Пол Андерсон - Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

Команда на удивление быстро научилась управляться с новыми снастями; в пробные рейсы выходили почти ежедневно. Команда насчитывала три десятка молодых парней — веселых, добродушных, открытых всему новому, стремящихся побыстрее овладеть морским делом. Рейд-конструктор сделал свое дело и обычно оставался на берегу с Эриссой. Время летело для них незаметно. А одного из его моряков, стройного красавца из хорошей семьи, не сводящего глаз с Эриссы, звали Дагоном.

Эрисса поднялась на борт вместе с Рейдом, чтобы участвовать в последнем испытании. После, как испробуют таран, судно будет признано официально. Губернатор выделил для этого старый, не подлежащий ремонту корабль. Вести его вызвались честолюбивые юноши и скептически настроенные морские волки. Следом шли лодки — подбирать тех, кто окажется в воде.

День выдался солнечный. Густой черный столб, который возвышался над вулканом уже постоянно, склонялся под напором ветра. В небе пролетали журавли; предвестники весны направлялись из Египта домой, на север. Новый корабль чуть покачивался на волнах. Бока его были разрисованы красными и синими полосами, паруса украшали изображения дельфинов. Шумело море, скрипели доски, ветер пел в снастях.

Эрисса, стоявшая вместе с Рейдом на верхней палубе, схватила его за руку. Волосы ее растрепало ветром.

— Смотри! — радостно закричала она, когда их корабль поравнялся с судном соперников, которые шли на веслах, так и не сумев использовать боковой ветер.

— Хватит юлить, покажите, на что вы годитесь! — крикнул капитан другого корабля.

— Надо начинать, — сказал Рейд Сарпедону. — Мы убедились, что взять на абордаж они нас не смогут.

Оба были взволнованны. На скамьях гребцов тоже поднялся шум. Остановившись, корабль опустил паруса и пошел на веслах. Корабль-мишень тоже маневрировал: моряки знали, чего можно ожидать при столкновении. Корпус будет сокрушен вместе с ребрами зазевавшихся гребцов.

Рейд прошел на корму к рулевому.

— Ты все запомнил? — спросил он. — Целься в середину, но не прямо, а под углом. Иначе мы зацепимся за него. А нужно ударить и отойти.

— Как бык, боднувший медведя, — вставила Эрисса.

— Да не будет это для тебя дурным предзнаменованием, сестра, — отозвался рулевой.

— Боги не допустят, — крикнул снизу сидевший на веслах Дагон. Рейд видел, как прекрасно сложен этот юноша. Ну что ж, сам он тоже в хорошей форме. И Эрисса держит за руку его.

Корабль быстро набирал скорость. Неожиданно цель оказалась совсем рядом. Как и полагалось, соперники старались избежать столкновения. Но оснастка и устройство нового корабля были настолько совершенны, что уйти от него на веслах было невозможно.

Люди Рейда часто отрабатывали этот маневр на сети, укрепленной на жердях. Весла с внутренней стороны взлетели вверх, с другой — продолжали работать. Удар был более бесшумным и мягким, чем ожидалось. Отход прошел негладко — сказалось отсутствие практики, — но когда отошли, галера-мишень опрокинулась кверху килем.

Победители радостно кричали. Побежденным было не до того: они вплавь добирались до лодок. Рейд и Сарпедон внимательно осмотрели свое детище.

— Никаких повреждений нет, — объявил мастер. — Этот корабль может в одиночку потопить целый флот! — он обнял американца. — О боги, ты сам не знаешь, что ты сотворил!

Эрисса была тут же.

— Да, ты бог! — воскликнула она. Не смея поцеловать его на людях, она склонилась и обняла колени Дункана.

Атлантида снова готовилась к празднику — на этот раз великому. Воскресал Астерион. Воскресал, чтобы оживить Вселенную.

Сначала ему полагалось умереть и быть оплаканным. За сорок дней до весеннего равноденствия кефту покрывали жертвенники материей, запечатывали пещеры и источники, носили по улицам свои священные символы, разрывали на себе одежду, истязали себя и молили Диктинну о милосердии. В течение следующих тридцати дней большинство жителей воздерживались от мяса, вина и плотской близости. В каждом доме день и ночь горели светильники, чтобы возлюбленное божество могло найти дорогу назад.

Но дела шли своим чередом. Снова начинала оживляться морская торговля. Весьма набожный народ, кефту все же были не в состоянии предаваться печали дольше, чем на несколько часов. А последние десять из сорока дней были уже праздничными. Бог еще не поднялся из царства смерти, чтобы соединиться со своей Невестой (которая одновременно приходилась ему Матерью и Бабкой), но люди уже чувствовали его приближение и заранее ликовали.

Даже здесь, на священном острове, возбуждение росло. Скоро девушки поплывут в Кнос, будут там танцевать с быками и юношами. Скоро, скоро! Эрисса ежедневно занималась со своими воспитанницами. Рейд часто стоял в стороне, наблюдал и грыз ногти.

Почему Лидра отказывает ему во встрече? Неужели и впрямь так занята? Для Диора, когда ахеец появляется со своими тайными поручениям, у нее всегда находится время. Почему она не готовится к переселению? Когда Рейд набрался смелости и заговорил с ней, сказав пару слов, понятных лишь им двоим, Лидра сказала, что связалась с Миносом. И в самом деле, между Атлантидой и Критом то и дело сновали лодки со жрецами: Ариадна сказала, что вопрос решается.

Вулкан тем временем изрыгал дым и, все чаще, пламя. Поля покрывались пеплом. Но ночам было видно, как из кратера вытекает лава, а наутро очертания склонов были уже другими и над ними вился белый пар. Земля дрожала. Народ в тавернах толковал, что следует предпринять на случай сильного извержения, но Рейд не видел, чтобы кто-то занимался этим всерьез. Конечно, они и представить себе не могут, каким будет взрыв. Да и сам он не может.

Если бы сказать им всю правду!

На худой конец, здесь много лодок. Лодка есть почти в каждой семье и собраться можно за несколько часов. Но в море они долго не продержатся. Время неумолимо уходит, они с Эриссой стоят на дрожащем склоне так близко друг к другу, что Памела и дети не в силах разделить их, и Эрисса говорит: «После праздника мы станем мужем и женой, мой милый, мой бог», — а гора содрогается и бросает на них отблески пламени.

Шел дождь — несильный, почти весенняя изморось. Пусть идет до утра, он не помешает девушкам отправиться на Крит.

Лидра сидела под изображением Судьи Гриффина. Ее черное платье в свете лампад казалось тенью, на фоне которой белело лицо жрицы.

— Я вызвала тебя в столь поздний час по важному делу, изгнанник. Нас никто не слышит. Стража за дверью.

Рейду стало зябко. Теперь не выкрутишься. Дверь крепкая, но не для стражников. А они выполнят любой ее приказ.

— Чего желает моя госпожа?

— Слушай. Ты хочешь отправиться завтра с Эриссой. Этого не будет. Ты останешься здесь.