Николай Ютанов - «Если», 2017 № 01 (248)

— Значит, я тебе — рубль семьдесят семь за час беготни? — нехорошим голосом спросил папа. — А ты мне — табель со сплошными тройками? Ты вообще знаешь, что за такие деньги можно купить? Это же месячный абонемент на такси для тебя и для Эрика! Плюс абонемент в музыкальную библиотеку! Ты никогда не задумывался, сколько стоит ключ-код? Так я тебе скажу — двадцать две копейки. Столько же, сколько твой новый рюкзак.

Сын, двенадцатилетний лентяй Гарольд, ничего не ответил, только надулся.

Ему очень хотелось в Кремль с самым дорогим вирт-шлемом.

Весь класс уже побывал там, но родители давали денег лишь на шлемы с функцией погони. Все хвастались: кто изловил Ивана Грозного, кто — царицу Марью, кто — Малюту Скуратова. Все вывешивали на своих сайтах отчеты о погонях. А учитель истории, Тимофей Прокопьевич, ставил за это оценки по курсу «История Москвы». А Гарольд никак не мог выпросить у папы рубль семьдесят семь. Деньги серьезные — но и цель высокая! Ульрика должна понять наконец, что Гарольд — не какой-то нищеброд и тридцатник! Она-то — шестидесятница, и каждый балл из этих шестидесяти дался ей нелегко. В классе всего один семидесятник, Рюрик, но у него уже что-то с головой, с ним невозможно разговаривать о вещах, не имеющих отношения к учебе.

А вот если вывесить отчет, в котором есть голосовая связь, Ульрика задумается! Ни у кого в классе такого отчета нет, а у него — будет!

Семьдесят семь копеек папа, пожалуй, даст… А еще рубль? Взять у мамы, что ли?

Папа Гарольда и Эрика был классическим отцом-одиночкой. При разводе суд оставил сыновей ему. Мама платила немалые алименты и встречалась со своими мальчишками дважды в месяц. У нее сразу появилась новая семья в Ярославле. Папа же никак не мог найти другую жену. Надеялся, наверно, что мама вернется.

Мама, конечно, даст рубль, а вот когда папа прочитает отчет Гарольда и поймет, какой вирт-шлем был у сыночка…

Значит, нужно попросить деньги у мамы, а папе — соврать. Но чтобы соврать, неплохо бы покрутиться возле Кремля и кое-что узнать.

В школу Гарольда с Эриком папа отправлял на такси с автопилотом. Штука надежная — возле дома дети садились в «рогдай», автопилот уже знал программу, двери запирались и открывались только на школьном дворе. Автомобиль почти всегда был один и тот же. Где «рогдай» болтался шесть часов, пока Гарольд с Эриком учились, куда отправлялся, доставив их домой, как проводил ночь — они не знали, хотя было очень любопытно. Пару раз ставили камеру-мурашку, думали, что ее никто не заметит. Но автопилот умел искать даже такие устройства, размером с муравья, и нейтрализовать их.

До школы ехать к Кремлю бесполезно — слишком рано для туристов. После — время подходящее. Осталось придумать, как отправить домой на «рогдае» Эрика, а самому попасть на Красную площадь. Автопилот наверняка умеет считать до двух! Или он реагирует на вес пассажиров?

У Гарольда было немного денег, пятак с полушкой, свои законные карманные, и целый гривенник — материнский подарок. Хватит ли этого на такси от Новой Москвы до Красной площади, он не знал.

Когда чего-то очень хочешь — возможность возникает сама, главное — вцепиться в нее зубами и когтями. Должно быть, не один Гарольд ломал голову над тем, как сладить с автопилотом. Кто-то из старшеклассников, тоже недовольный, что его отвозят в школу и из школы, как маленького, влез на сервер таксопарка, обслуживавшего школы и мелкий бизнес, и устроил там побоище и кавардак.

На экране вдруг остановившегося автопилота появилась надпись: «Не могу встроиться в поток, ухожу в карман». Такое ребята видели впервые.

Потом появился сигнал тревоги: «Аларм!». И двери автомобиля неожиданно распахнулись. Видимо, в автопилот был заложен для сомнительных случаев принцип «спасайся, кто может».

— Скорее! — крикнул Гарольд брату. И они выскочили из машины.

Местность была совсем незнакомая. Собственно, знакомых местностей у них в городе и не было — благодаря автопилоту. Они знали окрестности рядного дома, где жили с отцом, знали дорогу в бассейн — туда ходили пешком. Что между домом и школой — не слишком интересовались.

И вдруг они оказались на мосту через реку.

Мост был двухъярусный, в шесть полос. Сверху ребята видели небоскребы Новой Москвы, а вдали — зеленые островки коттеджных поселков. В одном из них они жили с папой, псом Вольфом и четырьмя домашними роботами.

— Где мы? — спросил испуганный Эрик. — Гарька, где мы?..

Мимо проносились автомобили — как большинство московского транспорта, с автопилотами. В сотне метров от ребят остановился такой же, как у них, бело-красный «рогдай».

— Погоди… — Гарольд достал из нагрудного карманчика свернутый рулоном дешевый экранчик и соединил его со смарт-часами. — Сейчас привяжемся к системе… Ага, это река Пахра…

И тут «рогдай» заговорил.

— Таксопарк приносит свои извинения, таксопарк приносит свои извинения! Назовите конечный пункт вашего маршрута!

— Кремль! — закричал Гарольд. — Красная площадь!

— Кремль, Красная площадь, принято! Ждите сигнала, ждите сигнала!

С моста их и пассажиров другого «рогдая» снял полицейский вертолет и доставил на шоссе, где уже ждал автомобиль иного, не пострадавшего таксопарка.

Вот так они и оказались возле Кремля.

Была половина десятого утра. Туристы уже бродили возле Исторического музея, дожидаясь начала работы. На Красной площади готовились к открытию «Торговые ряды» — кусочек того торга, что был тут в семнадцатом веке. Студенты театральных институтов подрабатывали в нем лоточниками, домрачеями, певцами духовных песнопений. Они уже прохаживались в зипунах и разноцветных сапожках, ожидая, пока привезут товар — в том числе и знаменитые пироги с зайчатиной. О том, что зайчатину выращивают в заводских цистернах, туристам знать не обязательно.

У Спасских ворот, возле помоста, собралась очередь — ждала, пока неторопливо опустится гондола разноцветного дирижабля, висящего в небе между Спасской и Сенатской башнями.

Гарольд и Эрик уже дважды побывали тут, поднимались в гондоле над Кремлем, ходили в музей — и решили, что виртуальным он гораздо лучше: можно увеличивать экспонаты, да и самих экспонатов куда больше; опять же, можно все рассмотреть, не выходя из дома, был бы шлем.

— А теперь куда? — спросил Эрик.

— К Боровицким воротам. Сейчас разберемся, куда тут…

На въезде толклись туристы. Павильон, где они меняли билеты на шлемы и получали инструктаж, был в самом Кремле, сразу за воротами налево. Пускали группами, не больше чем по десять человек.

— Смотри внимательно, — велел Гарольд. — Увидишь ребят нашего возраста — следи за ними!

Он должен был убедиться, что истории, как благодетель-японец взял с собой обычного московского парня и оплатил ему вирт-шлем с функцией голосовой связи, не выдумки.