Александр Хиневич - Неизведанные гати судьбы [СИ]

Поначалу я ничего не слышал, была какая-то странная тишина, которую изредка прерывали звуки похожие на тихий еле заметный стон. Потом раздался резкий приглушённый звук выстрела, он послышался где-то в углу подвала, через некоторое время хлопнула дверь, и по потолку над нами кто-то прошёл тяжёлым шагом. Затем странная тишина полностью исчезла, а мы с Шатуном даже перестали дышать, превратившись в одно большое ухо.

— Командир, проснись, — кто-то произнёс прямо над нами.

— А?! Что?! — резко вскрикнул второй голос, а потом спокойно продолжил: — А, это ты Матвей. Что там у вас ещё случилось?

— Так я же доложиться пришёл, командир. Закончили мы с Антипом допрашивать комиссара. Вот я и поспешил к тебе на доклад.

— Помоги мне сесть, Матвей, а то раненая нога повернуться не даёт. Кое-как заснуть смог, но похоже, на сон у меня ушло меньше трёх часов, — дальше послышалась какая-то возня вперемешку со стонами. — Вот так удобнее всего. Рассказывай, что вам там краснопузый комиссаришка напел?

— Этот гадёныш много чего напел, командир. Теперь мне понятно стало, отчего наши люди заболели.

— И отчего же они заболели?

— От тех самых трупов, что китайцы из вагонов санитарного поезда выбрасывали. Наши-то с трупов более-менее добротную одёжку посымали, вот от неё-то и заразились.

— Ничегошеньки не понял я, Матвей Степаныч. Давай-ка, рассказывай всё с самого начала, чтобы не только тебе, но и мне, всё ясно и понятно было.

— С начала, так с начала. Комиссар этот поначалу бахвалился, что мол «скоро Красная армия наведёт тут порядок своею железной рукой, а сопротивляться ей некому будет, ибо сдохнут все их враги в самых тяжких мучениях, что белые, что зелёные». Красные ведь что сволочи удумали. Послали этого гадёныша комиссара, с большим отрядом китайцев и взводом красноармейцев, под Архангельск, где последний год войска англичан жутко лютовали, да простых людей изводили всяческой отравой и расстрелами ежедневными. Вот там красные понабрали трупов умерших от холеры и тифа, загрузили их в санитарный поезд, и отправились прямиком на восток. А как уже в Сибири оказались, так все китайцы получили приказ от комиссара, выкидывать из вагонов трупы умерших на станциях и полустанках, а также там, где деревни и сёла недалеко виднелись. Люди же не знали, что все эти трупы заразные, вот и тащили с них всё что снять могли. Но главная беда состоит в том, что таких «санитарных поездов» красные отправили в наши сибирские края не один, а несколько штук. Представляешь, командир, скольких простых людей они этими смертельными болезнями уже заразили и сколько ещё заразиться могут?

— Ты прав, Матвей. Представляю сколько простого люду большевики через это непотребство изведут. Да и среди наших людей уже много мужиков, зазря богу душу отдали, и ещё вскорости отдадут. Ведь лечить-то нам их нечем, Матвей, да и некому. Сам же знаешь, что докторишка тот, которого мы взяли два месяца назад в Кузнецке, уже неделю как помер от полученных ранений. Эх, если бы не моя прострелянная нога, пошёл бы и кончил этого красного гадёныша.

— Так уже.

— Что уже?

— Да кончил я его, командир. Он же мне гадёныш прямо в лицо смеяться стал, нагло заявляя, что «скоро мы все в страшных муках подыхать будем». Ну вот я и не сдержался во время допроса, выхватил свой наган и пулю ему промеж глаз запустил, — в голосе докладывающего появились отзвуки сожаления.

— Не переживай так, Матвей Степаныч, другого комиссара поймаем и хорошенько допросим, а насчёт этого красного гадёныша, только одно сказать могу: «помер Максим, ну и хрен с ним». Ты лучше подумай, кого из более-менее здоровых людей нам в Барнаул посылать?

— А в Барнаул-то зачем?

— Не зачем, а за кем. Есть у меня несколько адресочков, где раньше доктора жили и приём больных вели. Надобно их все проверить, вдруг до сих пор там кто-то из них живёт. Доктора нам в отряд надо или лекаря какого-нибудь, чтобы он кого можно из наших вылечил и на ноги поставил. Понятно тебе?

— Мне всё понятно, командир. Перед допросом комиссара, наш пулемётчик Антип, глядя на страдания наших раненых и больных, мне одну интересную мыслишку подкинул насчёт лекарей. Вернее сказать, насчёт нескольких женщин лекарскому делу обученных. Тут оказывается где-то недалеко есть одно таёжное поселение, которое все называют Ведьмовской деревней. Так вот, в ней живут одни лишь ведьмы, лекари-колдуны, да знахари-травники. Антип нам рассказывал, что тамошние лекарки даже самых тяжёлых больных на ноги подымали. Было бы неплохо нам до той деревеньки наведаться. Одно меня пока останавливает, что в той деревне все мужики анархисты.

— Эка невидаль — анархисты. Ты лучше вспомни-ка сколько мы этой пьяной чёрной сволоты, которая вообще никакой власти не признаёт, на тот свет спровадили?

— Да в том-то и дело, командир, что местные деревенские анархисты, про которых Антип говорил, все поголовно трезвенники. У них в поселении никто не пьёт, ни вина, ни водки.

— Так не бывает, Матвей. Они же, наверняка, как все деревенские жители, ходят в церковь в ближайшее село, а там без причастия церковным вином ну никак не обойтись.

— В том-то и дело, что они в церкву не ходят, ибо христиан среди них никогда не было. Люди говорят, что они в Старых Богов веруют и им жертвы приносят. Сам бы подумал, командир, какой христианский поп допустит, чтобы к нему в храм приходили всякие ведьмы, знахари и колдуны?

— Да, интересная картина из твоего рассказа получается. Меня удивляет не то, что деревня язычников до наших дней сохранилась, а то что в ней живут анархисты-язычники. Вот про таких я действительно никогда не слышал. Послушай, Матвей, а откуда наш Антип вообще узнал про эту деревеньку, где лекари и анархисты живут?

— Так он же раньше помощником приказчика был, у крепкого торговца скобяными товарами. Они на это самое Торговое подворье товар для обмена возили. Пока его хозяин-торговец менял своё железо на различные копчёности, лесной мёд и другие продукты, наш Антип наслушался от других приехавших торговцев всяческих рассказов про Ведьмовскую деревню. Сами-то местные о себе ничего не рассказывали, вот поэтому Антип внимательно слушал других торговцев. Они-то и поведали, что ведьмаки, оказывается, охотой и рыбалкой промышляли, а потом всю свою добычу коптили и сюда для обмена привозили. В этом доме, где ты нынче отлёживаешься, ранее сидел старик, которому местные жители, из всех окрестных сёл и деревень, оставляли прошения, чтобы лекарки из Ведьмовской деревни к ним приехали, и тяжелобольных излечили. Вот так наш Антип узнал про лекарей и знахарей. Ему однажды удалось незаметно проследить, в какую сторону все местные ведьмаки с Торгового подворья уходили. Их Ведьмовская деревня где-то в самой глухой чащобе, недалеко от болот, находится.