Саймон Хоук - Интрига хранителя времени [litres]

– Если вы торопитесь, месье, и хотите побыстрее со мной разделаться, – сказал Д'Артаньян, – прошу вас не стесняться. Я готов.

– И снова хорошо сказано, – сказал мушкетер. – Вы начинаете мне нравиться, молодой человек. Но, полагаю, мы все же дождемся появления моих секундантов, если не возражаете. Это будет по правилам. А вот и один из них.

Андре увидела плотного, смуглого мужчину в вычурном наряде из лазурного камзола, малинового бархатного плаща и вышитой золотом перевязи, заходящего во внутренний двор. Молодой человек, казалось, был весьма удивлен его появлению.

– Что? Месье Портос – ваш секундант? – спросил он у мушкетера.

– Да, – сказал мушкетер. – А что, вы имеете что-то против?

– О, нет, ничего подобного, – сказал Д’Артаньян. – Меня все страивает.

– А вот и…

– Месье Арамис, – закончил за него Д’Артаньян.

К ним приблизился высокий, стройный мужчина. Он был одет скромнее, в темных тонах, и он был каким-то немного бледным. Он носил изящные тонкие усы и двигался с грациозной беззаботностью.

– Вы знакомы с Арамисом? – сказал Атос.

– В некотором роде, – негромко сказал Д’Артаньян.

– Что, Атос! – произнес Портос. – Только не говори мне, что ты собираешься драться с этим человеком.

– Именно так, – сказал Атос, – он…

– Но я тоже с ним дерусь!

– Но только в час дня, – сказал Д’Артаньян, несколько смутившись.

– Но ведь и я с ним дерусь! – произнес Арамис.

Д’Артаньян неловко прокашлялся.

– Да, в два часа дня месье.

Андре, наблюдая из укрытия, подавила смешок.

Атос поднял брови.

– Похоже, у вас было довольно бурное утро, мой друг, – сказал он Д'Артаньяну. – Кто бы мог подумать, ведь вы только прибыли в Париж.

– Что ж, теперь, когда вы, господа, все здесь собрались, – сказал Д'Артаньян, – позвольте мне принести свои извинения.

Атос нахмурился.

– Послушайте, молодой человек, – сказал он, – это в высшей степени серьезное дело. Если вы…

– О, нет, вы меня неправильно поняли, – сказал Д’Артаньян. – Я только хотел принести свои извинения на случай, если меня убьют прежде, чем я смогу дать всем вам ваше удовлетворение, ибо, видите ли, месье Атос имеет право убить меня первым, и тогда месье Портос окажется вторым, а вам, месье Арамис, придется довольствоваться третьим местом. Я просто хочу заранее извиниться, если не продержусь до обеда.

– Отлично сказано, – пробормотал Портос. – Послушай, Атос, из-за чего у тебя вышла ссора с этим парнем?

– Сказать по правде, я не уверен, что помню, – сказал Атос. – Он толкнул меня в плечо, думаю, все случилось из-за этого.

– А на какой почве ты с ним поссорился? – спросил Портоса Арамис.

– Ну, это… это… Черт, я забыл! Но это не важно, что бы там ни было, мы разберемся. А что насчет тебя?

– Э… Это была деликатная ситуация…

– Ну же, господа, – сказал Атос, – мы теряем время. Насколько мы знаем, скорее всего, у этого юноши назначены и другие встречи – в три, четыре и пять часов.

– Ничего подобного, месье, – сказал немного смущенный Д’Артаньян. – Я в полном вашем распоряжении весь вечер. Он достал свой меч. – И раз уж вы вполне готовы…

– Не сейчас, не сейчас, – сказал Арамис. – Гвардейцы кардинала, гвардейцы кардинала! Шпаги в ножны, господа, быстро!

Андре увидела быстро приближающуюся группу вооруженных мужчин в красных плащах. Сначала она была озадачена последним услышанным замечанием, но потом вспомнила, что тот, кого звали Атос, упомянул что-то об указе против дуэлей. Она испытала разочарование. Она с нетерпением ждала демонстрации мастерства фехтовальщиков, чтобы сравнить собственные навыки с умением этих мужчин.

– Ага, что тут у нас? – сказал предводитель гвардейцев. – Мушкетеры устроили дуэль, не так ли? Наплевав на эдикт, а?

– Успокойся, Жюссак, – мы просто собрались порешать кое-какие личные вопросы. Обещаю, если наши роли когда-нибудь поменяются, мы не станем вмешиваться в ваши дела.

– Но вам не придется держать ответ перед кардиналом, месье Атос, – сказал Жюссак. – Нет, я не могу этого позволить. Я должен попросить вас вложить шпаги в ножны и последовать за мной.

– Боюсь, это невозможно, – сказал Атос.

– Так вы отказываетесь?

– Полагаю, что у нас нет выбора.

– Предупреждаю вас, сир, если вы откажетесь идти с нами по доброй воле, нам придется вас атаковать.

– Пятеро против троих, – холодно заметил Портос. – Я бы сказал, не самый лучший расклад.

– Пятеро против четверых , – сказал Д’Артаньян, становясь рядом с ними. – Если позволите, конечно.

– Мы тебе позволим, мы тебе позволим, – сказал Портос.

– Есть один момент, – сказал Атос. – Он не мушкетер. Это его не касается, понимаете?

Арамис прокашлялся.

– Гм, Атос, на случай если ты это упустил из виду, их пятеро .

– Но всего пару минут назад мы собирались драться с ним на дуэли, – сказал Атос.

– Ну и что, – сказал Портос. – Можем убить его позже, если тебе так хочется.

– Ну же, ну же, господа, – сказал Жюссак. – Так что вы решили?

– Как вас зовут, молодой человек? – сказал Атос.

– Д'Артаньян.

– Ну, – сказал он, взглянув на огромную рапиру, – надеюсь, вы умеете пользоваться этой штукой.

– А я не слишком надеюсь, – сказал Портос, вспомнив о предстоящей дуэли с блондином.

Три мушкетера достали оружие.

– Все за одного , – сказал Атос. Гвардейцы атаковали. – Отправляйтесь к чертям, – добавил он и уклонился от удара бросившегося на него Жюссака.

Андре наблюдала за происходящим с большим интересом и определенным удовольствием. Участники схватки дрались в флорентийской манере, то есть в одной руке держали рапиру, а в другой – кинжал, но сказать, что в их действиях присутствовал какой-то стиль означало бы весьма вольно истолковать этот термин. Грациозные хитросплетения, которые, по словам Хантера, характеризовали искусство фехтования, отсутствовали полностью. Вместо обмена изящными и мастерски выполненными ударами, это больше походило на рубку косой. Из всех них только Жюссак и Атос демонстрировали некоторое подобие приемов фехтования. Манера боя Жюссака была наиболее близка к классической, в то время как Атос сражался с минимальным количеством движений и экономией сил, в отличие от его друзей. Арамис двигался как танцор, работой ног компенсируя недостаток силы. Он играл с противником, словно тореадор с быком, отклоняя клинок оппонента и грациозно уходя в сторону, заставляя того пронестись мимо под действием собственного импульса, после чего клинок Арамиса вычерчивал молниеносную серию узоров на открытой спине и ягодицах гвардейца. Ни один из них не был смертельным, но совокупный эффект всех этих милых порезов, если они не прекратятся, приведет к тому, что его противник истечет кровью до смерти.