Ася Плошкина - Заводное сердце. Девочка из ниоткуда [litres]

Юноша кивнул и побежал к ней, окруженный серебристым ореолом.

– Пойдем! – крикнул он. – Здесь мы уже…

Раздался хлопок, потом свист. Глаза у Дария широко раскрылись, словно от удивления. Юноша схватился за плечо и посмотрел на пальцы – они были испачканы кровью, из раны торчало красное оперение. Мастер задрожал и начал оседать на покрытую снегом землю.

– Дарий! – Дара рванулась к брату.

Но Мирон с силой удержал ее, крутанул остографом, и следующая стрела отскочила от начерченной стены.

– Это яд! – почти прорычал он, глядя на капсулу с длинной иглой.

Растерянность на лицах Мастеров сменилась отчаянием. Блюстители подошли совсем близко, все они были вооружены причудливыми револьверами, наверняка заряженными ядовитыми стрелами.

Над Привратной башней из снежного занавеса выскользнул еще один цеппелин – маленький, остроносый, покрытый блестящими стальными пластинами. И очень быстрый. Окруженный клубами сизого дыма, он стремительно приближался к площади, накрывая ее гулом моторов.

Стрельба прекратилась. Все, кто был внизу, задрали головы.

– Полковник Владыкин? – закричал худосочный офицер, подбегая к усатому краснолицему полковнику. Он понизил голос и что-то быстро заговорил, показывая наверх.

Владыкин?! Варя вздрогнула, жалея, что не смогла больше уловить ни слова. Полковник нахмурился и, пристально посмотрев на растущий с каждым мгновением цеппелин, рявкнул:

– По моему приказу. Обсудить хотите?

Гул становился все громче, теперь Варя не смогла бы ничего услышать, даже если бы ей крикнули прямо в ухо. Машина сделала небольшой крут над площадью и, повернув к Мастерам заостренный нос, начала снижаться. На корпусе красовалась большая цифра «восемнадцать», с гондолы петлями свисали швартовочные тросы – гайдропы. Вот стало видно большое смотровое стекло, и в ярко освещенной рубке за штурвалом показался темноволосый юноша в голубом мундире.

Варя тихонько вскрикнула. Даже с такого расстояния она узнала его. Это же Глеб, Глеб Владыкин! Снова он! Девушка стиснула зубы от негодования. Ему мало того, что он обманул Варю на балу, что их с Захаром чуть не поймали Блюстители? Теперь он явился сюда – совершенно точно не для того, чтобы помочь. Что еще от него можно ожидать, если его отец…

– Чего рты разинули?! – заголосил полковник, поворачиваясь к своей команде. Несмотря на мороз, его лицо сравнялось по цвету с красным мундиром. – Это подкрепление! Мой сын, лейтенант воздушной эскадры! Открыть огонь по изменникам!

Снежную пелену разорвало на тысячу лоскутков. Затрещали пушки и митральезы. Мастера – оглушенные, растерянные, сбились в маленькую плотную стайку и начали отступать к стенам башни. Дара и Чеслав поддерживали раненого Дария. Мирон, вращая остографом, раз за разом чертил впереди себя щиты и стены, которые заставляли пули с тихим шипением отскакивать в стороны. Но каждый новый барьер получался тоньше, эфемернее предыдущего, и всем вокруг стало понятно: еще пара минут – и у них не останется никакой защиты.

– Вы можете сдаться! – закричал полковник с самодовольной издевательской ухмылкой. – Необязательно умирать.

– Нельзя! – Тсорн утробно прогудел и бросился прямо в толпу Блюстителей. Они расступились, словно темная гнилая вода, и вновь сомкнулись за спиной великана. Голем оказался в плотном кольце. Загремели выстрелы, змеями замелькали в воздухе ремни-боласы, сковывая Тсорну мощные запястья.

Варе стало больно, почти физически. Она взвыла, сползая на землю по гладкой каменной стене.

– Варя! – Князь подхватил дочь, попытался поставить ее на ноги.

– Папа, это ведь конец, да? Ничего не получилось. Мы…

Через плечо князя Варя видела, что цеппелин номер восемнадцать продолжает кружить над площадью, с каждым кругом опускаясь все ниже. Но торчащие из пушечных портов стволы митральез оставались неподвижными – орудия не сделали ни одного выстрела.

Это не укрылось и от полковника Владыкина.

– Я велел открыть огонь! – закричал он. – Это касается всех!

Цеппелин летел всего в нескольких метрах над землей – так, что Варя без труда могла пересчитать заклепки на облаченном в сталь аэростате. Глеб махнул отцу рукой и накренил штурвал. Машина повернула к Мастерам правый бок, готовясь в любое мгновение осыпать врагов Прогресса градом пуль.

– Так держать, лейтенант!

Перед тем как зажмуриться, Варя увидела, что Захар крепко обнимает свою маму, Дара держит за руку смертельно побледневшего брата, а Мирон, тяжело вздохнув, опускает остограф. Защитные стены растаяли, Основа, вздрогнув в последний раз, застыла.

Но с воздуха по-прежнему не прозвучало ни одного выстрела. Сквозь полуопущенные веки Варя увидела наползающую на нее огромную тень. Направив нос прямо к земле, машина устремилась вниз и, прежде чем кто-то успел понять, что происходит, тяжело опустилась на гранитную брусчатку.

– Упал?! – Полковник Владыкин пытался перекричать скрежет металла. – Ты что творишь?! Под трибунал захотел?

Проскрипев по брусчатке несколько метров, цеппелин замер. И когда беглецы решились как следует оглядеться, им стало понятно, что тяжелая бронированная машина – намеренно или нет – закрыла их от толпы Блюстителей, от безжалостных пуль и красноперых ядовитых стрел.

– Ничего нельзя доверить! – Голос полковника доносился с другой стороны цеппелина. – Кретин! Руки поотрывать!

Варя заморгала, пытаясь понять, что же случилось. Глеб не справился с управлением? Цеппелин упал? Просто взял и упал на землю? Может, это дело рук кого-то из Мастеров? Но, переведя взгляд на лица друзей, девушка поняла, что они удивлены ничуть не меньше.

– Ну, чего встали! Обойти машину и взять их! Им некуда идти. А с тобой я сейчас… – Владыкина-старшего не было видно, но казалось, его сейчас разорвет от ярости.

В этот момент в правом, обращенном к Мастерам, борту цеппелина щелкнула низкая дверка. В проеме возникло бледное лицо Глеба.

– Сюда! Скорее! – Юноша проговорил это одними губами и махнул Варе рукой.

– Что?! – Мастера, Варя, князь Кручинин и Захар с мамой обменялись настороженными взглядами.

– Сюда, – повторил Глеб и замахал еще сильнее.

Варя сощурилась, стараясь понять, что же он задумал. Глеб хочет, чтобы они поднялись на борт. Но для чего? Что он сделает потом? Отвезет их прямиком к Магистру – лишь бы только выслужиться, получить награду. Неужели этот предатель думает, что Варя снова позволит себя обмануть, да еще так глупо?

Девушка бросила на Глеба свирепый взгляд, как бы стараясь сказать: «Нет, на этот раз ничего у тебя не получится!» Их глаза встретились, и Варя прочла на лице юноши что-то такое… Сожаление, мольбу, печаль и глубокую, затаенную нежность.