Виктор Колупаев - Избранные произведения в одном томе

Но вот звуки стали уже еле слышимыми, а потом и вовсе растаяли, растворились в беспредельной ночи. А я даже мелодию гимна не успел запомнить…

Все стояли молча, очарованные то ли красотой сибирской ночи, то ли чудными словами песен Пиндара. А я так вот просто испарялся, думая о том, что под мышками и в паху высохнет еще не скоро. И тут исторический философ Межеумович рявкнул во всю силу своих диалектических лекторских легких:

Но его никто не поддержал, и тогда Сократ тихим, чистым голосом закончил «Острова блаженных». Он не пел, сомневаюсь, что он вообще умел петь, он просто декламировал:

Здесь в декламацию включилась Каллипига. Не знаю, репетировали ли они когда раньше, но получалось у них здорово. Правда, какой-то дребезжащий звук возник за ближайшим углом. Но он еще был едва слышен.

Счастливые люди, эти мудрецы, подумал я. Наверняка попадут на Острова блаженных. А может, оттуда и в гости к Каллипиге приходили. А вслух спросил:

— Почему это Фалес ничего не рассказал о своей смерти?

— Стесняется, — пояснил Сократ. — Ничего героического в ней не было. Маслодавильни-то он, действительно, скупил. Ну… и попал в тюрьму за спекуляцию и незаконную предпринимательскую деятельность. Так и сгнил в ней. Это еще при тридцати тиранах было, при развитом социализме, то есть. А какой талант предпринимателя пропал…

— Не знала я, — сказала Каллипига. — Уж отговорила бы как-нибудь.

— А не будет простой народ грабить! — заявил Межеумович и упал замертво на одну из служанок.

— Может, прогуляемся, — предложила Каллипига мне и Сократу, видя, что диалектический материалист крепко пристроен на ночь и в охране не нуждается. — К Гелиосу в гости сходим.

— Да, — согласился я, сообразив, что на солнце обсохну скорее.

— Пошли, Каллипига, пока твой дом не наполнился новыми гостями.

— Заодно и на Землю посмотрим, — сказала Каллипига.

— Каков, однако же, вид Земли, и каковы ее области, я могу вам показать, тут никаких препятствий нет, — сказала Сократ. — Откуда начнем?

— С раннего утра, милый Сократ, — попросила Каллипига.

— Можно и так.

Купание в море отрезвило меня. Я был бодр и готов следовать за Каллипигой хоть на край света.

Мы шли, не чувствуя усталости, пока не пришли, наконец, в красивую местность, где был край круглой Земли. Рассеивался легкий утренний туман, и мы увидели золотой замок на скале. Легкое сияние исходило из него. Замок был целиком из чистого золота и покоился на отвесных столбах. Его фронтоны украшали пластины из слоновой кости, а двустворчатые ворота отливали светлым серебром. На воротах были вычеканены изумительные картины. Их изготовил сам Гефест.

Мы подходим ближе к замку и начинаем разглядывать изображение на воротах. Видим Гею-Землю, бесконечную реку Океан и небосвод над ними. Видим в воде лазурных богов. Видим нимф. Одни из них резвятся в море, другие сушат волосы на берегу, иные катаются на рыбах и дельфинах. На земле мы видим города и людей, леса и зверей, ручьи, реки, а в них — множество нимф. Даже наш ночной симпосий изображен здесь во всех деталях. Великолепная Каллипига, важные мудрецы, Сократ, задающий свои вопросы, Межеумович, читающий с красной трибуны просветительскую лекцию о вреде вопросов, и еще чья-то тупая, бессмысленная физиономия.

— Это ты, — радостным и счастливым голосом говорит мне Каллипига.

— Похож, — соглашается Сократ. — Ну, в точь, глобальный человек.

И над всем белым светом распростерлось прекрасное небо. Чем больше мы смотрим, тем больше восхищаемся увиденным и самим художником Гефестом, сумевшим создать такую красоту. И когда только он все успевает делать? Идем дальше, приближаемся к замку. Излучаемое им сияние становится все сильнее, глазам больно смотреть. Пересекаем двор и идем к трону бога Гелиоса. Но не можем подойти к нему и вынуждены остановиться из-за нестерпимого ослепительного сияния. Невозможно вынести блеск, который исходит от трона Гелиоса, сделанного из золота и драгоценных камней.

На троне восседает сам бог, облаченный в богатые одежды. На голове у него корона из огненных лучей. По сторонам трона стоят Дни, Месяцы, Годы, Столетия. Стоят также и Часы, Минуты и Секунды. Чуть поодаль расположилась Весна, в уборе из цветов, обнаженное Лето, украшенное венком из колосьев, Осень в одежде, покрытой пятнами виноградного сока, и на самом краю съежилась Зима с заснеженными волосами.

Всевидящий Гелиос уже узрел нас и спрашивает:

— На экскурсию?

— Да, — радостно отвечает Каллипига.

Гелиос снял корону из солнечных лучей, чтобы мы могли приблизиться к нему.

— Жаль, но сегодня у нас профилактический день, — говорит Гелиос. И в голосе его действительно чувствуется сожаление.

— О, светозарный Гелиос! — восклицает Каллипига. — Позволь нам осмотреть Землю сегодня!

— Но ведь сегодня и экскурсоводов нет, — начинает сдаваться Гелиос.

— Сократ будет нам экскурсоводом.

— Сократ? Так ведь он знает только то, что ничего не знает!

— Вот и хорошо!

— А кто третий с вами?

— Это глобальный человек. Он хочет узнать, что такое Пространство и Время?

— Долго же ему придется идти, — говорит Гелиос. И я чувствую, что ему не очень-то нравится это мое желание. Хорошо еще, что Каллипига не сказала, что меня интересует также Жизнь, Смерть и Бог. Мог бы и совсем рассердиться.

— Не знаю, что и делать, — все еще сомневается Гелиос.

Но перед чарами Каллипиги ему не устоять.

— Разве что с Сократом, — неуверенно говорит он, как бы сам себе. — Сократ надежный человек…

— Еще какой надежный! — подтверждает Каллипига.

— Ладно уж, — наконец соглашается Гелиос. — Дождитесь, когда я заступлю на вахту, и вон по той винтовой лесенке… Смотрите только, чтобы голова не закружилась. Тут всякое бывало, особенно без экскурсоводов.