Фрэнк Герберт - Машина бытия

– И все это пси?

– Мы так считаем. – Эмолирдо наклонился к прикроватной лампе Орна и сунул кулак между источником света и стеной. – Посмотрите на стену.

– Я не могу повернуть голову, – сказал Орн.

– Извините. Это всего лишь тень. – Эмолирдо убрал руку. – Допустим, что есть разумные существа, ограниченные рамками плоской поверхности этой стены. Допустим, они вдруг увидели тень от моего кулака. Сможет ли какой-нибудь гений среди них вообразить форму предмета, отбрасывающего эту тень, – форму, проецирующуюся из пространства, находящегося вне его измерения?

– Хороший вопрос, – признал Орн.

– Что, если это существо, живущее в одном измерении плоской поверхности, изобретет прибор, позволяющий ему проникнуть в наш мир? Это похоже на историю о слепцах и легендарном слоне. Такой прибор начнет выдавать величины, не существующие в его мире. Ему придется изобрести совершенно новые постулаты.

Кожа на шее под бандажом начала безумно чесаться. Орн едва удержался, чтобы не сунуть палец под повязку. В голове мелькали обрывочные картины каргонского фольклора: колдуны, человечки, исполняющие желания так, что впору было пожалеть о том, что их загадал, пещеры, излечивающие больных. Зуд от ускоренного лечения притягивал палец так, что было почти невозможно устоять. Орн нащупал на прикроватном столике таблетку, проглотил ее и принялся ждать, когда ее действие принесет облегчение.

Через некоторое время Орн спросил:

– Что вы вживили мне в шею?

– У этого устройства двойное назначение, – сказал Эмолирдо. – Оно сигнализирует о наличии пси-активности – мы называем это пси- полями . А кроме того, усиливает предположительно имеющиеся у вас латентные… э… способности. Оно нередко позволяет новичку производить небольшие пси-эффекты.

Орн потер бандаж снаружи и заставил себя убрать с него руку.

– Как, например, что?

– О… сопротивление эмоциям, вызванным под воздействием пси-энергии, определение чужой мотивации через их эмоции. Оно может обеспечить невысокий уровень предвидения. Вы сможете определять угрожающую вам опасность, которая подстерегает вас в будущем. После сеанса с парафиноидами вы поймете, о чем я говорю.

Орн ощутил покалывание в шее. В желудке чувствовалась пустота.

– Предвидение?

– Поначалу это ощущение напомнит вам страх… необычный вид страха. Иногда оно напоминает чувство голода, даже если вы только что поели. Иной раз оно представляется нехваткой чего-то… внутри вас или в воздухе, которым вы дышите. Если вы это почувствуете, то сразу поймете. Оно всегда будет предупреждать вас об опасности. Это очень надежный индикатор.

Кожа Орна покрылась холодным потом. Ощущение пустоты в желудке усилилось. Воздух в палате казался спертым. Он тут же захотел избавиться от этих ощущений, забыть весь этот наводящий на размышления разговор. Однако оставался еще Стетсон. В Р – У не было более здравомыслящего человека, готового обозвать все это чушью. Но Стетсон, очевидно, принимал все эти пси-эффекты как должное. Стетсону можно было доверять. Именно поэтому Орн еще не послал этого… этого…

– Вы слегка побледнели, – сказал Эмолирдо.

– Наверное. – Орн выдавил из себя улыбку. – По-моему, на меня нашло это ваше чувство предвидения. Прямо сейчас.

– Опишите свои ощущения.

Орн описал.

– Вы чувствуете раздражение, нервозность без видимой причины, – сказал Эмолирдо. – Странно, что это произошло так быстро, то есть до обучения. Разве что… – Он поджал губы.

– Разве что – что?

– Разве что вы наделены… исключительными способностями…. А сами по себе пси-тренировки на самом деле представляют для вас опасность. Было бы интересно узнать, не правда ли?

– Ага. Потрясающе. Жду не дождусь, когда пройду обучение и отправлюсь на Амель.

Всему виной – мое нежелание, решил Орн. У него больше не было причин торчать на рампе транспортника. Очевидно, он преодолел первый шок от воздействия пси-полей Амеля. Правда, чувство предвидения опасности не проходило, напоминая зубную боль, дающую о себе знать. Было жарко, и тога казалась слишком тяжелой. Он весь взмок.

«Черт возьми! Если я буду ждать слишком долго, они начнут что-нибудь подозревать».

Орн сделал полшага в направлении эскалатора, по-прежнему борясь с нежеланием. Внезапно воздух наполнился пряным ароматом фимиама, настолько сильным, что заглушил даже масляно-озоновую смесь запахов космопорта. Несмотря на контркондиционирование и тщательно культивируемый агностицизм, он вдруг ощутил трепет. Амель излучал мистическую ауру, которая не поддавалась циничному неверию.

Из лабиринта улиц поднимались, словно туман, звуки заунывного пения и причитаний, пробуждая воспоминания о детстве, проведенном на Каргоне. Их фрагменты роились в сознании Орна: религиозные шествия в святые дни… Статуя Махмуда, сверкающая в кибле… Азан, звенящий над огромной площадью в день Байрама…

«Не дай родиться богохульству и не позволяй богохульнику жить! Да будет он проклят Богом и святыми от подошв ног его до макушки головы его, пока спит и ходит, пока сидит и стоит…»

Орн покачал головой.

«Ну да, пасть ниц перед Уллуа, звездным скитальцем Аирбов», – подумал он. Самое время удариться в религию!

Но корни уходили глубоко. Орн подтянул пояс тоги и ступил на эскалатор. Площадка мягко скользнула вниз, опуская его на землю, в крытую пешеходную зону. Группа священнослужителей и учеников теснилась на узкой полоске тени крытого прохода. Постепенно, по мере приближения Орна, толпа начала расступаться, разделяясь на пары – священнослужитель в белых одеждах со своим учеником.

Один священнослужитель остался стоять лицом к Орну. Это был высокий, крепко сбитый человек. Казалось, стоит ему шагнуть, как земля задрожит под его ногами. У человека была бритая голова. Широкое лицо, покрытое сетью глубоких морщин. Из-под седых кустистых бровей сверкали темные глаза.

– Ты Орн? – грохочущим голосом спросил он.

Орн ступил под навес.

– Да, это я.

Кожа священнослужителя отливала желтым.

– Я – Бакриш, – сказал жрец. Он положил огромные руки на бедра и уставился на Орна. – Ты пропустил церемонию посвящения.

Своей массивной фигурой и угрюмым лицом он вдруг напомнил Орну одного старшего сержанта из Р – У. Эта мысль восстановила его самообладание, и Орн улыбнулся.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я любовался видом.

– Тебя что-то забавляет? – недовольно буркнул Бакриш.

– Это смиренное лицо выражает лишь счастье, – сказал Орн. – Счастье от пребывания на Амеле.

– Ага. Ну, пошли. – Бакриш повернулся и зашагал по крытому проходу, не проверяя, следует ли Орн за ним.