Кристина Пурда - Каникулы на Аляске

Через пять минут, после того как они через огромный фонарь кабины, попали в свой передвижной дом, челнок вернулся на то место, с которого улетал час назад за едой для мальчика. Майкл спал крепким сном в своем кресле, а корабль мирно стоял на небольшой поляне, окруженный со всех сторон высокими соснами.

Более месяца пробирались по тонким извилистым горным тропам, или просто по каменистому бездорожью два путника. Наконец они вышли на восток, за реку Музарт, к огромному, похожему на панцирь доисторической гигантской черепахи, леднику. С юга от этого ледяного, с аметистово-синими полосами и надолбами панциря, врезался своими многочисленными пиками в лазурь осеннего неба, грандиозный хребет, с главной вершиной под названием — Белый лотос. Со стороны ледника он напоминал длинную, слегка выгнутую, спину, спящего динозавра. Измученные долгой дорогой, путники, отдыхали, сидя на теплых, округлых камнях, на берегу небольшой, игриво журчащей речки, вытекающей из-под ледника.

— Мы уже близко от цели. Но как нам перебраться вот за те вершины? — произнес один из мужчин, что был намного старше.

— Давайте будем искать перевал, Учитель. Где-то же он должен быть?

— Нет Раджив. Мы практически сделали круг, обойдя со всех сторон и эти вершины, и ледник. У нас закончилась еда, и силы на исходе. Уже двадцать дней мы не встречали ни одного селения. На, выпей вот это. — И Путник протянул юноше два маленьких розовых кристалла.

— Это поддержит твои силы. Помнишь, как учил нас медитировать лама в монастыре Нолг-До?

— Помню, Учитель.

— Нужно сосредоточиться и забыть все на свете. Закрывай глаза и шепчи молитву. И мы сможем перенестись туда, куда лежит наш путь.

— Хорошо Учитель, но прежде чем медитировать, я хотел спросить у Вас.

— Да, Раджив, я с удовольствием отвечу на любой твой вопрос. — Мужчины уселись на мягкую траву друг напротив друга, подогнув под себя ноги.

— Скажите, Учитель, почему наш мир устроен так, что люди живут друг с другом не в мире и согласии, а в постоянной борьбе, вражде, насилии? Почему люди постоянно убивают друг друга? Разоряют жилища, угоняют других людей в рабство, забирают их скот, имущество? Ведь даже самые хищные и кровожадные звери не убивают себе подобных зверей. Тигр не убивает тигра. Волк не убивает волка. Стервятник не убивает стервятника. Ведь на свете есть бог, и в его учении написано, что так делать нельзя. Вы мне сами об этом говорили.

— А почему ты сейчас об этом спросил меня? — Нэвал внимательно смотрел в глаза юноши, пытаясь понять причину вопроса. Впрочем, он уже давно понял, что Раджив за последние два года сильно вырос и превратился не только в сильного молодого мужчину, но и в довольно умного, любознательного человека, обладающего справедливым и добрым сердцем.

— Я вспомнил тот случай, когда мы только покинули тот гостеприимный оазис, что лежал у подножия Лунных гор, как на него налетела стая разбойников в черных одеждах, и начала грабить и убивать мирных жителей.

В глазах юноши Путник прочитал боль и сожаление.

— Да, Раджив, я хорошо помню, как все происходило. Нам повезло, что мы в тот момент уже покинули селение, и смогли укрыться за большими камнями на его окраине. Иначе бандиты убили бы и нас. Или угнали в рабство, как они сделали с частью жителей оазиса. — Нэвал тяжело вздохнул.

— Видишь ли, мой мальчик, когда-то, очень — очень давно, на нашей Земле не было еще ни древнего Египта, ни Китая, ни Индии. А было лишь одно небольшое, но процветающее государство, где царил порядок, мир, справедливость и равенство. Равенство всех без исключения его жителей перед богом и законами этой страны. Там не было богатых и бедных, правителей и угнетенных. Управлял страной Совет, обновляемый на половину каждый год из самых разных представителей различных профессий и ремесел. Были в нем и каменотесы, и ткачи, и учителя, и рыбаки, и лекари.

Все жили в мире и согласии, и трудились на одно общее благо, благо своей страны. Остальные же районы Земли были заселены лишь редкими дикими племенами, не знавшими письменности и культуры. Во главе каждого племени стояли самые сильные и властные люди, подчинявшие с помощью грубого насилия своей воле всех остальных. Здесь правили страх и жестокость. Слабые подчинялись более сильным из страха быть убитыми или изгнанными из племени, что было равносильно смерти.

— Простите, что перебиваю Вас, Учитель, но так, наверное, устроена жизнь в волчьих стаях, ведь, правда?

— Да, Раджив, похоже, что так. Должно было пройти очень много лет, прежде чем в сердцах людей поселились любовь, справедливость и вера. Но процесс эволюции можно было ускорить, если этим диким племенам принести и посеять в их душах семена добра. И тогда, Совет старейшин этой страны принял решение каждый год направлять в разные части света своих лучших представителей, чтобы помочь диким народам обрести разум и веру. Но проходили годы, столетия, но народы, что жили под игом своих правителей, все так же оставались забитыми и невежественными. Очень много таких Учителей нашли свою смерть по всему свету от рук невежественных убийц. По неизвестной причине, цветущая и могучая страна в один миг была уничтожена. Осталась лишь малая горстка людей, сумевших выжить. Но дожили ли они до наших дней?

— Но откуда вы это знаете, Учитель? Ведь вы никогда не были в этой стране?

— Видишь ли, Раджив, когда твой отец открыл мне пещеру, и я смог познакомиться с частью свитков, что хранятся там, и та информация, которую я получил, позволяет мне ответить на некоторые вопросы, но далеко не на все.

— Значит, мои предки поступили правильно, что до вас никому не открыли секрет этой пещеры? — В глазах юноши вспыхнули на мгновенье таинственные огоньки, и сердце стало наполняться неведомым ему до сих пор чувством гордости. Раджив задумчиво посмотрел вдаль на заснеженные вершины гор, и ему вспомнился родной дом, деревня, и нетронутые поля диких маков, растущие на склонах холмов, расположенных ниже горной дороги, по которой к ним пришел Путник. Сознание юноши заполнило тепло воспоминаний о домашнем очаге, запахе свежеиспеченного хлеба, и руках матери, нежных и ласковых… Глаза Раджива затуманились, голова склонилась на грудь, а на устах запечатлелась чуть заметная улыбка, и юноша погрузился в сладкую негу сна. Путник осторожно и бережно уложил Раджива на мягкую траву, подсунув ему под голову шерстяное одеяло. Затем он отошел в сторону и надавил на маленький сиреневый стержень, едва заметно, выступавший сбоку его большого серебристого браслета на левой руке. Юноша продолжал безмятежно спать, и его молодая и сильная мужская грудь, чуть заметно, то опускалась, то поднималась в такт ровному и неспешному дыханию.