Сергей Григоров - Очарование Ремиты [СИ]

— Почему?

— Он принадлежит тупиковой генетической линии Дома Дракона. Совершенство всех его потомков не скоро достигнет Конечной зоны.

— Что-то я не совсем понимаю…

— Извини, мой мальчик, мне надо работать. Все объяснения — потом.

— Но я не хочу отказываться от трона в пользу этого вашего Луонского…

— Ты что — думаешь, что мы желаем тебе вреда? Пойми, что мы поступаем единственно правильным образом. Давай потом, на досуге я все подробно и понятно тебе объясню. Каждому овощу свое время. Хорошо?

И Кокроша, отвернувшись, схватил ворох бумаг, только что прибывший по пневмопочте.

— Но я не согласен…

— Извини, малыш, я занят, — отмахнулся от него наставник и отошел.

Олмир опять остался один. Масса очень умных и важных людей решала сейчас его судьбу. Вероятно, они придумали, как предпринять самые лучшие и правильные действия, чтобы соблюсти интересы его рода. То, что он не был согласен с их точкой зрения, ровным образом ничего не значило: они просто не обращали на него внимания, и все.

Следующий свой вопрос Олмир задал случайно подвернувшемуся Леону Октябрьскому:

— Послушайте, что тут говорят о каких-то возрастных ограничениях?

— Точнее, об их отсутствии, мой герцог! Обнаружен вопиющий прокол в действующем законодательстве. Предусмотрено, например, что правом избирать и быть избранным в местные органы власти наделяется каждый ремитец с восемнадцати лет. Правом создавать семью — с шестнадцати. Оговорена ответственность за совершение всякого рода насилия над детьми. Но нигде не сказано, с какого возраста ребенок может принимать на себя главенство над Большим Домом или королевский титул. Мы никак не можем подобрать безупречное юридическое основание, чтобы либо по достижению Вами совершеннолетия, либо сразу после Вашей женитьбы герцог Луонский передал Вам корону.

— Но я не хочу, чтобы он ее брал даже на время!

— Извините, мой герцог, но этот вопрос, видимо, уже решен.

— Леон! — раздался писклявый голос канцлера. — Куда ты запропастился? Готов черновик указа?

— Извините, меня ждут, — пролепетал Леон, ускользая.

Итак, его, законного герцога и наследника престола, никто даже не замечает. Никто не спрашивает его мнения, считая несмышленым мальчишкой. Так!

Олмир стал ходить по залу туда-сюда, нарочно мешая движению других людей. От него молча шарахались. Попробовал обратиться к канцлеру — тот под первым благовидным предлогом отправил его к Леону. Леон — к Кокроше. Наставник просто отмахнулся. Стыдно-то до чего!

Чтобы как-то привлечь к себе внимание, Олмир потребовал кружку горячего шоколада. Отпил глоток и поморщился: очень сладко. Попросил горячего молока и кружку побольше, слил вместе — вроде бы ничего, можно пить. Тут его внимание привлекла маленькая дверца слева от трона. Может, посмотреть, что за ней? И с кружкой обжигающе горячего какао в руке он отправился на разведку.

Почти такой же узкий коридор, по которому он шел в туалет. А по дороге встретил Шерлока. Здесь тоже кто-то есть…

Чисто интуитивно Олмир действовал раньше, чем осознал нависшую над ним опасность. Нападающий человек внезапно надвинулся на него и тут же получил кружку дымящегося какао в лицо. Олмир отскочил назад, чтобы разобраться в ситуации. Нападающий — высокий мужчина, одетый во все черное, — крутился на месте, едва сдерживая стоны: почти кипящий напиток попал ему прямо в глаза, ослепив. В руке у него Олмир заметил кинжал. Неужели убийца? Тогда пусть получит по заслугам, и, поймав очередное движение незнакомца, ударом ноги в особую точку за ухом — Кокроша хорошо поставил такие удары своим ученикам — свалил на землю. Постоял, приглядываясь к лежащему. Незнакомец, очевидно, потерял сознание.

Олмир не помнил, как оказался снова в зале. Никто и не заметил его минутного отсутствия, а шума борьбы — и подавно. Ну, сейчас он им всем покажет!

— Господа! — Нуль внимания. — Товарищи!

Никто не смотрит в его сторону. Крикнуть громче? Но тогда его голос будет похож на писклявые выкрики этого коротышки канцлера. Нет, надо действовать иначе. Как?

А ведь Шерлок предупреждал о том, что во дворце прячется наемный убийца. Поиски, видимо, были неудачны потому, что никто не мог предположить, что незваный пришелец совьет логово прямо за троном. А еще Шерлок говорил о том, что… И Олмир негромко позвал:

— Стража, сюда!

Тихо позвал. Его слова, казалось, начисто потонули в разноголосице зала. Однако откуда ни возьмись появилось множество новых людей в неприметной серой форме.

— Пожалуйста, наведите тишину, — сказал им Олмир. — Я желаю сделать сообщение.

Стражники действовали весьма расторопно и решительно. Зал замер.

Олмир, почувствовав на себе взгляды всех собравшихся, прыгнул на стол, за которым недавно сидел, и, выдержав небольшую паузу, медленно произнес:

— Только что мною обезврежен преступник, посланный чтобы убить меня, вашего законного герцога. Я не понимаю, почему я лично вынужден защищать свою жизнь. Очевидно, что вы все работаете из рук вон плохо. Леон, к завтрашнему утру прошу подготовить мне справку о том, кто голосовал против введения чрезвычайного положения. Я намерен учесть эти данные при принятии решений о кадровых перестановках и реорганизации двора.

— Ваше Величество, — пискнул канцлер, — эти сведения не отражают действительной картины…

— Ничего, я умею читать между строк.

— Прошу разрешения представить Вам также материалы нашего Аналитического центра по этому вопросу…

— Не надо. Сосредоточьте все силы на одном — как можно быстрее найти пропавших ребят и сопровождающих их взрослых…

В игре «Пять королей», вспомнил Олмир, каждому указанию требовалось определять срок исполнения. Поэтому он добавил:

— Надеюсь в утреннем докладе услышать о завершении поисков.

— Ох, Ваше Величество! — воскликнул канцлер. — А как же предстоящее заседание Коронного Совета?

— Да никак. Отмените его. Перенесите на будущее. Меня удивляет ваше непонимание того, что я не могу даже на мгновение отказаться от трона своего отца. Временно утеряно большинство голосов в Совете? Это не довод. Я уверен, что не пройдет и недели, как Совет единогласно провозгласит меня королем. Да — единогласно! Править я намерен долго и справедливо. Планирую провести кое-какие реформы. Все, можете расходиться, но впредь без моего ведома прошу не принимать ни одного важного решения. Всю власть в Доме Медведя я сосредоточиваю в своих руках.

В зале стояла гробовая тишина.

Внезапно смутившись, Олмир спрыгнул со стола и как можно мягче сказал:

— Чтобы не мешать вам работать, я удаляюсь. Кто покажет мне место, где я буду спать?