Питер Гамильтон - По ту сторону снов

– Все чисто, – сказал он Слвасте. – За нами не следили. Поднимайтесь на борт.

– Что, ехать дальше? – простонал Слваста.

– Да, если вы хотите встретиться с вашим доброжелателем. Осталось немного.

Слваста пожал плечами; в конце концов, он уже зашел так далеко. Он поднялся по трапу на борт лодки. На него произвела впечатление организация его поездки и то, как отслеживалось, не идет ли кто-то по их следам. Судя по всему, сеть ячеек, которую они тщательно выстроили в Варлане, – не единственная подпольная организация на Бьенвенидо. И Слваста не был уверен, хорошо это или плохо.

Слваста не знал, сколько времени он проспал. Когда он проснулся, снова шел дождь, большие капли громко барабанили по натянутому брезенту, защищающему трюмы длинной баржи. Его койка располагалась в крошечной нише каюты, размерами чуть больше полки, задернутая занавеской. Он отодвинул занавеску и выбрался наружу. Слабый свет пасмурного дня сочился через маленькие иллюминаторы под самым потолком. Его одежда висела расправленной на стуле перед маленькой железной печуркой. Жар от пылающих углей на решетке высушил ее за ночь, и Слваста оделся, тем временем прощупывая экстравзглядом баржу.

Их груз составляло какое-то зерно, крупные зерна заполняли доверху все пять трюмов. Позади каюты в моторном отделении трудились две мод-обезьяны, равномерно подбрасывая в печь смесь угля и дров огромными лопатами, а по обе стороны от них мерно двигались длинные латунные поршни. Верхний люк отделения был закрыт из-за дождя, и единственное освещение исходило от пламени печи. Мод-обезьян совершенно не беспокоила суровая обстановка.

Слваста поднялся по узкому трапу в конце каюты, который привел его в крошечную рубку. Капитан баржи стоял у руля. Слваста рассмотрел его прошлой ночью, когда тот поднялся на борт – высокий мужчина с седеющими волосами и густыми курчавыми бакенбардами. Шляпу от дождя с большими полями он, похоже, не снимал никогда. Мужчина кивнул Слвасте, но ничего не сказал.

– Доброе утро, – приветствовал его Рассел.

Он стоял рядом с капитаном баржи и смотрел сквозь узкое окно. Темное небо низко нависало над рекой, сильный ветер гнал тучи. Луга и леса по обе стороны широкой реки сверкали под проливным дождем.

– Где мы? – спросил Слваста.

– Приближаемся к Брюстервиллю, – ответил Рассел. Разумеется, название ничего не сказало Слвасте.

– Могу ли я узнать, куда мы направляемся? – спросил он с неприкрытой иронией.

Рассел широко улыбнулся.

– В Адеон. Это город в западной оконечности Алгорских гор. Прекрасное место.

– Не сомневаюсь.

Вдоль реки располагалось много городов, и все имели причалы и склады. В этой части континента река была важным торговым маршрутом, по ней двигалось множество лодок. Слваста видел угольные и зерновые баржи, обычные грузовые катера, несколько частных яхт и даже караваны плотов из бревен, которые плотовщики аккуратно направляли вниз по течению.

Их баржа подошла к шлюзам, устроенным с одной стороны вдоль огромных каменных водосливов, где речная вода пенилась и закручивалась водоворотами, падая с высоты нескольких метров. Слваста помогал команде управлять шлюзами. Он восхищался массивными деревянными дверями, когда изо всех сил толкал длинную дубовую балку рычага, чтобы открыть. Сопоставление размера дверей и легкости обращения с ними позволяло по достоинству оценить знания и труд, вложенные в укрощение реки на протяжении сотен лет. Недавно прочитанные книги по экономике дали ему возможность понять, какие усилия прикладывали целые поколения людей, стремясь превратить этот тихий уголок Бьенвенидо в стабильное сельскохозяйственное и горнодобывающее сообщество. Это в очередной раз заставило его осознать, насколько велик мир и насколько трудно им управлять. Пусть правление Капитанов было не самым демократичным, но оно работало. А теперь он собирается вмешаться в эволюцию общества, движимый своими личными мотивами.

«Если мы добьемся успеха, столь многое изменится. Наверняка в процессе погибнут люди. Имею ли я право спровоцировать такой масштабный переворот? Может быть, лишь страх заставляет меня думать, что насилие – единственный способ преобразовать систему. Насилие – грубый метод невежественных людей, уверенных, будто им никогда не собрать достаточно голосов мирным путем».

Бетаньева определенно считала их путь единственным. Единственно верным. Она никогда не испытывала таких моментов неуверенности, как он. Работа в государственной организации наглядно убедила ее: Капитан и иже с ним развратили систему, так что она утратила способность к изменениям. И все же Слваста боялся хаоса и страданий, которыми наверняка будет охвачена столица. Глядя на свою жизнь, иногда он переставал понимать, как оказался в своем нынешнем положении.

Адеон оказался довольно приятным торговым городом. Он вырос в том месте, где когда-то первопроходцы нашли переправу через реку, по которой было удобно добраться до Пиритских пустошей. Фермерам, вернувшимся сюда во времена Капитана Арнитана возделывать богатую суглинистую почву по краям пустошей, оказалось удобно грузить здесь на лодки свою продукцию. Затем, когда в восточной части Алгорских гор археологи обнаружили небольшие залежи малахита, причалы расширили, чтобы доставлять минерал в крупные города ниже по течению для обработки в мастерских.

Когда длинную баржу пришвартовали к пристани, Слваста восхитился впечатляющим каменным мостом, который давно заменил первоначальную переправу. Вдоль берега реки сплошной стеной стояли склады. Дальше вглубь раскинулись кварталы кирпичных и деревянных домов – мило, но ничего особенного. Адеон был очередным провинциальным подобием Диоса. Меньше размерами и сильнее потрепанный временем, городок тем не менее имел определенную цель и смысл. Его жители чувствовали себя в безопасности на своем месте. Ничто не грозило нарушить их образ жизни.

В конюшнях местного постоялого двора их ждали две лошади. Слваста оседлал гнедую земную кобылу, а Рассел взял себе коренастую мод-лошадку со щетинистой серой шкурой, легко выдерживавшую его вес, несмотря на свои небольшие размеры.

Выезжая из Адеона, Слваста обратил внимание, что на окраине нет обычного трущобного городка. Это его удивило, ведь сельские районы славились вечной нехваткой рабочих мест. По краям дороги росли земные кедры, самым высоким из них было лет по двести. Высоко над головой они тянули друг к другу корявые ветви, и те смыкались над грязной после дождя мощеной дорогой, наполняя воздух характерным острым ароматом. Там, где некоторые из древних титанов рухнули, уже поднимались новые деревья: местный совет явно действовал с толком и серьезно относился к своим обязанностям.