Михаил Шаломаев - Эффект Завалишина. Символ встречи [Повесть и рассказ]

— Алик, — сказал Завалишин. — Вера Никифоровна просит у тебя разрешения приступить к уборке.

— Да, да, пожалуйста, — согласился Хайдаров. — Только там слева, как зайдете, щит такой… Там прошу ничего не трогать.

— Тэвэчэ? — спросил Володя.

— Угу.

Вера Никифоровна метнула на Володю оскорбленный взгляд, ибо лишилась возможности продолжать свои излияния, а затем гордо удалилась, держа швабру на плече, как винтовку.

— Ух и тетечка, — пробормотал Алик. — Вот язык у человека.

— Помолчи, — резко сказал Володя.

Володя должен был что-то вспомнить — это очень важно, совершенно необходимо и обязательно. Алик понял состояние приятеля и не обиделся.

Володя торопливо перебирал все слова предшествовавшего разговора. Ох, уж эта Вера Никифоровна! Что же она сказала? А потом он сам вмешался, и вот тогда-то промелькнула мысль…

— Ухватил, — сказал Володя. — Тэвэчэ.

— А в тот раз наша установка работала?

…Холодный зимний день. За окном — рыхлый снег на деревьях и заборах. Володя следил за тем, как излучатель обращает в прах куски породы. В соседней комнате гудел трансформатор установки ТВЧ и Алик Хайдаров отдавал какие-то приказания…

Значит, все дело в этой установке? Володя так часто находил причины эффекта дробления и так же часто разубеждался в этих причинах, что не спешил радоваться.

Однажды по дороге на работу одолели сомнения — выключен или не выключен газ? Володя ясно вспомнил, как, выходя из комнаты, заглянул на кухню, повернул магистральный кран, затем карболитовую рукоятку левой горелки. Он отчетливо помнил, что чайник стоял именно слева. Однако беспокойство не оставило Володю. Он отпросился у Бобылева, взял такси и помчался домой. Плита была включена, чайник выкипел, дно его походило на решето. Хорошо хоть, что не залило горелку. Так что память — опасное устройство, особенно когда она повествует о событиях примелькавшихся. Память услужливо подбросит все, во что хочешь поверить.

— Мистика! — сказал Володя. — Пошли в лабораторию.

Во втором часу ночи, когда закончили выборку из журналов Алика Хайдарова и попробовали работу излучателя совместно с установкой ТВЧ, Володя Завалишин выключил пакетник, сел на стол и заявил, что ему все ясно. Что ему ясно? Ясно, что никакого эффекта не было, камни рассыпались случайно и он, младший научный сотрудник Завалишин, кретин. Надо выспаться и утром написать заявление: по собственному желанию и так далее.

— Дангаса! — гаркнул Алик. — А ну вставай.

— Дангаса — это лентяй?

— Именно так, коллега. Будем пробовать все режимы подряд.

— Считаешь, что так нужно?

— Другие предложения у тебя есть?

— Надо достать курево.

Алик подумал и сообщил, что у сторожа не разживешься — дежурит некурящий и непьющий Маткаримов.

— Пошли грабить прохожих, — сказал Завалишин.

В верхушках тополей запуталась круглая, какая-то уж очень запыленная луна. Слепя фарами, едва притормаживая на перекрестках, проносились ночные машины. Сонно подмаргивал желтым совиным глазом светофор. Горела зеленая реклама, призывая хранить деньги в сберегательной кассе. На товарной станции трубно перекликались тепловозы.

Шел навстречу прохожий. Увидел двух подозрительных типов и проскочил бочком.

— Дяденька! — негромко позвал Володя.

Прохожий убыстрил шаги, оглянулся, затем побежал.

— У нас с тобой, товарищ Хайдаров, явно криминальный облик. Тихо. На той стороне вижу парочку.

Володю с Аликом тоже заметили. Парень настороженно поглядывал на расшалившихся научных сотрудников, загораживая спутницу. Алик из носового платка сконструировал некое подобие пистолета.

— Добрый вечер, — галантно начал он. — Простите за нескромный вопрос, мадемуазель. Ваш кавалер травит себя никотином?

— Ну вы, — сказал парень. — Полегче.

— Не бежать! — угрожающе скомандовал Завалишин.

Промчавшаяся автомашина ослепила его. Девушка хихикнула, разглядев их добродушные физиономии.

— Володя, — успокоила она спутника. — Ребята дурака валяют.

— Тезка! — обрадовался Завалишин. — Алик, убери оружие. Разговор будет сугубо мирным. Володечка, золотко, тезка, курить есть? Умираем, а нам еще до утра загорать.

— Есть, — недоверчиво буркнул парень и вытащил пачку сигарет.

— Гм, не та марка, но дареному коню… А дома у тебя еще одна пачка найдется? Отлично, тогда разделим по-братски. Тебе пяток до дому добраться, а нам остальное. Могу уплатить. Я грабитель честный. Не верит, чудак! Алик, покажи свое удостоверение, вот — читайте, старший научный сотрудник. А я пока младший, но скоро буду академиком, если только по дороге меня не перехватят дружинники.

Парень натянуто хохотнул и прибавил громкость транзисторного приемника.

— Найди последние известия, — попросил Алик. — Как там наши сыграли?

Послушали, огорчились — опять наши крупно продули. Парень оказался серьезным болельщиком. Потолковали о вратаре, об очках, которые еще можно набрать, о нападающих. Парень был оптимистом и уверял, что в Ташкенте наши себя еще покажут.

— А вы атом расщепляете? — полюбопытствовала девушка.

— Атом? Какие пустяки. Камушки расщепляем — вот это серьезно. Ну, сенк ю, вери мач, — сказал Алик и прощально помотал ладонью. — Заходите, ребята, к нам, вот напротив и во двор, сектор дробления горных пород. Будем рады.

Сзади послышался смех.

— Ученые… — проворчал парень. — Они все немного того…

Легонько кружилась голова, язык щипало табачной горечью, в горле пересохло. В десятый, в двадцатый раз переналаживали установку ТВЧ, передвигали излучатель, меняли частоты.

Володя потер пальцами веки, шумно вздохнул. Пропади оно все пропадом! Не хочет излучатель воспроизводить эффект дробления. Со злостью ткнул пальцем в подставку прибора и вздрогнул. Завыл, завибрировал автотрансформатор! Как в прошлый раз! Володя настороженно вглядывался в кусок известняка, положенного на железный лист. В испытательном образце пока не происходило изменений, но Володя чувствовал, что этот долгожданный эффект воспроизведен вторично. От глыбы открошилась песчинка и звонко упала на металл. Еще одна, еще…

Володя на цыпочках вышел из лаборатории, приоткрыл дверь термички, поманил Алика пальцем.

Они стояли у верстака и молча следили за тем, как белая глыба рассыпается в пыль. Володе казалось, что в прошлый раз процесс происходил значительно интенсивнее. Он потянулся к излучателю, намереваясь сдвинуть его.

— Не трогай, — остановил Алик.

— Забавная картина, верно?

— Вижу, но себе не доверяю.

Внезапно гудение прекратилось, с экрана осциллоскопа пропали хитрые, запутанные кривые, и вспыхнула яркая неподвижная точка.