Константин Буланов - Война этажерок

Ситуация, в некоторой степени, вышла из критической зоны с наступлением утра 29-го августа, когда в Нейденбург начали втягиваться остатки 2-й дивизии, сдавшие свои позиции частям отступающего следом 15-го корпуса. Пусть голодные и валящиеся от усталости и недосыпа с ног, но не утратившие оружие и даже доставившие изрядные трофеи, вошедшие в город солдаты вдохнули в штабных офицеров уверенность в завтрашнем дне. А подошедшие примерно в это же время два свежих батальона Лейб-гвардии Санкт-Петербургского полка и вовсе подняли настроение, ведь следом за ними ожидались остальные части 3-й гвардейской дивизии. Но перестав быть критической, ситуация на фронте все равно оставалась весьма тяжелой. Так уже ближе к полудню части I-го резервного корпуса немцев вошли в огневое соприкосновение с арьергардом 13-го корпуса, обещая сокрушить его в считанные часы из-за подавляющего превосходства в силах. Не лучшим образом обстояли дела под Сольдау и Кослау, где с немалым трудом удерживали оборону все еще не объединенные под единое командование части русских 1-го армейского корпуса и 1-ой стрелковой бригады, лишившиеся к этому времени артиллерийской поддержки в связи с растратой всех снарядов и отсутствия подвоза новых. И если бы не активная работа российской авиации, они уже вполне могли отступить со своих позиций находящихся под постоянным обстрелом немецкой артиллерии, которая совершенно не испытывала недостатка в боеприпасах. Заодно командование 8-й армии, наконец, смогло собрать вместе и вернуть на передовую драпавшие от русских части 2-й резервной пехотной дивизии. Именно ей, совместно с бригадой Мюльмана и сводным отрядом Шметтау, предписывалось прорвать фланговое охранение 15-го корпуса русских. Но, столкнувшись не с ополовиненной 2-й дивизией, а с практически не понесшей потерь 6-й пехотной дивизией, эти силы не смогли выполнить поставленной задачи, при этом понеся тяжелые потери во время организованных на оборонительные позиции русских атак. И если бы не попавший своей большей частью в окружение арьергард 13-го корпуса, этот день для 2-й русской армии можно было даже назвать вполне неплохим. Пусть командующий Северо-Западным фронтом и высказал несколько нелицеприятных слов генералу Самсонову за самовольный, не согласованный заранее со ставкой, отвод корпусов, в целом действия последнего одобрили. А как могло быть иначе, ведь он, фактически в последний момент, выдернул свои войска из практически захлопнувшегося капкана. Если бы на этом еще все закончилось, и его армии дали хотя бы пару дней на отдых и приведение себя в порядок - то было бы совсем хорошо. Но не менее вымотавшимся немцам никак нельзя было останавливаться - 1-я армия русских вновь пришла в движение и начала беспрепятственное продвижение с востока на запад, угрожая уже через три - четыре дня обрушиться на тылы аж трех немецких корпусов. Вот только куда более скорый и не менее неприятный сюрприз готовили 8-й армии пилоты-охотники, наконец, добравшиеся из Киева до Варшавы. Пусть, в конечном итоге, на полевой аэродром село всего тринадцать аэропланов, это было вдвое больше тех сил, что начинали войну в этих местах.

- Неужели все действительно настолько плохо? - обнявшись с примчавшимся в шестом часу вечера в Варшаву Егором, поинтересовался у того Михаил. Очень уж тяжело его подчиненным дался столь дальний перелет, закончившийся аж пятью авариями, чтобы тут же не уточнить потребность в принесенной "жертве", поскольку ремонт всех не добравшихся до столицы Царства Польского машин должен был лечь на кошелек их дружной компании. К тому же, тех четверых, что сошли с дистанции в промежутках между пунктами назначения, сперва еще требовалось эвакуировать, что также требовало отвлечения определенных сил и средств.

- Плохо было вчера вечером, - не стал приободрять своего друга командир добровольческого отряда. - Сегодня нашим войскам, вроде, пришлось чуть полегче, но что будет завтра, не знает, наверное, никто. Полноценной линии фронта, как таковой, не существует. На дорогах то и дело появляется немецкая кавалерия, громящая тыловиков и небольшие отряды. Представляешь, они сегодня чуть было командующего нашей армии не перехватили! Хорошо, что у него водитель оказался умелый. Вывез. Но пробоин в кузове машины десятка полтора точно насчитали. В итоге, пришлось отдать ему в прикрытие БРДМ-2 из охраны нашего аэродрома. А то ведь и так все на волоске висит. Не станет командующего и "посыплется карточный домик". Да и сами мы на днях свой полевой аэродром у Нейденбурга чудом отстояли. Имейся у немцев хоть пара орудий, и не стало бы нашего отряда - и так машины, что на земле были, пулями изрядно побило.

- Вы чего, прямо на передовой там квартируете, что ли? - немало удивился развитию событий Михаил.

- Не на самой, но теперь уже очень близко. Наши едва успевают откатываться назад под напором немцев. Сегодня в полдень, узнав о разгроме арьергарда 13-го корпуса, Самсонов вообще отдал приказ бросать обозы и отрываться от противника. Да и говорил я уже, нет там сплошной линии обороны, вот на нас кавалерийский полк и вышел. Просочился, так сказать.

- Д-а-а, дела у вас тут. У меня там, - Михаил махнул рукой себе за спину, подразумевая оставленный полк, - такого не было. Нет, мы там тоже не цветочки нюхали. Но отбивать атаку на свой аэродром - точно не приходилось.

- А нам уже второй раз с начала войны приходится. Но, да не о том разговор будет. Ты с собой сколько соколиков привел? - Егор всего пять минут как оставил на стоянке свой штурмовик, и потому еще не имел возможности посчитать находящиеся на поле самолеты.

- У меня сейчас в строю осталась чертова дюжина, - не стал тянуть Михаил. - Два штурмовика, остальные У-2Б.

- И это все? - немало удивился Егор. - Из всего полка?

- Ну, я же не мог забрать с собой весь полк! Кто бы мне позволил! Мне и так пришлось выдержать натуральный бой, за каждый выдернутый вам в подмогу аэроплан. Тем более весь полк и не долетел бы. И так пять машин по пути потеряли - ни техника, ни люди, для таких перегонов еще не готовы.

- Н-да, не густо, - поскреб заросший щетиной подбородок Егор. - У меня-то всего три машины в строю осталось. Немчура, гады, сегодня Кацияна подбили. Хорошо хоть дотянул до наших позиций. Но машину пришлось бросить на радость немецким артиллеристам. Они ее из орудий тут же расстреляли. Считай, и двух недель не воюем, а отряд уже половину самолетов потерял. И это при том, что на всех машинах броня имеется! Не будь ее, и я бы с тобой сегодня уже не разговаривал. В общем, статистических данных для Александра Михайловича мы уже набрали вагон и маленькую тележку. Тебе, я так думаю, тоже будет что добавить, чтобы, в конечном итоге, склонить его к переходу от нынешних авиационных отрядов к авиационным полкам. В перспективе, это принесет куда больше пользы, чем даже спасение 2-й армии.