Саймон Хоук - Гамбит Айвенго [litres]

– Этот презренный тамплиер – худший из всей своры! – продолжал Седрик, не выказывая никаких признаков усталости. – Если бы я только был моложе, я бы разобрался с ним на поле боя! Ательстан, тебе следовало размозжить ему череп! Нет, нет, хорошо, что ты этого не сделал. Пусть никто не сможет сказать, что саксонец поднял меч на хозяина дома, как бы его ни провоцировали! Тем не менее, нам надлежит позаботиться, чтобы его череп был проломлен при первой же возможности. Жаль, что у белого рыцаря не получилось проломить ему череп! Ах, как пело мое сердце, когда я наблюдал, как он их унизил! Хотел бы я знать, кто он, чтобы я смог устроить великое торжество в его честь!

Распознав свой шанс, Лукас быстро произнес: «Я могу вам сказать, кто этот белый рыцарь, мой господин».

– Что, ты знаешь его? – Седрик натянул поводья и стащил со своего запястья тонкий золотой браслет. – Добрый паломник, я дам тебе этот браслет, если ты откроешь мне его имя!

– Оставьте браслет себе, мой господин. Я с гордостью сослужу вам эту службу без награды. Этим белым рыцарем был саксонец, который отправился сражаться в Святую землю с Coeur-de-Lion .

– Ха! Я знал, что он – саксонец. Не могу сказать, что я одобряю, когда какой-нибудь истинный саксонец отправляется сражаться на чужбине, когда его собственная нация находится в заложниках, но за то, как он вышиб из седел этих норманнских ублюдков, я прощаю его!

– Тогда простите вашего сына, мой господин, – сказал Лукас, ведь его имя – Айвенго.

– Нет! Этого не может быть! У меня нет сына!

Лукас откинул свой капюшон.

– Я умоляю о прощении, отец. Способно ли ваше сердце принять вашего сына?

– Ты!

Ровена тихо вскрикнула и почти выпала из седла.

В это мгновение де ла Круа атаковала.

Первое, что Лукас почувствовал, придя в сознание, было биение пульса в его голове. Он положил руку себе на лоб и с удивлением нащупал повязку. Он также удивился, обнаружив, что лежит на кровати. Постепенно он рассмотрел обстановку. Он находился в маленькой деревянной хижине с дощатым полом. На окнах были жалюзи, и они были закрыты, хотя в хижине было светло. Он немного сместил голову и увидел свисающую с потолка лампочку. В хижине звучала музыка. Концерт Бартока для блок-флейты. Он быстро сел и сразу же упал обратно на кровать, издав стон.

– Не так резко, пилигрим, – произнес мужской голос. – У тебя приличная трещина в черепе и контузия.

Лукас поднял взгляд и увидел склонившегося над ним мужчину. На первый взгляд он выглядел как старик, но затем Лукас понял, что такое впечатление сложилось из-за его чрезвычайно длинных волос с седыми прядями и окладистой бороды. Скрытое за растительностью лицо было моложавым, а синие глаза чистыми и яркими. На мужчине был надет прекрасно вышитый вельветовый кафтан. На обеих сторонах его груди красовались драконы с хвостами, спускающимися к коленям. Когда мужчина повернулся, чтобы взять что-то со стола, Лукас увидел, что на спинке кафтана было вышито слово «Гонконг».

– Давай, пилигрим. Поешь куриного супа. Он полезен при твоих хворях.

– Иисусе, у меня галлюцинации, – сказал Лукас.

Мужчина в кафтане поджал губы.

– Я так не думаю. Хотя, я могу это исправить. У меня есть немного динамитной кислоты из 1969-го, которая должна с этим справиться. Но пока ты пребываешь в таком состоянии, не думаю, что приход будет хорошей идеей.

Лукас сел, на этот раз намного медленнее. Мужчина сидел на кровати и держал в руке миску супа. Он зачерпнул его ложкой и скормил Лукасу.

Лукас проглотил горячую юшку.

