Йен Уотсон - Блудницы Вавилона

— Нет, — вмешалась Фессания. — Он теперь в моем услужении, и я не желаю наказывать его денежным вычетом. Сегодня у меня торжественный день, и я исполнена милосердия. Скорее всего глаза у бедняги уже не столь остры, как раньше.

— Госпожа, — с чувством ответствовал Неттичин, — вижу я хорошо, но ваши глаза еще зорче. Также и доброта ваша не знает себе равных. — Говоря, он как будто впечатывал каждое слово в ткань вечности. Переступив с ноги на ногу, привратник продолжил: — Сей кот, госпожа, пробрался сюда, очевидно, недавно. Пики на стене только что смазали ядом.

— Это ты их смазал?

— Да, госпожа. По-видимому, коту недостало ловкости и ума.

— В отличие от тебя. Как ты забрался на такую высоту?

— С помощью лестницы, хранимой мною в доме. Недопустимо, чтобы покой господ тревожили непрошеные гости.

Фессания наградила его улыбкой.

— Ты верный слуга.

Пока Неттичин подбирал павшую от яда зверушку, процессия миновала ворота и вступила в сад, приятность которого не портила даже некоторая неухоженность. С первого взгляда было видно, что розы не обрезались, кусты тамариска не поливались, сорняки не выпалывались до самого последнего момента, когда все это проделывалось в спешке и с изрядной небрежностью. В углу лениво тлела куча травы. Ветви кустов сплелись в колючие заросли, цветы увяли, листья покрывали черные пятна и плесень. Кое-где на песчаной почве сохранились островки туссоковых злаков и докучливой сорной травы с редкими пятнышками полевых цветов, как будто неведомый садовник остановился на полпути, осознав, что в случае исполнения задания сад превратится в голую пустыню. В доме, похоже, уже давно никто не проживал. Он состоял из двух этажей, и южный конец его завершался башней. Верхний этаж башни мог похвастать окнами. Все остальное пространство стены нарушал только дверной проем.

Кое-где на земле лежали конские лепешки. Фессания сморщила нос.

— Приношу извинение за такое состояние, — обратился к ней Гибил. — Все делалось в спешке. Через несколько месяцев сад будет иметь столь же восхитительный вид, как и дом.

— И навоз пригодится, — заметил практичный Музи.

— Тем, что привлечет мух? — полюбопытствовала Фессания.

— Навоз хорошо питает цветы.

— Но в нем самом их нет, любезный мой супруг. Обычно он содержит тысячи семян диких трав. — Она повернулась к своему рабу. — Алекс, пожалуйста, убери эту дрянь. Почисти здесь, наведи порядок. И обязательно полей бедные розы. Они так страдают от недостатка внимания.

— Тебе это не угрожает, мой цветочек! — успокоил ее галантный Музи, бросая ностальгический взгляд на темнеющие тут и там кучки.

Из-за дома, заливаясь лаем, выскочил, волоча за собой обрывок поводка, здоровущий пес,

— Тикки! Тикки!

Музи соскочил с колесницы, перехватил животное прежде, чем оно успело натворить бед — сбить кого-то с ног или перевернуть тележку, — и, позабыв о богато расшитом свадебном наряде, повалил своего любимца на спину и пощекотал ему брюхо.

Собачий смотритель показался из-за угла с некоторым опозданием. Это был опрятный, средних лет мужчина, по виду отставной солдат. Пока он привязывал к ошейнику новый поводок, Музи продолжал возиться с псом.

— Тикки определенно по мне соскучился, — сказал он невесте, поднимаясь наконец с земли и отряхиваясь от пыли. — Но я подумал, что брать его на свадьбу немного рискованно.

— Кто тот человек, который присматривал за собакой?

— Мой слуга Ирра. Ирра, познакомься с твоей новой госпожой.

