Журнал «Млечный Путь» - Млечный путь № 3-2012(3)

Не общался ли Матвеев с кем-либо из жильцов? Я имею в виду, помимо работы? Комендант даже рот приоткрыл от такого абсурдного предположения. Однако взял себя в руки и членораздельно высказался отрицательно относительно подобной возможности. Он, разумеется, не может ничего утверждать, но…

Я начинал подумывать, что напрасно прилетел на Доршею. Наверное, придется сей факт скрыть от начальства, а расходы на топливо покрыть из собственного кармана. В иной ситуации имело смысл поговорить с коллегами убитого, но не в данном случае. Под началом коменданта Джонса поселок обслуживали один слесарь (раньше это был Матвеев), один электрик, две уборщицы, два повара и три продавщицы круглосуточно работающего магазинчика. Кого из них считать коллегами Сергея? Времени на то, чтобы выяснять местные контакты Матвеева у меня не было.

И все-таки мне казалось, что здесь, на Доршее, есть что-то важное. Что-то, способное дать мне необходимую зацепку. Простой работяга Сережа Матвеев работает на планете с очень высоким уровнем жизни. Получает неплохую зарплату. Вдруг увольняется по собственному желанию и устраивается работать на космическую заправочную станцию. С понижением в зарплате. Не проходит и трех недель, как он заказывает полумиллионную платиновую карту и присматривает себе дом на этой самой планете. И буквально тут же погибает. Нет, что-то здесь есть… Что-то послужило толчком всей этой цепочке событий и это «что-то» находится здесь, на Доршее. Матвеев что-то узнал. Или нашел. Увидел, услышал, унюхал…

Невинным голосом я осведомился у Джонса, кто проживает во вверенном ему поселке. Комендант долго и пристально смотрел мне в глаза. Словно надеясь, что я устыжусь собственного недостойного любопытства, попрошу прощения и быстренько очищу Доршею от своего присутствия.

Я игру в гляделки выдержал.

Вздохнув с видом «куда катится этот мир», господин Джонс произвел необходимые манипуляции со своим суперсовременным компьютером и выдал мне карточку. Вместе с карточкой он выдал мне наставление ни в коем случае не докучать жителям поселка и не злоупотреблять их гостеприимством. Последнее звучало почти как угроза. Быть может, это и была угроза.

Пробурчав невнятные благодарности (надеюсь, больше с Джонсом я не увижусь), я вышел на свежий воздух. Воздух действительно был по-утреннему свеж, чист и приятен даже на вкус. Хорошая планета Доршея… Я имею в виду климат. Поначалу кое-кто из отцов-основателей планеты, плененные окружающей благодатью, внесли предложение не строить здесь никакого производства вовсе. Конечно, горячие головы слегка остудили, ввозить на планету абсолютно все попросту невозможно. И все же индустриализация этого мира была сведена к минимуму. Экологической обстановке Доршеи могла бы позавидовать Земля тех времен, когда первые люди дубасили мамонтов и друг друга каменными топорами.

Поднеся к глазам полученную от Джонса карточку, я включил просмотр. Восемь строчек максимально скупой информации. Номер коттеджа — и имена. Ни возраста, ни социального статуса или профессии. Впрочем, род занятий обитателя коттеджа номер три указывать было совсем необязательно. Мое сердце забилось в учащенном ритме. Возможно, именно тут мне нужно искать ту самую зацепочку.

Матвеев, по уверению Тополева, играл на тотализаторе. Причем не был профессиональным игроком, а, скорее, одним из тех несчастных, мечтающих сорвать большой куш при минимуме затрат. Другими словами, выиграть, поставив на темную лошадку.

В коттедже номер три жил Томас Магнуссон, победитель прошлогодней регаты «Спейс». Классическая темная лошадка, ставки что-то около один к двумстам.

Большим поклонником космических гонок я не был, однако оставаться совсем в стороне от мощного информационного потока, льющегося по всем каналам, было просто невозможно. Регата «Спейс» была невероятно популярна. А сенсационная победа Магнуссона, ничем не выделявшегося перед началом гонки из еще двух или трех десятков аутсайдеров, популярности только добавила.

Фишка данной регаты была в том, что ее участникам запрещалось пользоваться гиперканалами. И именно это отличие, поначалу казавшееся странным и надуманным, сделала «Спейс» единственной по-настоящему популярной космической гонкой.

Ее менее удачливые сородичи были довольно-таки скучным мероприятием. Использование каналов, в которых любой корабль движется с одинаковой скоростью, практически полностью нивелировала разницу между машинами различных конструкций. А гонки, что ни говори, это не бег и даже не скачки — их любители принадлежат к несколько особому классу спортивных болельщиков. Гонки — это не только мастерство пилотов, это во многом соревнования конструкторских бюро, и именно эту изюминку вернула болельщикам «Спейс» на новом уровне. Выполнение главного правила регаты обеспечивалось наипростейшим способом — на каждой машине устанавливался кодированный передатчик, приемник же находился под наблюдением судей. Стоило машине войти в гиперканал, сигнал прерывался, и следовала немедленная дисквалификация нарушителя.

Участники регаты вгрызались в гиперпространство напролом, как это делали пионеры звездоплавания. Инженеры подняли забытые было разработки почти вековой давности и с остервенением принялись их усовершенствовать. Гонкоманы снова получили возможность с упоением обсасывать технические подробности машин своих кумиров.

Кумиров можно было пересчитать по пальцам. В буквальном смысле. За каждым из них стояли мощные команды, собаку съевшие на своем деле. Остальные участники регаты по большому счету выполняли функции статистов, способных в лучшем случае преподнести сенсацию локального масштаба на отдельно взятом этапе.

Перед началом прошлогоднего чемпионата Томас Магнуссон был одним из этих статистов. Его победа стала бомбой, взорвавшей рынок букмекерских контор. Человек, рискнувший поставить на него более или менее круглую сумму, после окончания регаты стал бы по-настоящему богатым человеком.

И вот этот самый господин Магнуссон, оказывается, живет там, где раньше работал охотник за легкими деньгами, азартный и рискованный игрок Сергей Матвеев. Это могло быть совпадением, только я в это не верил.

Томас Магнуссон — достаточно обычное имя, но я даже не сомневался, что это именно тот самый Магнуссон, когда нажимал кнопку вызова у двери коттеджа номер три.

Дверь мне открыли без лишних вопросов. Мысленно я поаплодировал Доршее, жители которой не ожидают увидеть у себя на пороге наглых грабителей, докучливых коммивояжеров… или беспардонных полицейских.

На меня смотрел улыбчивый рыжеватый парень лет тридцати. Мне пришлось совсем немного напрячь память, чтобы убедиться, что именно это лицо мелькало несколько месяцев назад со всех экранов. У меня память вообще неплохая, а тут еще лицо достаточно запоминающееся. Широкий мясистый нос, тонкий рот, близковато посаженные светло-серые глаза. Все это вместе вроде бы должно было складываться в довольно неприглядную картину, однако каким-то необъяснимым образом лицо выглядело приятным и даже симпатичным. Возможно, все дело в приветливой и почти детской улыбке, блуждающей на губах. Победитель прошлогоднего «Спейса» — а это, несомненно, был он — располагал к себе с первого взгляда. Правда, этого красноватого оттенка лица я раньше не замечал…