Семен Дьячков - Прогулка в Луну [Забытая фантастическая проза XIX века. Том III]

Это его несла огненная Комета.

— Что за чудеса, — испуганно забормотал купец. — А где же Карапетка? А? А где же лихач?.. Вот это ловко! Ай да дешевая рыба!

Быстрее молнии несется комета и миллиардами искр усыпает ночную дорогу.

А кругом громадные блестящие планеты, чудесные созвездия, одинокие звездочки, и все это, кажется, улыбается, приветствует и живет таинственною, великою жизнью.

Оглянулся купец, и сам улыбнулся, и робость его прошла. Снял он шапку и закричал:

— Прощай, златоглавая Москва! Прощай, жена Акулина и все сродственники, — с моими охотнорядскими молодцами!! Вот так лошадь, б одну секунду на тот свет попал!! Ловко! чудны дела твои, Господи! Сидел в ресторане и вдруг на звездном хвосте в заграничную прогулку уехал!..

Оглянулся Макарыч вниз, а за ним на разных звездочках и кометах чертенята несутся и орут благим матом веселые песни.

Затянул и купец за ними.

И все выше и выше несется комета. И все громче и громче орут чертенята. И все привлекательней, разнообразней становится в бесконечном небесном пространстве.

И все больше и больше удивляется купец и вместе с тем радуется необъяснимой поездке, которая открыла ему такие невиданные прелести, такие великие тайны недосягаемого мира. Но вдруг комета зашипела, рассыпалась на громадное пространство звездами, завертелась огненным вьюком и скрылась за черное покрывало таинственной ночи.

А наш купец перевернулся несколько раз в воздухе и каким-то ураганом был отброшен на небольшую звезду, находившуюся рядом с месяцем.

— Что за история, — закричал он, осматривая новое место. — С таким путешествием, пожалуй, и домой не вернешься! А там без меня чего доброго всю торговлю испортят… А все-таки и тут хорошо! Просто чудеса!

И действительно было чему удивляться.

На звезде стоял громадный накрытый стол, установленный разными винами, фруктами и кушаньями.

За столом сидели чертенята и их подруги, хорошенькие ведьмы с разрисованными личиками.

Тут же стояло пианино и на нем бойко и звучно играл музыкант, конечно, тоже черт.

Но всего удивительнее было, что за этим же столом сидел и Карапет.

— Карапет! Друг мой разлюбезный, и ты тут?

— И я.

— Да как же ты-то попал?

— Да так же, как и ты.

— Непостижимо. Стало быть, мы в новом царстве? Вот так гуляние! Ну, так валяй бесенята, развлекай московских купцов.

И с этим Макарыч бросил пачку денег чертям.

Пение усилилось и перешло в плясовое, разухабистое…

Разошелся купец и пустился вприсядку. Кричит, поет и свистит Иван Макарыч, ублажаемый бесенятами, забывши про свое путешествие на Комете «Галлея» и о своем необычайном приключении. Весело и радостно ему и не замечает он, что издали на него смотрят светлые звездочки и грустно кивают ему своими маленькими головками, как бы жалея его, погибающего в диком разгуле с хитроумными чертями.

Как попал Иван Макарыч обратно домой, — и не знает, и не помнит.

Только в полдень разбудившая его жена объяснила ему, что он вернулся домой на рассвете в пьяном виде и все кричал о каких-то звездах и чертях.

И никак не мог сообразить купец, что с ним произошло и каким образом он летал под облака на хвосте кометы.

Через час он отправился в Охотный ряд к своим палаткам.

В голове шумело, в висках стучало и он мрачно и злобно отплевывался при воспоминании о вчерашних чертях. А вечером, пред запоркой ларей, к нему подошел посланный из одного загородного ресторана и передал запечатанный конверт.

Иван Макарыч сердито оборвал края конверта и достал из него довольно длинный ресторанский счет, помеченный вчерашним числом, но еще не оплаченный.

«Вон оно, куда комета-то забросила! — подумал купец. — История, да и только! Эх, ма!..»

И, почесавши затылок, он расплатился по счету.

На другой день Иван Макарыч совершенно оправился и пришел в себя от своего гуляния и приключения.

Единственно его поражало знакомство с Карапетом и его исчезновение.

— Неужто черт? — говорил сам себе. — Вот наважденье-то! — И тут же купец отплевывался и крестился от такого ужасного знакомства.

X. А. Мин-Шух

Все включенные в книгу произведения публикуются по первоизданиям в новой орфографии. Пунктуация приближена к современным нормам.

Впервые: Сын отечества. 1839. Том VIII. Продолжения не последовало.

Публикуется по: Путешествие на Луну в чудной машине, с описанием тамошних стран, обычаев и разных редкостей: Забавный вымысел, сочинителя Семена Дьячкова. М.: Тип. Лазаревского института восточн. языков, 1844 (ценз. разрешение 6 окт. 1843).

С. П. Дьячков (1800/1809 — после 1844) — поэт, прозаик. Сын подпоручика, получил домашнее образование. Учился на словесных отделениях Московского и Казанского университетов, где окончил курс в 1831 г. Служил в различных ведомствах, в основном в Петербурге, часто меняя места работы в связи с пристрастием к вину. Опубликовал компилятивную «Историю Римской республики» (1827), поэтические кн. «Сельская жизнь» (1828) и «Букет цветов, или Разные стихотворения, элегические романсы и песни для прекрасных девиц» (1837), поэму «Деньги» (1839), три сказки в стихах для простонародья (1836–1843) и др.

Публикуется по: [Дмитриев А.] Новеллы, рассказы и шутки барона И. Галкина. М.: Тип. и лит. Г. А. Фальк, 1873.

А. М. Дмитриев (1842–1886) — прозаик, журналист, драматург, сын командира Кавказского конногорского полка. Учился в кадетских корпусах, в Московском университете, который оставил в 1865 г. по причине материальной нужды. С 1864 г. выступал со статьями, фельетонами и рецензиями в многочисленных газетах, юмористических и иллюстрированных журналах. Автор ряда сборников повестей и рассказов. В 1885 г. психически заболел, умер в московской Преображенской больнице.

Публикуемый отрывок — пролог из сатирической комедии «Раскольники и острожники», вошедшей в указанное выше издание.

Публикуется по: Шухмин Хр. Путешествие охотнорядского купца на комете. М.: Изд. А. С. Балашова, 1913.

X. А. Шухмин (ок. 1870 — после 1917) — фотограф, журналист, организатор театров миниатюр. Автор десятков лубочных книжек, изданных в 1910-х гг.

До крайних пределов, дальше некуда ( лат .).

Петербургское разговорное назв. финнов, чухонцев, от финск . «эй мойста» («не понимаю»).