Роберт Хайнлайн - Нам, живущим. Реквием

– Понимаю ваше затруднение, – улыбнулся Дэвис. – Прежде всего необходимо избавить ваш разум от некоторых ошибок, предрассудков и полуправд, которые в ваши дни назывались «экономикой». На минутку взгляните на материальные факты ситуации, в которой оказались. Пока не обращайте внимания на вопросы денежные – размышляйте о товарах, людях, производстве и потреблении. Какова эта ситуация?

– Что ж, как я вижу, у всех достаточно высокий уровень жизни, все живут в хороших домах, едят много качественной пищи, и у каждого есть многочисленные удобства. Это что касается потребления. Что касается производства – множество заводов и ферм и тому подобного, где производятся большие объемы продукции посредством машин, экономящих труд человека. Работать тяжело приходится только тем, кто этого действительно желает. И каждый, кто так работает, получает серьезное вознаграждение – с точки зрения товаров и услуг.

– Опять же, если не говорить о деньгах, вас в этой картине что-нибудь смущает?

– Ну нет. Материальное богатство налицо, и проделывается достаточная работа, чтобы оно превращалось в высокий уровень жизни.

– Опишите теперь тысяча девятьсот тридцать девятый год с точки зрения материальной экономики – и опять же не касаясь денег. Постарайтесь не применять слова, подразумевающие деньги, – такие как «зарплата», «долг», «цена» и им подобные.

Перри широко улыбнулся:

– Вы готовите мне ловушку, я уже понял.

Дэвис, однако, не улыбался.

– Это не ловушка, а необходимый прием, чтобы позволить вашему разуму избавиться от укоренившихся экономических заблуждений и начать работать в верном направлении. Опишите ситуацию.

– Хорошо. Наша страна была точно так же богата природными ресурсами – даже более богата. У нас было множество заводов, производивших сырье, но многие из них закрылись. Наши фермы щедро производили много качественной еды, которой было достаточно, чтобы всех накормить. Мы обладали техническими знаниями, инструментами и материалами, чтобы в избытке производить предметы роскоши и комфорта, что, собственно, мы и делали, – наши розничные магазины были до потолка завалены товарами на любой вкус. Это что касается производства. Что касается потребления, примерно половина населения недоедала, причем питались эти люди низкокачественной и не слишком разнообразной пищей. В других отношениях им жилось еще хуже – они существовали в антисанитарных условиях, в домах, превращавшихся в случае пожаров в западни, зачастую без водопровода и с примитивными системами обогрева. У большинства не было медицинского и стоматологического обслуживания, так что эти люди сгнивали заживо. Мой стоматолог сказал мне как-то, что четыре пятых населения никогда в жизни не посещали зубного врача. Еще треть населения, или около того, жила в пограничных условиях – в относительном комфорте, но в постоянном страхе нищеты. А у небольшой группы наверху всего было больше, чем требовалось. И раз я говорю о потреблении, полагаю, следует упомянуть, что существовала практика ежегодного уничтожения значительной части того, что было произведено, в особенности продуктов питания. Некоторые считали это расточительством, и в результате мы придумывали способы производить меньше, чтобы не уничтожать то, что произведено. Но кончилось все тем же самым.

– Вы говорите, что у небольшой группы было слишком много всего. Знаете ли вы, что случилось бы, получай все поровну?

– Кстати сказать, знаю. Я размышлял об этом и в тридцать восьмом году при помощи логарифмической линейки просчитал вопрос, исходя из цифр, опубликованных в журнале «Тайм». Был такой источник новостей в то время. Средний доход по стране составил примерно сто тридцать долларов в месяц на семью, что не позволяло жить по особенно высоким стандартам. Но те же цифры показывали, что лишь тридцать процентов населения имели хотя бы такой доход, тогда как у семидесяти процентов он был меньше. Мне приходится сейчас говорить о деньгах, но я преобразую эти цифры в товары. По этому стандарту жизни семья могла позволить себе дешевый дом, подержанную машину, накрывать достойный, но без изысков стол, купить радио и иногда ходить в кино. Но на резервы уже ничего не оставалось, так что болезнь, несчастный случай или потеря работы в одночасье ставили их за черту бедности.

– Теперь, по-прежнему оставаясь в рамках материального, скажите, по большому счету был ли этот средний стандарт жизни лучшим из возможных достижений страны?

– О нет, совсем нет. Страна могла произвести как минимум вдвое больше того, что производила в действительности. Некоторые авторитеты считали, что следует говорить – в три раза. Но любой мог понять, просто оглядевшись, насколько больше всего можно произвести. Взять хотя бы тот факт, что по меньшей мере десять миллионов человек сидели без работы.

– Что ж, очень хорошо. Вы описали две различные экономические системы в терминах материального существования. И какая из этих двух систем противоречит здравому смыслу, какая из них вызывает сопротивление вашего рассудка?

Перри улыбался:

– Вы подстроили ловушку, как я и предполагал. Конечно, глупа именно система тридцать девятого года. Но это все равно не объясняет ваши хитровывернутые финансовые махинации.

– Парадоксы, которые, как вам кажется, вы видите, происходят от изъянов вашей подготовки. Они не существуют в реальности. Я собираюсь озвучить аксиому: все, что физически возможно, может стать возможным и финансово, если граждане государства того пожелают.

– Звучит хорошо, но правда ли это?

– Правда, если граждане государства разбираются в финансах. Скажите, что такое деньги?

– Деньги – это не только деньги, но и многое другое. Это средство обмена, обеспеченное драгоценным металлом, как правило золотом. Это еще и товар широкого потребления, его покупают и продают, а также дают под проценты. И это капитал для промышленности.

– И какое одно из перечисленного – деньги?

– Что ж, если выбирать что-то одно, то думаю, что деньги – это золото.

– Так думал Джей Пи Морган. Во всяком случае, так он заявил сенатскому комитету в тысяча девятьсот двенадцатом году. Интересно, он лгал или заблуждался? Попробуйте такое определение: деньги – это все, что в любой момент можно обменять на товары или услуги. Полагаю, вы обнаружите, что все виды денег похожи лишь этой характеристикой и этой характеристикой не обладает более никакое средство. Сколько денег требуется стране?

– Неужели кто-то может ответить на этот вопрос?

– Очевидно, до внедрения существующего экономического режима никто не пытался. Деньги печатались и уничтожались самым бессмысленным образом. Скажем, паника тысяча девятьсот седьмого года возникла в результате намеренного уменьшения денежной массы. Однако ответ на вопрос прост, и он проистекает из природы или назначения денег, как мы его определили. Стране требуется достаточно денег, чтобы граждане мог ли выполнять весь насущный обмен товаров и услуг. Ваша система тысяча девятьсот тридцать девятого года не позволяла этого достичь; система две тысячи восемьдесят шестого года позволяет.