Майкл Коуни - Р26/5/ПСИ и я [сборник]

— В чем дело? — Проснувшийся альтаирец уставился на компас и схватился за рычаги ручного управления. Показатели быстро пришли в норму.

— Без понятия, — пожал плечами ДеГрацца. — Малыш как с цепи сорвался, но я тут ни при чем.

— Наверное, сбой компьютера, — с плохо скрываемым удовлетворением сообщил гуманоид. — Хорошо еще, не в астероидной зоне.

— Почему обязательно компьютер?! — возмутился ДеГрацца. — Может, это ваш супермозг съехал с катушек?

— Неужели ты не протестировал его, пока я спал? Я бы непременно воспользовался случаем, — хитро прищурился альтаирец.

— Протестировал, — нехотя признал ДеГрацца и тут же набросился на спутника. — Мысли мои читать вздумал? Давай-ка договоримся раз и навсегда, приятель! Хочешь сотрудничать — впредь никаких телепатических штучек! Не позволю копаться у себя в голове. Пока все обвинения против «Галактических компьютеров» — сплошная болтовня и догадки. В суд с ними не сунешься, а конкретных фактов у вас на руках нет. Мы тут делаем общее дело, поэтому предлагаю играть по-честному, без телепатических примочек.

— ДеГрацца, успокойся, — мягко пресек альтаирец поток обвинений. — Никто на твои мысли не покушался, и притом для этого надо специально сосредоточиться. Непроизвольно я считываю только основные эмоции, не более того.

— Предлагаю этим и ограничиться.

— Согласен. Теперь, если позволишь, вопрос: что выяснилось в результате теста?

— Мозг функционирует прекрасно. Корабль сразу же взял верный курс.

— Вот видишь. Значит, дефект в компьютере.

— Послушай, — взмолился ДеГрацца, — за двадцать лет, что я работаю в «Галактических компьютерах», там ни разу, понимаешь, ни разу не было серьезных сбоев! Оборудование абсолютно надежно: схемы продублированы, прекрасная сборка. Если и бывают недочеты, то лишь во вспомогательном оборудовании, и то мелкие. В целом компьютеры работают безукоризненно. Проблема кроется во взаимодействии компьютера и мозга, других вариантов просто нет. Что-то они там не поделили.

— Мозг не ошибается! — категорично отрезал альтаирец.

Веганский корабль остается внизу. Теперь оттолкнуться — и быстрее к «скауту», благо, тот совсем рядом. Вперед! Но вязкое, словно мазут, пространство сковывает движения, не дает разогнаться. Непослушными пальцами он настраивает реактивный ранец на максимальную мощность, в спешке забыв учесть вращение грузовой махины под ногами, и пулей пролетает мимо заветного шлюза. Придется совершить полный оборот и зайти с другой стороны. Мимо ползет стальной корпус, испещренный горизонтальными полосами сварки. Пластина, шов, пластина, шов... Господи, да сколько же их! Вот, наконец, и шлюз. Мгновение — и он уже внутри, целый и невредимый, судорожно поворачивает вентиль, закупоривая люк. Черное судно веганцев раздувается, как воздушный шар. Огненная волна накрывает «скаут» с головой.

— ДеГрацца! Эй!

Пронзительный крик вернул его к реальности.

С трудом разлепив веки, он увидел перекошенное от ужаса лицо гуманоида. Обливаясь потом, обвел взглядом кабину. Цепочка событий постепенно выстраивалась в памяти. Три дня, как он сел на грузовой транспорт на Альтаире Шесть, — и лишь пару недель назад избежал верной смерти при взрыве веганского корабля.

— В чем дело? — ошалело спросил землянин.

— Твой рассудок омрачен, — медленно произнес альтаирец.

Так и есть, ДеГрацца. Твой мозг постоянно атакуют мысли о прошлом и будущем. Давят, давят, накапливая напряжение, и оно прорывается, как гнойник, — по ночам, когда защита ослабевает. Мэри, веганский корабль, дети, Мэри, органический разум, Кобб, альтаирец, опять Мэри — воспоминания обрушиваются на тебя, сводя с ума. Но что за ледяная глыба на душе?! Откуда на горизонте подсознания взялся этот айсберг томительного предчувствия?

— Не пори чушь! Очередной кошмар привиделся, с кем не бывает. Не лезь в чужую голову — меньше проблем. И вообще, отвали!

ДеГрацца откинулся в кресле, дрожа от пережитого во сне страха и злости на альтаирца, успевшего покопаться у него в мозгах.

— Никто никуда не лез. Случайно вышло. Сигнал был слишком сильный. Сроду не видел такой отчетливой картинки.

— А вам что, сны не снятся?

Повисла недолгая пауза.

— Снятся, иногда даже похожие, но это отголоски коллективной памяти моего народа. Мы видим гигантский взрыв в небе, ощущаем безграничный ужас. Должно быть, меня напугала схожесть наших снов.

— Как это — коллективная память?

— Тебе неизвестна история альтаирцев? Когда-то мы были молодой, воинственной расой, не миролюбивыми, как сейчас. Наши владения простирались от Альтаира Шесть до двух ближайших планет — Альтаир Семь и Восемь. Увы, научный прогресс не сделал нас мудрее.

— Наука и мудрость не всегда синонимы, какой язык ни возьми, — печально кивнул ДеГрацца.

— Те времена давно в прошлом, и мы надеемся, что с тех пор поднялись на новую ступень развития. Так или иначе, в один прекрасный день наша первая колония, Альтаир Семь, вдруг объявила себя независимой. В желании отгородиться они, дети Альтаира Шесть, предали своих отцов.

— Такое проворачивали и до вас, причем весьма успешно.

— Да, но мы ведь телепаты, одна семья, единое целое. Решение колонистов было сродни ампутации.

— Или сродни тому, чтобы взять живой мозг и засунуть в железный ящик, да? — съязвил ДеГрацца.

— Да, после того что случилось, мы стали болезненно осторожными. Слишком сильным ударом было отделение Альтаира Семь. Переговоры ничего не дали и постепенно отношения планет накалились до предела. Дипломатические связи были разорваны. Наконец наступила развязка. Альтаир Семь, когда-то колонизировавший Альтаир Восемь, теперь заявил на него права. Но жители Альтаира Восемь хотели остаться с нами и уступать не собирались. Разразилась полномасштабная война. Мои предки долго готовились к этому страшному дню, прекрасно понимая, что должно произойти. Объединившись, Альтаир Шесть и Восемь одновременно послали боевые ракеты на планету мятежников.

— Похоже, ваши предки не знали пощады, — пробормотал ДеГрацца.

— Выбор стоял: либо мы их, либо они нас. Альтаир Семь сотрясался от взрывов. Половина населения наблюдала за происходящим с моей планеты. Увиденное навсегда запечатлелось в нашей памяти, было передано детям, потом внукам и правнукам. Воспоминания о чудовищной катастрофе живы до сих пор, отсюда и страх. Вот почему нам претит любая жестокость, и вот почему у нас так обострен инстинкт самосохранения.

— И Альтаир Семь превратился в пояс астероидов, — резюмировал ДеГрацца.

— Увы, свидетельство нашего позора будет преследовать нас вечно. Астероиды радиоактивны и по сей день.