнит о нем – посчитает, что «шалуны» это и есть его подарок.

Девочка тоже грустила. Но грустила иначе. Ее грусть была светлой и радостной. Она начинала припрыгивать, потому что радость, жажда действий, желание поскорее прийти куда-нибудь по этой железной дороге, найти новых людей и новые впечатления были у нее сильнее, чем грусть.

Но иногда она оглядывалась, как будто надеялась увидеть где-то далеко позади себя спину мужчины.

Девочка шла под таким же дождем, что и мужчина, но глядя на нее можно было подумать, что солнце освещает ей путь и греет ее своим теплом.

Дорога уходила вдаль. Дождь и туман делал картину совершенно нереальной. Настолько, что спина мужчины, которая теперь была едва видна, казалась просто выдумкой.

Нас создали.

Это доказано раз и навсегда. Доказано эволюцией, миллиардами рождений и смертей всех тварей, когда-либо существовавших.

Все мы и всегда спорили, доказывая друг другу одно и то же. Нас создали. Бог это был, высшая сущность, или лепить нас взялась сама вселенная – так ли важно.

Нас создали.

Это бесспорно. И в этом мы всегда были правы.

Мы ошибались в другом. Мы ошибались, считая, что акт творения завершен.

Наше создание отнюдь не окончено. Миллионы лет эволюции – это и есть пятый день. Сотни тысячелетий, начавшиеся с дубинки в лапе обезьяны и не закончившиеся по сей день, – день шестой.

Кто и когда сказал, что Бог обязан сотворить все в одно мгновение или даже неделю? Кто сказал, что зарождение белковой жизни и несколько миллионов лет после этого, мелькнувших на Земле, – не всего лишь один-единственный вздох для вселенной?

Зачем всевышнему браться за работу, что делается быстрее, чем за пару миллиардов лет? Это же, по крайней мере, скучно.

Нас создали. И продолжают создавать. Каждую нашу мысль, каждую эмоцию, наслаждаясь самим процессом творения и отнюдь не стремясь поскорее достичь результата.

Так же, как мы сами создаем себя. Кто мы еще, как не часть этой вселенной? Кто мы, как не поступь богов?

Огромное окно во всю стену открывало вид на море. Должно было открывать. Но сейчас уже стемнело, и отблески пламени на стекле окончательно блокировали вид на неспокойную этим вечером гладь.

Дрова трещали в камине, давая не только тепло, но и иллюзорное, хоть оттого не менее приятное чувство безопасности. Комнату освещал только огонь, больше в ней не горело ни одной лампочки, ни одной свечи.

Массивное кресло, в котором устроилась девочка, скрипело от дряхлости, но хрупкое тело почти не добавляло ему веса. За кресло она была спокойна.

Она чуть шевельнулась, еще плотнее закутываясь в плед, и вновь замерла, глядя на сполохи пламени.

Эта вилла на берегу была достаточно уединенной, чтобы обеспечить ей безопасность. На какое-то время. Хотя ей казалось, что эта безопасность такая же условная, как и та, что давал горящий камин.

Доступ к европейским центрам обработки данных через последние висящие на орбите спутники позволял следить почти за всем миром. За той его частью, за которой еще имело смысл следить. Автономные системы, оставленные людьми на Закате, столько раз дублировались для надежности, что некоторые из них работали до сих пор. Работали, позволяя ей смотреть на разрушенный мир широко открытыми глазами.