Гаджимурад Гасанов - Млечный путь Зайнаб. Шах-Зада. Том 3

Главная ясновидица подала рукой знак, что можно приступить к еде.

Теперь настала очередь главного муллы. Он прочел дуа [6] Определение , его хором поддержали все сотрапезники. Ели молча, долго, с перерывами. После совместной трапезы с участием главного муллы гуннов и всех имамов мечетей окрестных аулов на майдане затеяли зикр.

А к рассвету за майданом, на поляне, под грушевыми и яблоневыми деревьями молодежь образовала посиделки; по кругу пошли чарки чихиря; где-то заиграли на чунгуре, запели. За стойбищем завязались состязания по джигитовке между джигитами разных аулов. Попозже на майдане раздались звучные трели зурны, загудели барабаны. Молодежь организовала огненную лезгинку. Плясали до утренней зари.

Перед лицом грядущей опасности, как всегда, мысли Мирзы Калукского были ясны и целенаправленны. Он был уверен, что принял верное решение тактики и стратегии борьбы с иноземными завоевателями. Однако Старшина его племени колебался, он не верил в силы, возможности табасаранских воинов, отговаривал Мирзу от «сумасбродных» планов.

– Я воин, – горячился Старшина. – Умереть в бою мне не страшно. Но я еще и Старшина племени гуннов. Моя безрассудность может привести к гибели сотни и тысячи моих людей. Мирза Калукский, пока не поздно, уклонимся от прямого столкновения с кизилбашами! Всем обществом отступим высоко в горы, накопим силы и оттуда наступим на врага!

– Уважаемые военачальники, Старшины! – на другой день, во время очередной встречи Мирза Калукский с дрожью в голосе обратился к командирам дружин родственных племен. – Вы согласны с мнением нашего Старшины?

– Нет, как договаривались вчера, за основу наших действий против Надыр-шаха берем совместный план, разработанный Мирзой Калукским и Махмуд-беком! – уверенно выступил вперед Амир-Хамза.

Его поддержали Хасан-бек и Мажвад. На том и остановились. Условились, когда, где встретиться с дружинами, разошлись, спешно направились в свои стойбища. Перед Старшинами племен предстояла огромная работа. Надо было безотлагательно собирать воинов, боевых коней со всех аулов, стойбищ, их вооружать, обучать боевому мастерству…

Махмуд-бек тоже спешно удалился в свой лагерь.

– Горные барсы, – обратился он к своим дружинникам, – не кажется ли вам, что мы засиделись в саклях, отлежали бока, в сердцах накопили много ненужной лени?! Не пора ли поразмяться: подтянуть бока, расправить суставы рук и ног, испробовать острие своих мечей о тугие шеи кизилбашей?

По сиянию глаз своих воинов он понял, что те с нетерпением ждут этого часа.

– Границу наших владений перешел Надыр-шах. Он, что ни говори, – «гость» редкий. И сопровождение под стать хозяину. Его следовало бы принять достойно, как шаха! Но, к сожалению, чтобы достойно угостить дорогого гостя, мы не успели запастись достаточным количеством «припасов»… – за всех ответил самый седой воин.

– Угощение, говоришь? Угощение для «дорогого гостя» припасено. Вдобавок в достаточном количестве запаслись и хреном с маслом! За прием «гостей» не беспокойтесь: лицом в грязь не ударим! Меня беспокоит другой, не менее важный вопрос. Завтра, не позднее раннего утра, всех стариков, старух, женщин, детей надо отправлять далеко в горы. Туда же надо перегнать весь скот. А каменщиков, мастеров по дереву, кто в состоянии в руках держать молоток и стамеску, с гужевым транспортом отправляем на Хучнинскую крепость, к крепостным стенам Дагбары на восстановительные работы. Туда прибудут лучшие строители со всех концов Табасарана. Теперь поговорим о самом насущном. По приказу командования объединенными табасаранскими вооруженными силами завтра все дружины собирают на десятидневный срок для прохождения военных учений на поляне у Рубас-чая, под Священной горой, где хранится меч, посланный небесами. – Махмуд-бек отдавал четкие распоряжения. – С собой на десять дней прихватить и сухой паек!

Махмуд-бек помнит, насколько жестоки и кровожадны были кизилбаши во время первого нашествия войск Ибрагим-хана, младшего брата Надыр-шаха, на Табасаран. Последние дни он из рассказов очевидцев, лазутчиков, внедренных в дружины Надыр-шаха, получил достаточную информацию о том, какой разрушительной мощью обладает сегодня армия Надыр-шаха. Насколько кизилбаши были жестоки к горцам, настолько были алчны, падки на чужое добро.

Сегодня рано утром из южной части Табасарана на запад – в горные испещренные ущелья и леса – потянулись пешие люди, тяжелые арбы, запряженные волами и буйволами, табуны лошадей, стада коров и овец. А с гор на восстановительные работы в сторону Хучнинской крепости и к крепостным стенам Дагбары отправились тысячи людей, караваны гужевого транспорта с мастерами, подмастерьями, строительным материалом.

Строители с ходу приступили к ремонтным работам: заделывали прорехи, крупные и мелкие разрушения, восстанавливали сторожевые башни. Восстановительные работы вели они круглыми сутками, не покладая рук: ночью при свете луны, зажженных факелах. На всем протяжении стен Дагбары ашчи устроили полевые кухни, а рабочие ставили навесы, предохраняющие их от непогоды, и времянки для отдыха и сна. Было и так, что там же, где принимали пищу, спали и отдыхали.

Добытчики в каменоломнях, расположенных недалеко от крепостных стен, добывали камень, каменотесы его обтесывали, погонщики на гужевом транспорте возили его к крепостным стенам. Самые опытные мастера месили раствор; секрет его изготовления, вязкость, гранитную прочность ревностно прятали от любопытных глаз. Мастера огромными камнями замуровывали бреши в крепостных стенах Дагбары. По решению командования на высоких холмах, горных вершинах, в местах вероятного продвижения врага ставили дополнительные сторожевые башни, укрепления для установки артиллерии, мортир, преграды, валы, земляные укрепления. Там же, за крепостными стенами, в доменных печах плавили черный металл, кузнецы ковали холодное оружие, военные доспехи, подковы и сбруи для боевых коней, отливали наконечники стрел…

Тем временем с аулов и стоянок днем и ночью не переставал сниматься поток людей, отправляющих в горы. Их уводили подальше от предстоящих военных сражений, мест вероятного пребывания врага. Толпы людей шли без остановок. Когда дети и старики выбивались из сил, к вечеру в глухих и закрытых местах они останавливались на краткосрочный отдых, на кострах спешно готовили скудную пищу и ложились спать. А с первыми проблесками зари снова отправлялись в путь.

Табасаранские дружины с зарей должны были выступить на место прохождения военных учений. Они со всех концов Табасарана днем и ночью продвигались к месту назначения, и Мирза Калукский благодарил Аллаха за то, что тот не дал дрогнуть ему с Мухмуд-беком на военном Совете при решении важного военного вопроса. Если бы тогда они поколебались, пошли на поводу Старосты гуннов, Надыр-шах бы дал указание сжечь все табасаранские аулы, стариков и детей затоптать под копытами коней, а плененных юношей и девушек отправить в Персию. А каждый день, прожитый на земле свободными узденями – это чудо. Завоеванной победой над каджарами они своему народу предоставят таких дней до бесконечности.