Виктор Колупаев - Избранные произведения в одном томе

— И это тоже, — ответил Игорь, ничего не понимая.

— Тогда возьмите. Бесплатно. Попробуйте. Первый раз бесплатно. Я найду вас завтра. О цене, если вам подойдет, договоримся позже.

Старик заискивающе улыбнулся и вложил в ладонь Игоря маленький пакетик.

— Что это? — спросил Игорь удивленно.

— Наркотик, — тихо ответил старик.

— Наркотик? Мне? Зачем?

Последние слова Игоря совпали с концом очередного номера. И их услышал Гарс.

— Что? Наркотики?! — взревел он. — Игорь, иди за полицией. Я его попридержу.

Резко перегнувшись через стол, Гарс вцепился старику в воротничок рубашки. Рюмка с коньяком упала на пол и разбилась.

— Отпусти его, — сказал Игорь.

— Подлец! Он принимает нас за наркоманов. Никогда в жизни Гарс не пользовался наркотиками. И не будет! Слышал? И не будет!

Старик задыхался. Глаза его беспомощно смотрели то на Игоря, то на Гарса.

— Отпусти старика. — Игорь сжал Гарсу руку. — Отпусти. Разберемся и без полиции.

Гарс подчинился.

— Успокойтесь, — уговаривал Гарса парень. — Сейчас будет номер, пальчики оближете.

— Иди к черту! — И Гарс угрюмо замолчал. Старик поспешно расплатился и ушел.

— Питаете врожденную ненависть к наркотикам? — насмешливо спросил парень у Гарса. Тот ничего не ответил.

— Он состоит в обществе борцов с наркотиками, — съехидничал Игорь.

— А… Я так сразу и подумал, — поддержал парень шутку.

Игорь развернул пакетик. Он был пуст. Игорь удивленно рассматривал пустую бумажку. Заметив его замешательство, парень сказал:

— В первый раз они просто испытывают. Надо сначала проверить человека. Они не дураки… Ну, я пошел. Джонней сегодня уже не выйдет на сцену… До завтра! — И он насмешливо подмигнул Игорю. Тот кивнул ему в ответ.

Домой Гарс и Игорь добрались уже заполночь. Двери коттеджа не были заперты. Слена, жена Гарса, лежала, обмотав голову мокрым полотенцем.

— Что-нибудь серьезное? — спросил Гарс, еле ворочая языком.

— Ужасно болит голова. Я смотрела прыжки с трамплина на мобилях. Этот идиот умудрился свернуть себе шею. А «стиралочки» там еще не успели установить.

— Выпей чего-нибудь.

— Уже выпила. Гарс, оставь мне чек сотни на две. Рона обещала достать «стиралочку» для домашнего пользования.

— Да? Хорошо бы ее достать. У меня тоже болит голова. А Эрнан спит?

— Спит. Гарс, он, кажется, начинает ходить на футбол.

— Ну что ж. Значит, становится мужчиной.

После этого разговора Гарс вышел из спальни жены и, захватив из небольшого бара начатую бутылку, подошел к Игорю, который полулежал в кресле, рассеянно разглядывая иллюстрированный журнал.

— Выпьем, друг. И спать. Завтра снова рубить тростник.

— Завтра я возвращаюсь на Землю.

— Брось ты дурить. — Гарс был явно огорчен. — Рано утром «стиралочка» сотрет из твоей памяти все неприятное. Ты будешь чувствовать себя новорожденным.

— Я хотел бы все это запомнить.

— Пей!

— Я выпью, но завтра… вернее уже сегодня, я возвращаюсь.

Гарс захохотал и, опрокинувшись навзничь на диван, громко захрапел.

Игорь сидел рядом и мелкими глотками пил вино.

Почему? Что? Зачем?

Работу здесь сделали изнуряюще трудной, изматывающей, чтобы одно воспоминание о ней вызывало страх, чтобы только всемогущая «стиралочка» позволяла выдерживать все это. И то, что могут делать машины, делают люди, сами становясь машинами.

Не надо думать! — вот основной принцип этого могущественного, красивого, блестящего, оболванивающего мира. Он дает все… почти бесплатно. Все, что бы ты ни захотел. Он оберегает тебя от всяких неприятностей, от несчастий, от горя, от болезней и слез. Правда, он не дает взамен счастья. Он заменяет счастье просто приятным. Но зато вся, вся жизнь заполнена только приятным.

Одному подсунули красивое, стройное, теплое, живое женское тело; другому возможность забивать голы; третьему мнимую и в то же время такую осязаемую власть над другими; четвертому талант певца или математика… пятому, шестому… миллионному… Почти' бесплатно… Взамен только кусочек памяти. Раз, два, три… месяц… год… всю жизнь. По маленькому кусочку. И они забыли все. Им оставили только страх. Страх, чтобы не вздумали отказаться от приятного, от только приятного.

Они довольны. Они не счастливы, они просто довольны.

Гарс встал рано утром и, убедившись, что Игорь действительно исчез, искренне огорчился. Многое из воспоминаний вчерашнего дня было малоприятным или совсем неприятным.

Он едва дождался, когда откроется «общественный пункт «стирания». После «стиралочки» он на мгновение испытал какой-то безотчетный стыд. К счастью, это чувство прошло почти сразу же и без следа,

Гарс справился у администратора, какое сегодня число. Попытался вспомнить, — что с ним было вчера. Потом небрежно махнул рукой и сел в мобиль. Летящая лента автострады, убаюкивающий шелест шин, ровное гудение мотора. Гарс чувствовал себя всемогущим.

На плантации тростника почти все уже были в сборе.

— Здорово мы вчера разделали «Ройс»? — спросил Гарс у одного из рабочих.

— Не помню, — сухо ответил тот.

— Жаль, — разочарованно произнес Гарс. — Ну что ж, спрошу у Фигероллы.

В небе возникла блестящая, стремительно летящая в зенит точка. Это «Громовержец» покидал Сатку, возвращаясь на Землю.

Гарсу даже не пришло в голову взглянуть в этот момент в небо. Он уже переоделся и застегивал на запястьях эластичные браслеты.

Начинался обычный день.

Роман насквозь пронизан железной необязательностью мира, в котором живут и действуют герои Пров и Мар и где приключения со столь же железной необязательностью перемежаются отступлениями, определяющими философию этого мира — страшно знакомую, но одновременно уже и далекую.

Сюжет романа сложен и бесконечен, пересказывать его бессмысленно; это все равно, что пересказывать сюжеты Марселя Пруста. Вся книга — это глубокая тоска по культуре, которая никак не может получить достойной устойчивости, а если получает ее, то тут же рушится, становится другой, уступая место абсолютно иным новациям. Движение романа выражено похождениями человеко-людей Прова и Мара и рассуждениями виртуального человека, отличающегося от последних тем, что на все заданные им самим вопросы дает абсолютно исчерпывающие ответы, а человеко-люди от виртуального человека отличаются тем, что их больше всего интересует, хорошо ли им в этом мире.

Ну а что касается самого мира, описанного в романе, то Пров и Мар путешествуют по Вторчермету — законсервированному кладбищу прогоревшей цивилизации ХХ века, «прогоревшей когда-то в буквальном смысле этого слова, ибо наши предки сожгли всё — лес, уголь, нефть, газ, и создали атмосферу, в которой не могли уже существовать ни люди, ни растительность, за что им и следует наша глубокая благодарность».