Гаджимурад Гасанов - Млечный путь Зайнаб. Шах-Зада. Том 3

landing.superizdatelstvo.ru

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Гасанов Гаджимурад, 2017 г.

© ООО «СУПЕР Издательство», 2017 г.

Гасанов Гаджимурад Рамазанович родился в селении Караг Табасаранского района Республики Дагестан. Закончил филологический факультет Дагестанского государственного университета. Автор сборников и рассказов: «Зайнаб», «След рыси», «Петля судьбы» на табасаранском языке, романа-трилогии «Урочище оборотня» (книги «Пятна на лике луны», «Буруны на Каспии», «Танцующая голова»); сборников повестей и рассказов «Зайнаб», «Млечный путь Зайнаб. Зарра» в 2-х томах – на русском зыке. Работает главным редактором республиканской газеты «Зори Табасарана» Республики Дагестан.

Писатель Г. Гасанов, рассказывая об окружающем мире, старается улавливать не свои догадки о нем, а входит в него, принимает на себя его боли, страхи. И до того, пока герои повествования «Шах-Зада» начнут жить в истории, писатель показывает, как они живут в отделенном для них мире. Сам кругооборот природного времени, ощутимый ярче всего на Земле, не знает деления на прогресс и регресс, на упадок и расцвет. В этом кругообороте живут главные герои повествования – одни, такие как Мирза и Шах-Зада, сливаются с ним в гармонии; другие, как Надыр-Шах и Шархан, стремятся разрушить его, обратить природное время в рабство. В этом выборе смысла бытия – сущность притчевости повествования. Всякая жизнь – это восхождение. Один останавливается на собственной сытости, другой стремится к всеобщему процветанию. Один поднимается на навозную кучу, другой на самую высокую горную вершину. Один отражается в луже, другой сияет в зеркале времени. Каждый человек по сути своей бесценен, каждый единственен и неповторим. Человек – обитель времени. Только время вправе осудить или возвеличить его.

Мирза с Шах-Задой торопливо продвигались в сторону своего стойбища. Вечером они остановились на ночной привал недалеко от водопада Рибчрар. На водопаде сердце Шах-Зады стало ощущать какую-то тревогу, которая ползучей змеей закралась в желудок и больше не покидала девушку. И у Мирзы на сердце было неспокойно. Но надо было готовиться на ночлег.

Они, чтобы отвлечь себя от тревожных мыслей, начали собирать сухой хворост на обочине леса. За огромной, вывороченной из земли осиновой корягой они разожгли костер и сели, задумчиво глядя на трескучие языки пламени. Пламя, наполненное красками угасающего дня, пугливо дрожало. И в этом пламени, в его цвете, в том, как оно горит – пугающе, отрывисто, – Мирза то ли увидел, то ли почувствовал скрытую угрозу, предостерегающую их из глубины леса. Оглянулся по сторонам, прислушался к ночной тишине.

Вдруг из леса то ли послышались, то ли почувствовались шорохи трущихся о ветки деревьев живых существ. Он затаил дыхание, замерла и Шах-Зада. Из глубины мрака до их ушей явственно донесся приглушенный шепот, и одновременно – треск сломанного под подошвой сапог сучка. Нет, Мирзе не показалось: это между собой перешептывались люди, крадущиеся на их стоянку из темноты леса. Неизвестные существа окружали их, не высовываясь из спасительного мрака. Мирзапонял, отступать некуда. В любое мгновение их могли атаковать. Неужели преследователи? Вскочил, схватился за ружье. Послышался шелест листвы, затем раздался короткий окрик на его родном наречии: «Ясновидец, встань и замри!».

«Кто это мог быть?» – Мирза был озадачен. Он из ружья выцеливал то место, откуда донеслись четко выговоренные указания на его родном наречии. Шорохи в лесу стали окружать их с разных сторон, хотя в темноте они никого не могли видеть. Мирза о себе не думал, неосторожным выстрелом из ружья он мог подвергнуть опасности жизнь любимой. Бросил косой взгляд на шашку, лежащую на бурке.

– Мирза! – нетерпеливо взвизгнул незнакомец. – Не дергайся! Иначе тебе конец! Думал, что мы тебя не догоним?! – захохотал тот же голос, такой знакомый ему с детства…

«Они все же нас догнали», – горячо прошептали над его ухом губы любимой.

Над верхушкой холма, покрытого лесом, показалась луна и озарила всю поляну. Всадник выбрался из своего укрытия. Он встал в поле зрения беглецов. На них с верхнего яруса террасы, прищурив левый глаз, нахально уставился Мерден, сын главной ясновидицы. Мерден был знахарем и колдуном на стойбище чужого Мирзе племени в прикаспийских степях. За его спиной, готовые применить оружие, любопытно выглядывали вооруженные до зубов, всадники из окружения сына главной ясновидицы.

Мирза оценил свое положение и силы противника и понял, что нет смысла сопротивляться. Любое его опрометчивое движение может спровоцировать нападение. На них со всех сторон смотрели вооруженные всадники, готовые в любой момент накинуться на врага с оружием с тяжелыми последствиями для них. Мирза с болью в глазах взглянул на Шах-Заду. Она поняла: они обречены, жизнь ее любимого висит на волоске. От ее продуманного или опрометчивого решения зависело, будет он жить или умрет. Ей нужен был живой Мирза, ведь за короткий промежуток времени он стал для нее самым дорогим существом на всем белом свете. Шах-Зада дрожащей кистью руки попрощалась с Мирзой и решительно направилась к Мердену, сидящему на гарцующем гнедом коне.

– Его не трогать, – жестами руки давала краткие указания. – Если с его головы упадет хоть волосок, – из рук одного нукера [1] Нукер – доверенное лицо дагестанских владетелей. (Здесь и далее – прим. ред.) она выхватила кинжал, – я заколю себя! Меня этот чужестранец не выкрал, к нему пошла я своей волей. Я назначила ему вон там, – рукой она указала в сторону востока, – свидание, а он явился по моей настоятельной просьбе.

– Как же так?! – недоумевал Мерден. – Тогда зачем ты издавала крики о помощи?!

– Зачем, зачем?! – нервно захохотала Шах-Зада. – Чтобы вас раззадорить! Все, хватит, я не собираюсь перед тобой отчитываться! Надо будет – объяснюсь отцу… – Она вся дрожала от напряжения и бледная, растерянная, оглядывалась на Мирзу. – Теперь всем сесть на своих скакунов! – Шах-Зада увидела, что кое-кто из нукеров стал ухмыляться, ожидая указаний своего непосредственного командира. – Я сказала: всем по коням! – выходя из себя, распоряжалась Шах-Зада. – И марш в направлении нашего стойбища. Я присоединюсь к вам! – Горячие слезы огромными горошинами катились по ее щекам.