Роберт Силверберг - Трое уцелевших. Наковальня времени. Открыть небо [сборник]

— В какой-то мере. К тому же у меня странное настроение. Вид руин поможет рассеяться.

— Мы можем поехать в Пуйе. Там мы еще не были. Грандиозный вид и совсем в другом роде…

— Нет, нет, именно к Фриольскому каньону, — сказал Мандштейн. — Договорились?

Они получили разрешение на выезд из Центра — для техников низшего ранга это было нетрудно — и ранним утром выехали на запад в сторону индейских руин.

Машина мчалась по дороге, ведущей в Лос-Аламос, где в прошлую эпоху находился секретный атомный центр. Однако не доехав до Лос-Аламоса, они повернули налево и тряслись около тридцати миль по проселочной дороге.

В каньоне никогда не бывало много народу, но сейчас, когда летний сезон уже кончился, здесь было вообще пустынно. Они не заметили ни одного человека и прошли вниз по главной дороге мимо руин древних поселений, построенных из вулканических пород. Извивающаяся тропа привела их ко входу в пещеры. Подойдя к большой пещере, где раньше совершались церемонии древних индейцев, Мандштейн сказал:

— Обождите секундочку, я только брошу взгляд внутрь.

Он поднялся по деревянной лестнице наверх и протиснулся сквозь узкое отверстие. Стены пещеры почернели от копоти. Мандштейн увидел целый ряд ниш, служивших особым ритуальным целям. Спокойно, почти механически, он вынул из кармана капсулу с голограммами и положил ее в уголок самой дальней ниши. Потом огляделся и начал спускаться обратно.

Каподимонте сидел на круглом камне из песчаника и смотрел на высокую красноватую стену каньона.

Мандштейн сказал:

— Ну как, двинемся дальше?

— Куда? К руинам Фриольво?

— Нет. — Мандштейн показал на стену каньона. — В Япаши. Или к каменным львам.

— Это около пятнадцати миль. Мы не вернемся и к ночи. К тому же мы там были в середине июля. Но мы могли бы сходить к Церемониальные пещеры.

Это недалеко.

— Согласен, — сказал Мандштейн. Они быстро зашагали по дорожке.

Мандштейн был неплохим ходоком, а Каподимонте уже через полчаса начал тяжело дышать. Однако Мандштейн продолжал сохранять прежний темп.

Каподимонте начал отставать. Наконец они добрались до пещер, побродили там немного и повернули обратно. Когда они достигли исходной точки, Каподимонте захотел немного отдохнуть и перекусить.

— Конечно, — сказал Мандштейн, — отдохните, а я тем временем схожу в магазин сувениров.

Как только Каподимонте скрылся в закусочной, Мандштейн подошел к магазину сувениров и исчез в телефонной будке. В памяти всплыла комбинация цифр, гипнотически всаженная в его мозг. Сунув в щель монету, он набрал номер.

— Вечная Гармония, — отозвался чей-то голос.

— Говорит Мандштейн. Дайте мне кого-нибудь из тринадцатого отдела.

— Минуточку.

Мандштейн ждал, ощущая какую-то пустоту в душе. Он действовал как лунатик. Внезапно в трубке послышался астматический голос:

— Мандштейн? Очень хорошо! Сообщите нам подробности.

В нескольких словах Мандштейн объяснил, где он оставил капсулу. Его поблагодарили, и он, повесив трубку, вышел из будки. Перед магазином он встретил Каподимонте, который выглядел отдохнувшим и сытым.

— Ну как, нашли что-нибудь подходящее? — спросил Каподимонте.

— Нет. Или дешевка, или очень дорого. Поехали!

Каподимонте сел за руль. Мандштейн смотрел на проносящиеся мимо пейзажи и размышлял. Зачем ему надо было приезжать сюда сегодня? Он никак не мог этого понять. Он не помнил ничего, ни одной детали. Все связанное с передачей информации вычеркнули из памяти.

За ним пришли спустя неделю в полночь. Без всякого предупреждения в комнату вкатился робот и встал над кроватью. Робота сопровождал маленький человек с острыми чертами лица. Мандштейн узнал брата Магнуса, члена коллегии председателей, которая руководила Центром.

— Что случилось? Что… — пробормотал Мандштейн.

— Одевайтесь, вы — шпион!

— Я не шпион. Это какая-то ошибка, брат Магнус!

— Не оправдывайтесь, Мандштейн! И лучше помолчите. Встать! Быстро!

Ну, живее, живее! И не вздумайте сделать какую-нибудь глупость.

До смерти перепуганный Мандштейн не знал, что ему делать. Он понял лишь одно: пускаться в дебаты с Магнусом не имело смысла, тем более что в комнате был этот проклятый робот. Поэтому он выполз из кровати, натянул рясу и последовал за Магнусом.

Минут десять спустя Мандштейн уже стоял в круглом помещении на пятом этаже административного здания. Напротив монументами возвышались руководители Центра. Такого количества высокопоставленных лиц он еще не видел ни разу. Их было восемь. Вероятно, все — члены коллегии. В лицо ему бил яркий свет.

— Девушка уже здесь, — сказал кто-то.

Ее ввели. Девушка была эспером. Лет шестнадцати, с одутловатым лицом и толстыми ногами. Колючие глаза неприятно поблескивали. Мандштейн с первого взгляда возненавидел ее и не смог подавить в себе этого чувства, хотя и пытался: ведь она одним словом могла решить его судьбу!

Магнус сказал:

— Вот этот человек! Что вы можете прочесть в нем?

— Страх. Ненависть. Упрямство.

— А как обстоят дела с верностью?

— Лоялен он в первую очередь к самому себе. — Девушка-эспер развела руками и бросила на Мандштейна ядовитый взгляд.

— Он обманывал нас? — поинтересовался Магнус.

— Нет. Ничего подобного я в нем не вижу.

Мандштейн промямлил:

— Может, вы объясните смысл этой комедии?…

— Молчать!.. — набросился на него Магнус.

Кто-то из членов коллегии заметил:

— У нас же имеются неопровержимые доказательства. Может быть, она ошибается?

— Просветите его аккуратнее! — приказал Магнус. — Проверьте все его воспоминания, день за днем. Не упускайте ни малейшей подробности. Вы уже поняли, что нас интересует?

Мандштейн в растерянности взглянул на холодные лица присутствующих. А девушка, казалось, наслаждалась его унижением. «Вонючая ищейка, — подумал он. — Ну что же, ищи себе на здоровье!» Девушка оскорбилась:

— Он думает, что эта работа доставляет мне удовольствие. Пусть поплавает в клоаке, тогда узнает, что это за работа!

— Просветите его! — повторил Магнус. — Уже поздно, а у нас еще много дел.

Она кивнула. Мандштейн ждал ощущений, которые показали бы, что просвечивается память, но ничего не почувствовал.

Прошло несколько минут, и вдруг девушка победно вскинула голову:

— Наблюдается погашение памяти. Выпадает ночь с тринадцатого на четырнадцатое марта!

— Вы можете преодолеть это препятствие? — спросил Магнус.

— Нет, для этого нужен эксперт. Кто-то целиком вычеркнул из его памяти всю ночь. Он ничего не знает о том, что делал.

Члены коллегии обменялись взглядами. Мандштейна бросило в пот. Ряса прилипла к телу.

— Вы можете идти, — сказал Магнус девушке.