Питер Гамильтон - По ту сторону снов

Ее текин обхватил его яички, пробежался по ним дыханием арктического мороза, сжал в безжалостной хватке – идеальный баланс между болью и экстазом.

– Да, – воскликнул Слваста. – О Джу, да!

Не зная и не заботясь о том, с чем он соглашается.

Некоторые люди попросту плевать хотели – особенно те, кто смотрит на политиков и политику с таким же презрением, как на навоз, прилипший к подошве ботинка. Но нашлось много других, неравнодушных, кто дал себе труд прийти на выборы. По непонятным причинам рядом с несколькими избирательными участками, где полный ряд кандидатов на места в муниципальных советах был выдвинут «Демократическим единством», отсутствовали шерифы. Вместо них за голосованием наблюдали крутые парни от «Гражданской зари», следившие за тем, чтобы пришедшие голосовать поставили крестик в нужном месте. Где бы такое ни происходило, сведения передавались по коммуникационной сети Бетаньевы – и на участках появлялись местные активисты «Демократического единства», требуя соблюдать право граждан голосовать тайно и не запугивать их. Происходили стычки, но ничего серьезного, а затем наконец появлялись шерифы – правда, они только увозили обе стороны в местный участок, где горячие парни и проводили остаток дня, остывая на нарах, обычно занятых пьяными.

Бывали и случаи, когда людям говорили, что их нет в списках избирателей. Здесь Бетаньева ничего не могла поделать. Но у Товакара, Андрисии и Янриса имелись свои отдельные задания: каждый из них руководил ячейкой, перехватывавшей почтовые отправления с бюллетенями, заготовленными в течение последнего месяца. «Гражданская заря» добавляла в конверты своих подложных избирателей – мертвых или несуществующих. Эти мешки специально обученные люди аккуратно заменяли на другие, полные бюллетеней, в которых те же самые подложные избиратели голосовали за «Демократическое единство».

Кое-где в избирательных участках наблюдалась нехватка форм для голосования. Или чиновники вообще не появлялись, чтобы открыть участок.

Четырех кандидатов от «Демократического единства» арестовали по разным обвинениям, начиная с уклонения от уплаты налогов и заканчивая вооруженным нападением, что сделало их кандидатуры недействительными.

Так проходил очередной ничем не примечательный день выборов на Бьенвенидо.

Несмотря на все средства, которые использовали против них власть имущие, в бедняцких районах кандидаты от «Демократического единства» получили уверенное большинство. Слваста, прибывший в зал заседаний Лэнгли в пять часов вечера для подсчета голосов, принимал телепатические отчеты от партийных функционеров со всего города. Явка на участки считалась высокой. Вмешательства и махинаций – примерно столько, сколько и ожидалось. К восьми часам начали поступать результаты. Выборы проводились в одиннадцати из тридцати трех муниципальных советов столицы. В пяти из них предполагалась победа «Демократического единства», еще в трех, по прогнозам, ни одна из партий не получала абсолютного большинства, и «Гражданской заре» оставались последние три (самые богатые районы). Для «Гражданской зари» это было катастрофой.

Голосование также проводилось по кандидатам на пять мест в Национальном совете от столицы или ближайших окрестностей и еще сто мест со всего континента. В Лэнгли результат стал очевиден с того момента, как только открыли первые запечатанные мешки с бюллетенями для голосования. Туксбери вообще не видели на публике с того дня, когда «Взгляд с холма» опубликовал его налоговые декларации. Благодаря тихому наблюдению со стороны членов ячейки Слваста знал: тот укрылся в своем семейном имении недалеко от Варлана.

К одиннадцати часам вечера Слвасту утвердили в качестве нового представителя от Лэнгли в Национальном совете. Он произнес перед своими восхищенными сторонниками краткую благодарственную речь (написанную Куленом и Бетаньевой). К полуночи были проверены результаты по всем районам Варлана. «Демократическое единство» одержало пять побед, еще один район достался им благодаря коалиционному соглашению с тремя независимыми советниками. У «Гражданской зари» оказалось четыре района, а один остался без партии большинства.

– Семь советов, считая Налани, – сказал Слваста. Он шел домой пешком вместе с Бетаньевой, Хавьером и Куленом. – Это великолепно. Правда.

На неосвещенных улицах было много для ночного времени пешеходов и кэбов. Все возвращались по домам после подсчета голосов. Высоко над головой мод-птица Андрисии держалась точно над революционерами, острым взором бдительно отслеживая возможные неприятности. Янрис шел в ста метрах от них, имея при себе два пистолета. Неподалеку находились и другие члены партии, готовые рвануться на помощь при первом же телепатическом призыве.

Хавьер настаивал на мерах предосторожности.

– Завтра утром тебе придется выйти из совета Налани, – сказал Кулен. – Ты не можешь заседать в двух советах.

– Ты единственный кандидат от «Демократического единства», получивший место в Национальном совете, – сказал Хавьер с сожалением в голосе.

– Бапек отлично отработал свои деньги в Денбридже, – заметила Бетаньева. – Тридцать два процента.

– А ведь Денбридж на том берегу, – проворчал Хавьер. – Много среднего и рабочего класса. Мы могли бы там выиграть.

– Мы не выиграли в Лэнгли, – напомнил Слваста. – Ты не забыл? Нам его отдали.

– Да, и когда-нибудь они об этом пожалеют, – засмеялась Бетаньева. – Они думают, будто сунули нам взятку, чтобы держать нас на поводке. Так вот, даже если они останутся в живых…

Широкая корона ярко-оранжевого света вспыхнула над южным горизонтом, обрисовав крыши и дымовые трубы. Они увидели мерцающую дымку поднимающегося в ее середине огненного шара, окутанного клубами черного дыма. Через несколько секунд до них докатился звук взрыва.

– Уракус! – рявкнул Хавьер. – Что это было?

– Похоже, где-то внизу, в районе набережной, – сказал Кулен. – В восточном направлении. Там есть несколько компаний, которые занимаются ялсовым маслом. Большие бочки масла.

– Дерьмо, – буркнул Слваста. – Наших рук дело?

– Нет, – сказала Бетаньева. – И мне не нравится момент, когда это случилось.

Потребовалось два дня, чтобы обуздать пожары на складах, причем городским властям еще повезло – на вторую ночь пошел дождь. И еще целый день дым продолжал висеть над Варланом, пока тлели разрушенные здания на трех улицах над набережной. Взорвавшиеся бочки разбросали пылающее ялсовое масло на большое расстояние, и добровольные пожарные команды не решились подходить слишком близко, опасаясь взрыва других бочек.