Виктор Колупаев - Избранные произведения в одном томе

— Все равно не отдам, — заявил Семен.

— Что такое нуль-упаковка, мне неизвестно. Но факт таков. Вот в этом магазине, идеально воспроизводящем Марградский универмаг, даже люди есть. Все как в настоящем магазине. Да это и есть настоящий магазин. Он самый что ни на есть настоящий! Как такое можно сделать — тайна. Но ясно одно. Мы сами попали в такой макет. Только в макет поезда. Была похожа та игрушка на наш фирменный поезд? — Это уже относилось ко мне.

— Не могу утверждать наверняка, — сказал я. — Я видел, что это поезд. А сравнивать с нашим мне и в голову не пришло. Но и сказать, что та игрушка не была точной копией нашего поезда, тоже не могу. Тут все под вопросом.

— Скорее всего это и был макет нашего поезда, — заключил Степан Матвеевич. — А из этого однозначно следует, что с нами просто кто-то играет.

— Володька играет, — подал свой голос Иван.

— Что? — переспросил Степан Матвеевич. — Ах да… Володька заперся в комнате с чедоманом. Чемоданом, то есть… В этом все и дело. Нашим поездом играет мальчик Володька, проживающий в Академгородке Старотайгинска. И до чего он езде может доиграться, совершенно неизвестно.

— Да ведь «зиять»-то, это означает — изъять! — вдруг понял я. — Они пытаются изъять у этого Володьки чемодан! Бабуся-Коля!

— А ведь и верно! — сказал Иван.

Остальные пока еще ничего не понимали.

— Вот она, телеграмма. — Я вытащил из кармана смятую бумажку. Но это было окончание рассказа Федора. — Фу ты! — Я сунул рассказ в карман, но все-таки нашел и телеграмму. — Вот она.

Телеграмма пошла по рукам.

— Бабуся эта, — пояснил Степан Матвеевич, — и внук ее Коля сообразили, что игрушка и есть наш фирменный поезд «Фомич». Они понимают, какой опасности мы подвергаемся. Они пытаются нам помочь, но, видимо, пока безуспешно, раз вся эта чертовщина продолжает еще твориться в нашем поезде. Здорово, видно, забаррикадировался в своей комнате этот малец Володька! Они нам помогут, тут и сомневаться нечего, но и мы сами должны что-то сделать.

— Что? — спросил Валерка, который по складу характера не мог не совершать положительные поступки.

— А ведь и шахматные фигуры полагают, что живут по-настоящему! На самом же деле ими просто кто-то играет! — возвестил студент Михаил.

— А вот и подумаем вместе, — предложил Степан Матвеевич.

— Не отдам, — повторил Семен в каком-то трансе.

— Не позволим, — поддержал его Валерий Михайлович.

— Да бог с вами, — впервые обратил на них внимание Степан Матвеевич. — Вы ведь и сами находитесь внутри игрушки.

— Надо телеграммы дать, — предложил Иван.

— Это правильно, — согласился что-то понявший радист.

— Поезд в игрушку! — схватился за голову начальник фирменного поезда. — Да за это по заднице надо, по заднице!

Тетя Маша, которая в присутствии своего прямого начальника решила проявить благородную инициативу, решительно влезла в купе с веником и совком.

— Посторонитесь, граждане!

— Да перестань ты, Ивановна! — заревел на нее начальник. — Тут из поезда игрушку сделали! А ты со своим совком. Может, весь поезд совком выкинут!

— И как же это? — удивилась женщина.

— А вот так! Возьмут и выкинут!

— Да где же такой совок возьмут? — не поверила проводница.

— Найдут, найдут! Они все могут! Ракеты запускают! Сердца, понимаешь ли, туда-сюда пересаживают!

— Да как же это?! — перетрусила тетя Маша. — Стыда у них нету, что ли?

— Нету! Ничего нету! Игрушкой пацану на старости лет!

— Нет, уж вы успокойтесь! — потребовал Степан Матвеевич. — Вы тут главное лицо. В принципе мы можем сидеть и только требовать от вас, чтобы все в поезде было в полном порядке. Вот тогда вы действительно закрутитесь. Так что прошу немедленно успокоиться и начать организовывать для пассажиров питание. Пирожки, бутерброды, горячее для детей и стариков. Чай и прочее.

— О господи, чай! — заволновалась тетя Маша и поспешила в свое служебное купе.

— Виноват, — покаялся начальник поезда. — Но ведь в игрушку, в игрушку…

— Телеграммы надо дать в несколько пунктов. В Академгородок Старотайгинска — это бабусе и Коле, в город Фомск — Афиногену, в Министерство путей сообщения и в Академию наук.

Удивительно, что в вагоне не началось никакой паники. Только вполголоса передавали друг другу, что поезд кто-то превратил в игрушку и теперь надо телеграфом требовать от Москвы прекратить безобразие.

Иван, не дожидаясь, пока его попросят, вставил несколько толковых и точных фраз в текст телеграмм.

— А откуда, извиняюсь, будете телеграфировать? — спросил работник радиоузла. — Еще раз извиняюсь, но ведь телеграфировать-то неоткуда!

— Ах да! — простонал Степан Матвеевич. — Вот еще загвоздка… Но в электровозе должна быть радиостанция. Придется радиотелефонограмму давать. Пожалуйста, быстрее, — поторопил он радиста.

— Проверено на опыте, — начал вдруг писатель Федор. — Личные контакты прежде всего.

— О чем вы? — не понял Степан Матвеевич.

— Личные контакты, — уже более твердо и решительно, почувствовав, что к его голосу прислушиваются, продолжил Федор. — Послать личных представителей, дипкурьеров, если хотите, и к бабусе, и к товарищу Афиногену, и в министерство, и в академию.

— Хм. Это, конечно, идея. Но только как? Как мы пошлем курьера, если поезд не останавливается, а на ходу прыгать довольно опасно?

— Через посредство другого макета, пребывающего в виде магазина.

— Это он правильно говорит, — согласился Иван. — Вот ведь Семен проникал же в этот макет, барахла всякого накупил. Значит, можно проникнуть в него еще раз. А оттуда на такси! На самолет! В министерство и в академию! В Фомск и в Старотайгинск! Только несколько человек нужно послать.

Ошеломляющая была идея! Но ничто не запрещало ее осуществление.

— Да послушайте! — закричал я. — Тут ведь еще один выход из положения есть. Ведь в крайнем случае, если ничего другого уже нельзя будет сделать, через этот макет можно переправить всех пассажиров!

Я мельком взглянул на Семена и Валерия Михайловича. Зловещая улыбка скользнула по лицу Крестобойникова.

— Мое! — решительно сказал Семен.

— Наше! — поправил его Валерий Михайлович.

— Да у нас с такими типами в строительном отряде так разговаривать бы не стали! — протиснулся у меня под мышкой Валерка. — Мы бы таких и держать у себя не стали!

— Цыц! — огрызнулся Семен. — Знаем мы, что у вас в строительном отряде происходит. Студенты! Тоже небось не за голую идею работали? Хапнули! Скажешь, нет?

— Да ты, да он… — Нет, Валерка не хотел лезть в драку. Слово, слово, убивающее наглеца наповал, всенепременно требовалось ему сейчас. — Да ты…

Валерка запнулся. Но я ему сейчас был благодарен. Ведь он, сам того не заметив, заступился за Ингу.