Филип Дик - Шалтай–Болтай в Окленде

Для Фергессона и бульдозер, и его разъяренный водитель были нереальны. Он слышал тяжелое дыхание бульдозериста и видел его красное лицо, маячившее в окне, но по–прежнему не шелохнулся. Он не знал, что делать.

— Езжай назад! — орал бульдозерист. — Возвращайся на дорогу! Пошевеливайся, приятель!

— Вы знаете мистера Бредфорда? — спросил Фергессон.

Подошли другие рабочие, и вместе с ними был некто в деловом костюме. Все они указывали на «Понтиак» Фергессона и махали другим рабочим, приглашая их присоединиться. Вдоль громоздящихся куч земли и скоплений техники выстроилась цепочка фигур: зрители.

Подойдя к окну, человек в деловом костюме сказал:

— Попрошу вас отогнать свою машину туда, откуда вы приехали. Это частная дорога, предназначена для использования штатом.

Фергессон не нашелся, что сказать. Он почти милю проехал на малой скорости по колее. Мысль сдавать обратно озадачивала его. Он чувствовал себя сбитым с толку и не мог говорить.

— Да что с ним такое? — кричал бульдозерист. — Черт возьми, мне над0 проехать — не могу я здесь околачиваться!

— Может, он не говорит по–английски, — предположил кто–то из рабочих.

— Покажите мне свои права, — сказал человек в деловом костюме.

— Нет, — сказал Фергессон.

— Он не знает, как ездить задним ходом, — сказал другой рабочий.

— Подвиньтесь, — сказал человек в деловом костюме. Он открыл дверцу машины. — Я сам отгоню ее обратно. Подвигайтесь, приятель. Слушайте, мы можем подать на вас в суд; вы заехали на собственность штата. Вы нарушитель. Вам нельзя быть на этой дороге; это вообще не дорога, а стройплощадка.

Он отпихнул Фергессона на пассажирское место и, включив задний ход и глядя через плечо, начал пятиться. Бульдозерист вернулся в свою машину и последовал за ними. Чтобы добраться до того места, где обрывалась настоящая дорога, потребовалось немало времени. Фергессон сидел, уставившись в пол, и ничего не говорил.

— Ну вот, — сказал его вынужденный помощник, дергая парковочный тормоз и выбираясь наружу. — Дальше сами.

— Как мне ехать? — спросил Фергессон.

— Обратно, вверх по подъему, тем же путем, каким приехали.

Фергессон указал через пространство разрытой земли, на шоссе на дальней стороне.

— Езжайте обратно, — повторил человек в деловом костюме. — Обратно в Сан–Рафаэль, а там найдите улицу, по которой его пересечете.

Он быстро зашагал прочь, и Фергессон остался один. Он слышал рев бульдозера и звуки, производимые рабочими: они начинали свой день. Переключив скорость — зубья шестеренок проскрежетали, — он неловко поехал обратно по дороге и снова оказался в жилом районе Сан–Рафаэля, среди домов и лужаек.

Увидев прохожего, шагавшего по тротуару, Фергессон высунулся из окна и крикнул:

— Как мне проехать на ту сторону?

Человек взглянул на него и пошел дальше, не сказав ни слова. Фергессон снова поднял стекло. Чувствуя себя неуверенным и подавленным, он не стал преследовать прохожего. Теперь было уже девять часов, пригревало. Желтый солнечный свет нависал над деревьями и тротуарами; лужайки искрились. По тротуару медленно шагал почтальон, и Фергессон подвел машину к обочине рядом с ним.

— Как мне проехать на шоссе сто один? — спросил он.

— Куда вы хотите попасть?

— В «Сады округа Марин», — сказал он, немного отдыхая от езды.

Почтальон посовещался с самим собой.

— Не знаю, — сказал он. — Никогда о них не слышал. Езжайте в центр, к муниципалитету, спросите там. Спросите у кого–нибудь в центре, там должны знать.

Он пошел дальше.

С этого момента старик ехал бесцельно, не зная, куда направиться и к кому обратиться. Он, казалось, все больше удалялся от главной части города: улицы становились все круче, а дома — все старее. Наконец он добрался до чего–то такого, что походило на участок для застройки, но старый: дома там были ветхими, а во дворах росли высокие сорняки.

Однажды он увидел полицейского, но тот выглядел грубым и неприятным, так что он не стал останавливаться и там. Часы показывали уже четверть одиннадцатого. Черт знает, что такое, думал он. Где я? Все еще в Сан–Рафаэле? Позади участка вроде бы проглядывала открытая местность: поля, отдаленные холмы.

В десять тридцать он подъехал к перекрестку, на котором стояло маленькое здание под камень, а на вывеске вверху значилось: «Нотариальная контора Дауленда по аренде недвижимости». Он припарковал машину и вошел внутрь.

За одним из трех письменных столов сидела и разговаривала по телефону женщина средних лет в ситцевом платье и шляпке. Она ему улыбнулась, завершила разговор и подошла к прилавку.

— Доброе утро, — сказала она.

— Мне надо проехать в «Сады округа Марин», — сказал Фергессон.

Женщина задумалась. Она казалась хорошо ухоженной со своими завитыми и зачесанными назад волосами; ее одежда выглядела дорогой, и от нее пахло пудрой и духами.

— Это не из наших, — сказала она. — Это один из новых подрядных проектов на дальней стороне шоссе Сто один. — Поколебавшись, она добавила: — Честно говоря, я даже не знаю, открыты они или еще нет.

— Я хочу увидеть мистера Бредфорда, — сказал он.

Женщина облокотилась на прилавок и постучала себя по зубам желтым грифельным карандашом.

— Вы можете вернуться примерно на милю и там пересечь город и выехать на шоссе. Или можете ехать дальше. Ваша застройка находится вверх по шоссе, по пути в Петалуму, так что с тем же успехом можно ехать и в ту сторону. Здесь повсюду работают, и вам надо быть как можно внимательнее. Легко заблудиться.

Принеся на прилавок карту, она показала ему направления, в которых он сумел разобраться. Поблагодарив ее, он вернулся в машину, снова чувствуя уверенность. Может, уже вот–вот, думал он. По крайней мере, это существует: она узнала название.

Он снова двигался и опять оказался в районе строительных работ. Дорога превратилась в смесь грязи и асфальта, разбитая, решил он, тяжелой техникой; но она действительно пересекалась с шоссе, и он достиг дальней стороны, ориентируясь, вместе с другими автомобилями, на флажок, которым размахивал какой–то старик в голубых джинсах. Там его направили влево по усеянной рытвинами старой дороге с черным покрытием, которая шла параллельно шоссе, но примерно в миле левее. По обе стороны тянулись сады с мертвыми фруктовыми деревьями. Он не мог определить их сорт.

Его ушей достиг грохот машин. Потом он увидел их, издали они были похожи на работающих насекомых. Но теперь он думал, действительно думал, что видит «Сады округа Марин»: по крайней мере, на склоне широкого бурого холма велось строительство новых домов. Он различал расчищенную землю, новые узкие дороги, начатые фундаменты. Чувствуя душевный подъем, он опустил стекла в окнах машины, впуская внутрь теплый воздух, сухой сельский воздух, столь отличный от городского. Приятно пахло высыхающей травой, а вид ровных полей внушал абсолютную уверенность, что Фергессон наконец нашел то, что искал; вид, открывавшийся ему теперь через замызганное насекомыми и запыленное ветровое стекло, полностью соответствовал его ожиданиям.