Ася Плошкина - Заводное сердце. Девочка из ниоткуда [litres]

– Я не собираюсь с тобой разговаривать. Я пришла за Варварой Чудариной.

Варя вздрогнула и широко раскрыла глаза. Сумароков оскалился, желтая пергаментная кожа, казалось, вот-вот потрескается и лопнет.

– У ее отца долг передо мной. Без меня, без моего манускрипта он не создал бы Эссенцию Вита. А без Эссенции, – старик бросил на Варю тяжелый взгляд. – В самом лучшем случае ее ждало бы то же, что и Пьера.

Девушку бросило в холод. Она еще раз взглянула на механомортов, застывших в ожидании приказа. Бледная кожа, пустые обезмысленные глаза.

– Твой манускрипт?! – взвилась Дара. – Ты похитил его из Вышеграда! А Варя…

– Она никуда не пойдет.

– Почему же, пойду! – дрожащим голосом проговорила Варя. – Мы оба пойдем.

Она сделала шаг к Мастерице, но Пьер и Жюли тут же преградили ей путь. Дара подняла перо и быстрыми легкими движениями начертила что-то в воздухе. Прямо перед Вариным носом возникла стена, будто сплетенная из серебристых линий. Она казалась всего лишь небрежным наброском, но механомортов, едва они коснулись преграды, отбросило назад.

– Это все, чему тебя научили в Гильдии? – прохрипел Сумароков. – Жалкие фокусы для заурядцев! До чего же вы беспомощные!

Механоморты рванулись к Даре. Она крутанула перо кончиками пальцев, и на его месте возник… гаечный ключ. Тонкий, серебристый, покрытый узорами, он больше напоминал игрушку, чем настоящий инструмент. Но Мастерица повернула им в воздухе, и Жюли со скрежетом рухнула на пол, странно изогнув шею. Из ее приоткрытых губ потекла густая зеленая жидкость.

– Ах ты, мерзавка! – Старик хрипло взревел и, ухватившись за подлокотники кресла, тяжело поднялся на ноги.

Еще один слуга, Алекс, затрясся, согнулся пополам и сполз на пол, глухо стукнувшись о паркет тяжелым медным котлом.

– Может, хватит прятаться за своими механомортами? – усмехнулась Дара. – Или ты слишком стар, чтобы справиться со мной без них? Ты…

– Осторожно! – пискнула Варя. Но было уже поздно.

Пьер оказался за спиной Мастерицы, одной рукой ухватил ее за горло и приподнял над землей. Дара побледнела и судорожно открывала рот. Мерцающая стена, защищавшая Варю и Захара, начала таять.

– Это свойство юности – думать, что именно ты можешь справиться там, где другие потерпели неудачу. Но пятерки, которые ты получаешь в своей вышеградской школе, еще не означают, что ты хоть на что-то способна в реальном ми…

Старик замолк на полуслове – через всю комнату пролетел тяжелый заварочный чайник и, задев висок Сумарокова, разбился об камин за его спиной. Дементий схватился за голову, прикрыл глаза и начал оседать в кресло.

– Захар… – только и успела выдохнуть Варя. Вид у мальчишки был крайне решительный – губы сжаты, глаза гневно сощурены. Он завел назад руку с серебряным подносом и готовился метнуть его в Пьера.

Но делать этого не пришлось – механоморт отступил назад и обмяк. Дара отпрыгнула в сторону, ее ключ описал дугу в воздухе. Тут же раздался хлопок, и Пьера окутало облако шипящего пара. Он повалился на пол, из лопнувшего котла полился кипяток, несколько дымящихся голубых угольков выкатились на ковер.

– Варя, пойдем отсюда скорее! – Дара уже оказалась у прохода в стене и махала рукой.

Но девушка застыла, не отрывая взгляда от неподвижных марионеток.

– Варя!

– Подожди, я хочу… – Она закрыла глаза, потом снова открыла, но комната осталась прежней.

– Что ты делаешь?!

Варя переступила с ноги на ногу. И Дара, и Захар смотрели на нее с недоумением и тревогой. Но ей необходимо было еще раз увидеть схематический мир, который открылся ей несколько минут назад. Ведь она успела разглядеть все, кроме самого главного.

– Я не увидела себя. Я хочу посмотреть! Что, если я, – голос упал до едва различимого шепота. – Что, если я тоже…

Варя снова и снова перебирала свои воспоминания, словно фотографические открытки в большом наборе. На последней карточке – еще влажной от чернил – сверкала глазами рыжеволосая Мастерица с пером в руке. На других мелькали цареградские улицы и школьные коридоры, появлялись и исчезали лица Захара, Златы и Полозова. Варя увидела свою спальню в папином доме и самого папу – то веселого, то встревоженного. Книги, граммофонные пластинки, вечерний чай с печеньем, грохот паромобилей за окном. Долгие разговоры, уроки танцев, смех… И наконец на двух последних карточках – бьющий по глазам свет лабораторной лампы и вода – теплая, сонная, непроницаемая. Все. На дне коробки с открытками ничего не осталось. Варю охватывало отчаяние. Должно же быть хоть что-то, хоть смутное видение из ее другой, прошлой жизни. Детские игры, сказки и колыбельные перед сном. Но что, если там, дальше, и правда ничего нет? Что, если дальше нет и ее, Вари? Только мертвая пустота и тихое шуршание шестеренок.

– Не понимаю, о чем ты, – после секундного молчания выпалила Мастерица. И от того, как неубедительно это прозвучало, у Вари закружилась голова. – Нам нужно уходить, быстро! Я не для того притащилась из Вышеграда, чтобы бросить тебя в этом подвале. У меня и так будут большие неприятности!

Она подлетела к Варе и, схватив ее за локоть, потащила к проходу.

– Подожди! – Та уперлась каблуками в пол.

– Что еще?!

Варя обернулась и махнула рукой растерянному Захару.

– Ах, это! – Мастерица закатила глаза. – Ладно, заурядца тоже возьмем с собой. Только скорее!

Все трое нырнули в арку. В руках у Дары вспыхнул лиловый огонек – за стенками круглого сосуда словно плескалось жидкое пламя.

– К-куда мы идем?

– Для начала – в безопасное место. – Дара двинулась вперед по проходу, но, увидев сомнение на Барином лице, добавила: – Я хочу помочь. Я из Гильдии Мастеров. Пойдемте же!

Варя и Захар переглянулись и зашагали следом.

– Где же они раньше были со своей помощью, – пробормотал мальчишка.

Дара повернулась и метнула в него рассерженный взгляд.

– Я подоспела, как только смогла, – процедила она. – Нас, знаешь ли, не так много осталось. И не тебе нас судить, заурядец.

Захар вспыхнул и уже раскрыл рот, чтобы начать перепалку, но сзади что-то зашевелилось. Стены дрогнули, с потолка посыпалась каменная крошка. Тяжелые серые камни с рокотом поворачивались и менялись местами. Дара едва заметно вращала зажатым в руке инструментом, и проход закрывался, словно прореха, которую ловко стягивают нитью. Вскоре за спинами беглецов появилась глухая стена – пути назад не было.

– Ого… – выдохнул Захар.

– Ты думал, я оставлю путь открытым? Чтобы сумасшедший старик со своими мертвецами пошел за нами по пятам? К тому же перетворенное лучше вернуть в изначальный вид, чтобы не нарушать равновесие.

– Мертвецами?!

– Разумеется, – Дара смерила мальчишку насмешливым взглядом. – Разве они похожи на живых людей?