— Госпожа. — Экс-солдат коротко кивнул. Поклону, если таковой даже входил в планы Ирры, помешал неугомонный Тикки.

Алекс заметил внимательный взгляд, которым Фессания смерила смотрителя.

— Посади эту тварь на цепь! — резко бросила она. — И не спускай без надобности. Смени кожаный ошейник на металлический.

— Он безобидный, — запротестовал Музи. — Просто любит побаловаться.

— Я не потерплю, чтобы зверь испачкал мое платье или покусал моего раба, пока он будет приводить в порядок эту пустошь. Что касается тебя, Ирра, то не думал ли ты обрадовать меня, спустив с поводка это скачущее слюнявое чудовище? Я не терплю собак. Я — дочь льва.

Ирра вытянулся по стойке «смирно». Но смотрел он при этом не на Фессанию, а на Музи.

— Да, привяжи Тикки. Смотритель повернулся.

— Ирра! — Пронзительный крик остановил даже бывалого солдата.

— Госпожа?

— Когда я отдаю распоряжение, Ирра, его нужно исполнять.

— Да, госпожа. Но что, если вы, предположим, прикажете перерезать Тикки горло? Прошу прощения, я всего лишь спрашиваю.

Гибил торопливо сошел с колесницы и, подойдя к слуге, отвесил ему полновесную пощечину.

— Как ты смеешь в присутствии рабов и других слуг ставить под сомнение власть госпожи? Ты… — Он повернулся к Фессании. — Извините, я вступил на вашу территорию.

— С тебя удержат три шекеля. Но ты сможешь вернуть их с процентами через девять месяцев, если меня устроит твоя служба.

— Воистину мудрое решение! — провозгласил Гибил. — Мудрая жена — сокровище, — добавил он, обращаясь к сыну на тот случай, если тот еще не дошел до этой истины. Госпожа Гибил неуверенно кивнула.

в которой после содержательной паузы мы встречаем слитки, спорынью и абрикосы

Как на войне, так и в жизни, на смену короткой вспышке суетной активности приходит долгий период затишья. За быстрой кампанией следует продолжительная пауза, заполненная лагерной рутиной. А так как вавилоняне больше внимания уделяют не войне, а деньгам, то можно сказать так: за начальными инвестициями идет неспешный процесс накопления прибыли.

Сказано верно, но не в отношении финансиста Гибила, известного тем, что деньги он давал взаймы под грабительские проценты. Именно его твердость в финансовых делах и сыграет определенную роль в нашей истории. Метафоры рассыпаются. Достаточно сказать, что темп сменился с аллегро на адажио.

Днем Алекс чаще всего работал в саду или носил воду из ближайшего канала для нужд кухни, туалета и конюшен и поливки роз.

В пригороде многие выращивали в садах сливы и груши, яблони и мушмулу. Над цветами жужжали пчелы. По пути к каналу Алекс проходил мимо школы для детей богатых вавилонян, откуда неслись юные голоса, нараспев повторяющие жаргонные словечки ювелиров, категории песен, способы раздела полей, тайные значения слов и прочую полезную информацию. Дальше по улице находилась сыроварня, где со стен свисали галлоны молока в бурдюках из телячьих желудков, в которых оно, контактируя с сычугом, превращалось в похожий на топленое масло сыр. Туда его дважды в неделю посылала Мама Забала.

А дома, где он занимал теперь угловой чуланчик, окна тыльной стороны выходили на конюшни, псарню и заднюю стену, замаскированную плакучими ивами, две из которых засохли и плакали сухими веточками. Идеальный вид с точки зрения Музи, которому лошади и псы были стократ дороже роз. Дней через десять после свадьбы он оседлал верного гнедого Галлу и в сопровождении Ирры, нескольких дружков и своры собак убыл на охоту, где и провел три ночи. То был первый удобный случай для адюльтера, чем и воспользовалась Фессания, пригласив Алекса в свою комнату на верхнем этаже башни.