Александр Козлов - Миссия флота

– А вы получили капитан-лейтенанта?

– Так-точно!

– Поздравляю!

А потом был неповторимый вечер. Игорь, не переставая, говорил Алле красивые, основательные и весьма трогательные слова, целовал ей руки, многозначительно заглядывал в глаза. Она не в силах была устоять перед его напором, настойчивостью и какими-то уверенными, естественными ласками. А может быть, Алле просто очень хотелось именно этого в эти необыкновенные минуты.

Их губы – ее сухие с его пылающими – встретились невольно и неожиданно. Алла закрыла глаза и, вроде бы, забыла обо всем на свете. Но потом опомнилась, резко отстранила руку Игоря и выдохнула:

– Нет! Нет-нет… Мы не должны… Так нельзя, прости…

Уже аксиомой стало правило, что жены офицеров узнают об их «сверхсекретных планах» предстоящих выходов в море и учений, чуть ли не раньше, чем они сами. На этот счет даже не один анекдот сложен. Причиной «утечки информации» разные. Некоторые жены заранее узнают об этом от самих хвастунов – мужей. А многие из жен сами работают на телефонных станциях, при штабах, где эту информацию уж точно никак не скрыть. Третьи – пользуются еще более надежным источником: очередью! Именно в очереди за очередным дефицитным товаром, когда порядка часа, а то и больше, женщины предоставлены сами себе и маются от безделья, их единение особенно «опасно» для государства, потому как все «военные тайны» разгадываются здесь как примитивные кроссворды. Ведь достаточно одного «морячка» из военной комендатуры или с контрольно-пропускного пункта, сменившихся со смены, пропустить без очереди, а потом лишь как бы ненароком спросить: «А как там дивизия, не вышла в море?» – как тут же появляется полная «раскладка сил». А далее все передается по цепочке.

Вот и в военной поликлинике весть о том, что К-469 терпит бедствие, а К-448 собирается в море, распространились, как говорится, со скоростью ветра.

Диспансеризацию пришлось быстро сворачивать, всех офицеров и мичманов с подводной лодки К-448 срочно отозвали в соединение. Алла успела спросить у только что осмотренного мичмана, которого торопили его коллеги: «Что случилось?»

– Да лодка, кажется, не вышла на связь.

– К-469?

– Да.

В глазах у Аллы потемнело. А потом кольца на таблице Ландольта, кажется, запрыгали в истерическом танце.

– Вам плохо, Алла Ивановна, – это уже лицо Маши выплыло как сквозь туман, – выпейте воды.

– Спасибо, Машенька.

– Да не переживайте вы так, еще ничего же не известно.

Конечно, после трагедии «Курска» все подобные события воспринимались теперь по-особенному. Какие-то аварии и поломки подводных лодок случались и ранее. О них и сам Олег неоднократно и охотно рассказывал Алле по прошествии определенного времени. Но после «Курска» все отчетливо убедились, что служба подводников не просто опасна, а опасна смертельно.

«Подводная лодка не вышла на связь? А почему? Наверняка же что-то случилось? А может просто вышли из строя средства космической связи? Или как там у них это называется?» – тревожные мысли нахлынули на Аллу. Наверное, только сейчас Алла поняла насколько ей дорог Олег.

Да-да. Она любит его. И только его.

Все напряженно ждали нового сеанса связи. Напряжение усиливалось. Лодка должна по инструкции доложить не позднее, чем за один час до всплытия. Первый устойчивый сеанс космической связи, по докладу связистов, должен был быть в 18 часов 57 минут, второй и третий – более длительные – в 19 часов 07 минут и 19 часов 25 минут. После 19 часов 25 минут лодку однозначно можно было объявлять аварийной. Глубина в районе работы лодки 250–300 метров.

Потянулись томительные минуты ожидания. Параллельно все силы продолжали усиленно готовиться к оказанию помощи. Находившиеся в районе бедствия суда получили указание следовать в район. Усугубляла обстановку жуткая погода в районе бедствия: ветер 20 м/с, бальность моря – 5–6 баллов.

Получил команду готовиться к выходу в море тяжелый авианесущий крейсер «Петр Великий»: на его борт прибыло вертолетное звено. Сам крейсер стоял в Кольском заливе на рейде г. Североморска. А тем временем, в Североморск из Северодвинска срочно вылетел командующий флотом.

Его вертолет, как раз и собирался «приземлиться», на палубе тяжелого авианесущий крейсера «Петр Великий», который уже с самим командующим должен был следовать на «спасение аварийной лодки». Казалось, что стрелки часов на командном пункте застыли, каждая секунда измерялась минутами, а минуты часами. Встревоженные лица офицеров, знавшие не понаслышке экипаж К-469, а со многими из этого экипажа бывшие и в дружеских отношениях, стали на глазах все более напрягаться и мрачнеть. Но надежды никто не терял. Все знали: пока остается хоть один шанс из тысячи, нужно верить. И – верили!.. И вот электронные часы показали первое контрольное время: 18 часов 57 минут. Но АПЛ на связь так и не вышла.

И. о. командующего дал команду всем аварийным службам объявить готовность. Готовность «немедленную»!

И в этот момент многострадальная АПЛ К-469 наконец-таки донесла о всплытии в данном районе!!! Связисты еще расшифровывали продолжение радиограммы, а по всему командному пункту уже разносилась самая первая и самая главная фраза доклада командира атомохода: «Всплыл в заданном районе! Продолжаю действовать согласно плана боевой подготовки». И словно на большом мониторе у многих людей перед глазами всплыл в надводное положение знакомый до боли силуэт подводной лодки.

Кто хоть однажды видел, как всплывает подводная лодка, тот никогда не забудет это потрясающее зрелище: вырываясь из многокилометрового плена, тысячетонное сооружение высотою в пятиэтажное здание выныривает на поверхность моря! А потом долго «фыркает подобно киту. И так-то вот «отдышавшись», уже свободно и грациозно движется вперед, рассекая носом волну.

На командном пункте радость и удовлетворение от добросовестно проделанной работы по «подстраховке» подводной лодки, некоторое время считавшейся аварийной, переполняла всех: от контрактниц-связисток до адмиралов.

Люди как заведенные бегали по огромному залу командного пункта, делились долгожданной новостью, поздравляли друг друга, искренне радовались и смеялись. Никому и в голову не приходило в этот момент упрекать своих коллег в непрофессионализме и некомпетентности.

«В море как на войне – всякое бывает!» – глубокомысленно изрек кто-то из состава дежурной смены командного пункта, хотя все разбирательства: «Кто и в чем виноват? Кто кому вовремя не доложил. Кто и что не предусмотрел?» – были еще впереди. Для этого будут подходящее время и соответствующие условия. Сейчас главным было то, что экипаж жив, никто не пострадал, лодка исправна, чрезвычайного происшествия не произошло. Жизнь и нелегкая военно-морская служба продолжаются.