Ася Плошкина - Заводное сердце. Девочка из ниоткуда [litres]

– Именно. Опытные Мастера могут легко перечертить целый дом. Или возвести новый, на ровном месте.

– Ого…

– А механомагия – она вся про механизмы. Позволяет видоизменять их, перенастраивать, договариваться, чтобы они делали то, что тебе нужно. Варя, помнишь, как ты смастерила ту птицу на уроке? Как открыла замок? – Мастерица подмигнула. – Механизмы тебя слушаются, и это неудивительно, если вспомнить, кто ты такая.

– Откуда ты знаешь?!

– Мы видим, когда кто-то пытается изменить Основу. Даже если этот кто-то очень далеко.

– Ох…

– Ты тоже этому научишься, когда пройдешь посвящение.

– Посвящение?

– В вышеградской школе. После него все изменится. У тебя будут инструменты, и ты сможешь научиться…

– Инструменты? Как у тебя? – Варя с любопытством посмотрела на тонкий блестящий жезл, прикрепленный к поясу Мастерицы.

– Это остограф, – пояснила Дара. – Видишь, у него на конце – перо. С его помощью чаротекторы могут перечерчивать Основу. Есть еще метаключ, – перо исчезло, словно ввинтилось внутрь серебряного жезла, и на его месте вырос тонкий гаечный ключ. – Он управляет механизмами – видимыми и невидимыми.

– Это как? – вытянул шею Захар.

– Например, – Дара повернула ключ в воздухе, словно откручивала невидимую глазу гайку. Варя увидела, как закружились в воздухе серебристые шестеренки. Из соседней комнаты донеслась нежная переливчатая мелодия. Захар так и подпрыгнул на месте, а Мастерица засмеялась, горделиво вскинув голову.

– Это механическое пианино, – пояснила она. – Могу настроить его на любую мелодию. Могу сделать так, чтобы оно прикатилось сюда и сделало круг по комнате. Хочешь?

Мальчишка нахмурился и неопределенно пожал плечами. Сказать этой зазнайке, что он с удовольствием посмотрел бы на ее фокусы? Вот уж нет.

– Как хочешь, – фыркнула Дара, и музыка тут же смолкла.

– Получается, вы можете все?

– Если бы! Мы никак не можем изменять живое. Вернее, теоретически это возможно, но… Нам запрещено даже пытаться. Это часть Свода Законов. Есть, конечно, алхимики – они чувствуют сущность любого вещества, могут ее выделять, смешивать с другими аспектами… – Дара подняла глаза к потолку и стала растягивать слова, словно копируя чью-то манеру. – Да что там, ведь среди них и биоинженеры есть. Умеют создавать живых…

Мастерица посмотрела на Варю и осеклась.

– Что создавать? – встрепенулась та.

– Живых существ, – помолчав, ответила Дара. – Но биоинженерия – под жестким контролем.

Разрешение на такие эксперименты сложно получить. Были Мастера, которые считали, что законы им не указ, но их наказали.

– Это где же их создают? – усмехнулся Захар. – В колбах выращивают?

– Можно и в колбе. Но получится совсем маленький гомункул. А для кого-то побольше нужна алхимическая печь – атанор.

Мальчишка открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но Мастерица ему помешала:

– Это не обычная печь, конечно же! Атанор – сложное устройство. Оно похоже на…

– Большую стеклянную капсулу, – выдохнула Варя.

Перед глазами у нее всколыхнулась темная вода, и ладони словно коснулись прохладной стены.

Дара кивнула.

– Из чего же они их делают? – не унимался Захар. – Гомункулов этих. И кстати, кто это такие – гомункулы?

Мастерица с трудом удержалась от того, чтобы не съехидничать.

– Гомункулы – это маленькие человечки. Они могут выполнять несложные поручения. А из чего их создают – не скажу.

– Что же, они и правда живые? – ужаснулся мальчишка. – Бегают, говорят – вот совсем как мы?

– Не как мы, конечно. Но да, бегают и говорят.

– А людей, – прошептала Варя, – алхимики тоже умеют создавать?

– Есть много правил! Нельзя сотворить кого хочешь. К тому же кое-что просто невозможно… Было раньше.

– Но как же я?

– Точно никто не знает, – Дара облизнула губы. – Разве что Старшие Мастера. В Вышеграде хранился манускрипт – очень редкий. Там было описано… много чего, но самое главное – как искусственно создать Эссенцию Вита.

– Эссенцию Вита? Сумароков говорил о ней.

– Еще бы, – процедила Дара. – Старик на ней помешался.

– Но что это такое?

Мастерица покосилась на Захара и, вздохнув, продолжила:

– В двух словах не объяснить. Эссенция Вита есть во всем живом, она – сама жизнь. Источник жизни. Она в нашей крови, в каждой нашей клетке. Считается, что именно Эссенция делает Мастера – Мастером. И чем ее больше, тем выше способности. Без нее гомункулы, которых создают алхимики, живут всего пару недель – не больше. А механоморты Сумарокова… Ты и сама видела. Разве такое можно назвать жизнью?

– Нет, – Варя поежилась. – А мой отец? Он тоже Мастер? Алхимик?

Дара покачала головой:

– Среди обычных людей тоже бывают талантливые изобретатели – у нас постоянно спорят, смогли бы они научиться Мастерству, если бы родились, например, в Вышеграде, или нет. Думаю, твой отец – как раз из таких. У него есть дар, искра.

Увидев, что Варя хмурит лоб, Мастерица продолжила:

– В Вышеграде думают, что князь Кручинин забрал у Сумарокова манускрипт. И сумел получить первую синтетическую Эссенцию Вита. Не знаю, как ему это удалось, – даже одаренные Мастера такого не умеют. Наверное, желание и надежда иногда могут сделать больше, чем врожденный талант и верные расчеты. И вот ты сидишь передо мной, Варя Чударина. Креатура нова. Живая и удивительная. Дарий и Ксандра обзавидуются, когда узнают, что я все-таки тебя нашла! И Чеслав тоже!

Дара широко улыбнулась, и уголки Вариных губ тоже дернулись вверх.

– Значит, Эссенция, которую создал папа, внутри меня?

– Да, и ее очень-очень много! Эссенцию сложно измерить, но даже я чувствую, что ты особенная.

– Как это?

– Думаю, у тебя большие способности к Мастерству. Ты уже видишь Основу и можешь изменять ее. Сама. Без обучения! Из тебя получится отличная Мастерица!

Несколько минут Варя не произносила ни слова. На ее лице зажигалась и гасла рассеянная улыбка. Девушка пыталась сложить вместе все, что услышала от Дары, привыкнуть к этим новым знаниям.

– Можно взглянуть? – Мастерица выдернула Варю из ее раздумий.

– На что? – удивилась девушка. И тут же заметила, что теребит в пальцах медальон. – А-а-а, ты про ключ?

Помедлив мгновение, Варя через голову стянула витую цепочку и протянула медальон Даре. Та взяла его бережно, словно бабочку или хрупкий цветок.

– Четыре элемента, три начала, – проговорила она, касаясь выпуклого узора – переплетенных вместе треугольника и квадрата. – Материя, оживленная Эссенцией Вита, – кончиком пальца Дара провела по зубцам шестерни и тонкой резьбе крыльев. – Поместить Эссенцию в механическое сердце – необычное решение. Но, как оказалось, верное.