– Кто ты, черт тебя побери?

– Звать Хантером, – сказал мужчина. – Лейтенант Риз Хантер, последнее место службы – корпус времени США. Вот, съешь еще немного супа.

– Где я? Что я здесь делаю? Что случилось?

– Просто расслабься и ешь свой суп, сынок. Разберемся с этими вещами по очереди, ладно?

Лукас кивнул и открыл рот при приближении очередной ложки варева.

– Ответ на первый вопрос: ты в моей хижине. Мы находимся аккурат посреди леса, добраться сюда без мачете почти нереально. На самом деле, это не так уж и плохо, мы вдали от проторенной дороги и, скорее всего, никто нас не побеспокоит. Что касается ответа на вопрос номер два… Что ты здесь делаешь, так это восстанавливаешься после ответа на вопрос номер три. Тут я могу только ткнуть пальцем в небо. Но, насколько я могу судить, тебя хорошо приложили по голове булавой. Я увидел, как ты бродишь по лесу в шоковом состоянии, привел тебя сюда и заштопал.

– Откуда ты знаешь, что я…

– Тот, кто тебя ударил, не только нанес тебе приличную рану, – сказал Хантер, – он также разбил твой имплант. Тебе крупно повезло, что я достаточно опытный хирург, я его удалил. Я покажу его тебе, если хочешь, но эти маленькие хреновины реально крошечные, а твое зрение, скорее всего, какое-то время не будет слишком острым.

– Ты наблюдатель, – сказал Лукас.

Хантер рассмеялся.

– Ну, нет, только не я. Я покончил с этой халтурой. Я обычный старый гражданин.

– Не понимаю.

– Я дезертир.

– Я тебе не верю.

– Это правда. Видишь ли, я своего рода… ну, в отставке, можно сказать. Я так понимаю, что ты здесь на корректировке.

Лукас кивнул.

– Я так и думал. Здесь происходит какой-то цирк, настоящая сумасшедшая карусель. Они продолжают посылать людей туда-сюда, туда-сюда, я имею в виду, это действительно безумно. Поначалу я думал, что они по мою душу, только вот картинка не складывалась, так что единственным вариантом осталась угроза разделения течения времени. Это совсем не есть хорошо, дружище. Это попадалово. Стандартная служба – совсем не подарок, но корректировка на разделении может выйти реальным киллером. Если ты умный, просто останься со мной и устрой себе реально длинный отпуск. С удаленным имплантом ты теперь ПБВ. Им тебя ни за что не отследить. Я тут неплохо обустроился, полноценный домашний комфорт. Мне пригодилась бы чья-то компания. Что скажешь?

Лукас медленно осмотрел хижину и сразу заметил аудиосистему, микроволновую печь, головидение и кассетный файл, тысячи книг, лампу для чтения и кресло, несколько персидских ковров, стойки с трубками с табачными хьюмидорами возле них…

– Как тебе удалось… – его голос оборвался, когда ответ стал очевидным.

– Что, вот это все? – сказал Хантер. – Легко. У меня есть хроноплата.

Шериф сидел за столом в своих покоях в Ноттингемском замке, почесывая голову и хмурясь. Он налил себе еще один кубок вина, чтобы было легче думать. Это был чрезвычайно крупный и мускулистый мужчина, гигант по меркам своего времени. Он возвышался над человеком, который мерял шагами его покои, что не меняло того факта, что этот человек его пугал. Шериф почесывал квадратную, чисто выбритую челюсть, не отрывая взгляда серых с оттенком синевы глаз от шагающего человека. После возвращения из крестового похода Ричард изменился. Шериф, который был старше своего короля (или так ему казалось) на добрых десять лет, решил, что противостояние с Саладином заставило Ричарда повзрослеть. Обычно вспыльчивый, свирепый и неудержимый, Львиное Сердце закалился и заматерел. В нем появилась хитрость и холодная, методичная беспощадность, которая произвела на шерифа неизгладимое впечатление.