Журнал «Млечный Путь» - Млечный путь № 3-2012(3)

Но было еще кое-что, помимо стыда. Вопросы, на которые следовало получить ответы.

Дотянувшись до коммуникатора, он вызвал Ария, архивариуса Музея Колонизации.

— Почтмейстер! Рад видеть вас живым и почти здоровым! Как жаль, что всё это… — забормотал Арий с экрана устройства.

— Да, да, конечно, очень жаль, — оборвал его Юан, не дожидаясь появления жалости в противных глазах-бусинках архивариуса. — Мне нужна вся возможная информация по тетонам, собранная до их депортации. История, верования, быт, организация…

Лицо Ария сразу изменилось. В глазах появился странный блеск.

— Простите, почтмейстер. Не могу. Нужно разрешение Патриарха.

Юан раскрыл рот от удивления: до сих пор он ни разу не слышал, чтобы члену Совета требовалось согласие Патриарха на доступ к какой-либо информации. К тому же этнографические материалы о местных аборигенах…

— Чёрт побери, Арий, я член Совета Колонии. А о тетонах есть глава в любом учебнике истории. Я просто хочу детальнее…

— Простите, невозможно, — вздохнув, повторил Арий, терпеливо, будто говорил с упрямым, капризным ребёнком. — Получите добро Патриарха — милости прошу. Но мой вам совет — лучше почитайте учебник истории.

Арий отключился прежде, чем к почтмейстеру вернулась способность говорить: он был возмущен подобной наглостью этого жалкого книжного червя. Юан решил немедленно вызвать Патриарха, но тот не смог сразу ответить, и почтмейстеру пришлось ожидать, наблюдая заставку на экране коммуникатора: охотники на джипах преследовали мобашей, несущихся к заходящему солнцу. Наконец седовласый старец удостоил его ответом. Патриарх, утопавший в клубах табачного дыма, глядел на почтмейстера, и в его стальных глазах жалости не наблюдалось. Подобные чувства нечасто гостили в сердце старика. Что ж, думал Юан, оно и к лучшему.

— Приветствую, почтмейстер, — прозвучал усиленный динамиком сиплый шепот.

— Господин Патриарх, я вызвал вас…

— Я знаю, в чём дело. Арий уже доложил мне. Я даю тебе допуск, — старик едва заметно кивнул. В его глазах мерцал тот же странный блеск, что и у архивиста минутой ранее.

— Спасибо… — ответил Юан.

— Я знаю, сынок, почему ты хочешь узнать о них больше. Они спасли тебя, хотя не должны были, и ты хочешь знать почему. Читай, и пусть это поможет тебе поскорее встать на ноги. Я прошу лишь об одном: ничто из прочитанного тобой не должно предаваться огласке, пока ты не посоветуешься со мной. Никому ни слова, даже Тейре. Хорошо, сынок?

Слово «сынок» Патриарх просипел с легким, почти неслышным нажимом.

— Конечно, — кивнул Юан.

— Вот и договорились. Скорейшего тебе выздоровления, — прошептал Патриарх, крылья пышных усов приподнялись в улыбке, и старик отключился. А коммуникатор тут же запищал: начали приходить высланные Арием документы: научные труды, доклады, свидетельства разведчиков-скаутов, охотников и Гарды, правительственная корреспонденция… И всё с пометкой «Секретно». Открыв первый из них: монографию под названием «Мифология и обряды тетонского этноса», Юан погрузился в чтение.

И быстро понял, что дела обстоят хуже, чем он думал поначалу. Гораздо хуже.

Спустя сутки Юан вышел на крыльцо больницы. Свет Аэды, отраженный снегом, был почти столь же ярким, как на Эвтерпе. От этого света у Юана даже закружилась голова, и, пошатываясь, он крепче сжал руку Тейры. Последствия голода, переохлаждения, и искаженного Перехода почти миновали после мощной терапии, лишь сломанная лодыжка ещё побаливала. Но внутри чёрным сгустком покоилось нечто, затмевающее все боли и болезни. Ведь их можно было излечить. Изгнать из тела. А то, что Юан прочёл, не покинет его память уже никогда. Он почувствовал почти физическую тяжесть этого нового знания, когда морозный ветер донёс до него сладковатый аромат табака.

— Поздравляю с выпиской. А вам, Тейра, мои поздравления в связи с выздоровлением мужа. Есть минутка? — раздался тихий голос. Силуэт говорившего находился в контражуре, и был почти неразличим, но Юан сразу понял, кто перед ним. Повернувшись к Тейре, он коснулся её щеки.

— Иди. Я догоню.

— Хорошо.

Бросив взгляд на Патриарха, Тейра направилась домой. Снег захрустел под её торопливыми шагами. Как и другие, она немного побаивалась Патриарха, хотя и разделяла всеобщее уважение к нему за огромные заслуги перед колонией.

— Мороз крепчает, — задумчиво прошептал Патриарх и поднес ко рту дымящуюся трубку. Юан ждал, пока Тейра не исчезнет из виду. Наконец она свернула в переулок между баром Мойры и оружейной лавкой.

— Зачем? — прошипел почтмейстер, повернувшись к старику. Патриарх, зажмурившись, с наслаждением выпустил дым сквозь пышные усы. — Зачем нужна была вся эта ложь? Чего ради? — продолжал Юан. Он хотел вцепиться старцу в глотку и душить его, пока… пока…

— Ты поймешь. Со временем ты сможешь понять нас и простить. Мы действовали так, как велело нам время…

— Хватит нести чушь! — взвизгнул Юан. — Вы отправили тысячи людей в место, где жизнь хуже смерти и, оболгав, выставили их кровожадными дикарями, хотя знали, что никаких жертвоприношений, никаких пыток и убийств они не…

— Конечно, нет, — согласился Патриарх, всё еще не оборачиваясь. — Они не были убийцами. На моей памяти, они вообще никого из наших и пальцем не тронули.

Юан на мгновение лишился дара речи. И он вот так вот, спокойно, с улыбочкой, расписывается в собственных злодеяниях?

— Знаю, что ты думаешь, — усмехнулся патриарх, и, наконец, повернулся к Юану лицом. Жесткий, пронзительный взгляд вонзился в него острыми клинками. — Лжецы, убийцы, изуверы, обидели несчастных туземцев. Ты, кстати, наверняка прочитал там, в донесениях, об Эскадроне Смерти и его командире. Его там именуют Чёрный Гриф.

— Кучка убийц, похищавших под покровом ночи детей у наших же колонистов, и расправлявшихся с ними, как будто это дело рук тетонов. Скальпировавших наших крестьян в полях. И даже содравших с одного из них кожу. Интересно, этот очаровательный Чёрный Гриф, это случайно не вы? — процедил почтмейстер. К горлу подступала тошнота: до чего же отвратительно быть одним из тех, кто способен на подобное, и продолжает именовать себя людьми.

— Это был твой отец, — резко сказал Патриарх. У Юана отвисла челюсть. — Да-да, добрый папа-скаут, — продолжал старик. На его лице появилась холодная улыбка, но глаза оставались безжалостными, налитыми сталью. — Или ты думал, в этом участвовал я один? Это было общее решение. Все мы, Первопроходцы, договорились, что нам придется лгать вам, нашим детям и внукам, ради будущего.

— Но зачем?! — вскричал Юан. С крыши больницы, вздымая фонтанчики снега, взлетели потревоженные снегири. — Зачем было так поступать с этими людьми?! Неужели здесь было мало места для всех?!