Мюррей Лейнстер - Избранные произведения в одном томе

Звуки с поверхности не интересовали странника. Сосредоточившись на подводном мире, он уловил скрип лебедок и скрежет открывшихся ворот. Они были огромными, эти ворота, и при движении создавали приличную волну. Странник нацелился в самую середину образовавшегося прохода и завис в ожидании. Теперь он впервые ощутил что-то вроде возбуждения. Он даже слегка дрожал. Когда поток едва не вынес его на поверхность, он выпустил изо рта пузырьки воздуха. А мозг все не унимался: тик-тик-тик, а внутри черепной коробки замерялись магнитные поля. Странник уже приближался к сухому доку, но еще не вошел в него. По магнитному полю внутри дока можно было опознать военный корабль.

Он услышал звук работавших винтов — весьма тихий звук. Но странник уже с жадностью поймал сильное изменение магнитного поля, которое становилось все более явным. Это действительно был военный корабль, медленно выходивший в бухту. Он неуклонно двигался прямо на странника, и тот осознал, что его предназначение вот-вот исполнится.

Где-то вдали раздался новый взрыв. Странник, очевидно, понимал, что это значило: еще один из его собратьев нашел свою судьбу. Но сейчас четвертому брату было не до этого. Приближался его собственный роковой момент. Степенно надвигался бронированный нос военного корабля, и вот уже прямо над ним нависла палуба. И внутри странника что-то щелкнуло. Предназначение — вот оно.

Он ждал, охваченный дрожью. Стальная масса над ним нарастала. А с ней и напряжение. Тиканье в мозгу странника стало бешеным, почти невыносимым. И затем…

Странник выполнил предназначение. Он превратился в огненный шар раскаленного газа — триста фунтов сдетонировавшей взрывчатки — прямо под килем военного корабля водоизмещением в тридцать пять тысяч тонн. Судно, надо заметить, лишь наполовину успело выйти из сухого дока. Створки водонепроницаемых дверей шлюза уже открылись, но его аварийное энергоснабжение оказалось выведенным из строя, так что закрыть ворота не представлялось возможным. Этот сухой док использовался на полную мощность, а потому давно не ремонтировался. Странник довел дело до конца. Через три минуты корабль уже ушел на дно, наполовину внутри бассейна, наполовину снаружи. При этом судно накренилось, повредив стены самого дока. И корабль, и док уже не смогут послужить в военных целях.

А странник…

Спустя долгое время — годы — водолазы завершали резку корабля на металлолом. Последние искореженные куски обшивки уже были подняты на поверхность. На илистом дне бухты еще оставался один человек. Его утяжеленная обувь нечаянно наткнулась на какой-то предмет. Он посмотрел под ноги — нет ли там чего стоящего. И увидел десятифутовый, по-прежнему гибкий хвост. Больше от странника ничего не осталось. Часовой механизм, прибор определения времени приливов и отливов, клапаны, резервуары со сжатым воздухом и прочая замысловатая начинка в буквальном смысле распалась на атомы, когда странник выполнил предназначение. И только длинный хвост остался неповрежденным.

Водолаз счел, что этот предмет не стоит возни и не надо поднимать его на поверхность. Он бросил хвост в донный ил и дернул страховочный трос, подавая сигнал ждавшим наверху товарищам.

Вы можете не поверить в эту историю, а если попробуете расспросить о ней самого Сэма Йодера, то он, скорее всего, заявит, что все тут — сущее вранье. Ему не нравятся разговоры на эту тему. Он не хочет снова обсуждать кое-какие интимные вопросы, особенно в присутствии Рози. Есть тут и другие причины. Не подумайте, однако, что вам собираются преподнести историю с клубничкой; нет, все было в рамках приличий и выглядит вполне пристойно. Такое могло случиться с каждым — или почти с каждым. Ну, например, с тем, кто работал техником Батгерсвилльской телефонной компании, кому посчастливилось покорить сердце Рози и кому влюбленная девушка слишком часто твердила, что человек с подобными талантами должен сделать нечто замечательное и непременно разбогатеть. И если вы отнесетесь к ее словам настолько серьезно, что станете собирать устройство, позволяющее незаконно подключаться к телефонной линии, то вероятность влипнуть в такую историю для вас значительно возрастет.

Это началось около шести часов второго июля, когда Сэм сидел на телефонном столбе у Бридж Ран и искал разрыв на линии. Он подключил свой рабочий телефон и, поскольку ответа от центральной станции не последовало, собирался слезть со столба и отправиться к следующему. Но в этот момент телефон зазвонил. Он зазвонил, хотя было совершенно ясно, что авария на линии исключала возможность связи с кем-либо. Сэм снял трубку и сказал:

— Алло! Кто это?

— Сэм, — прошелестело в трубке, — это ты.

— Что? — спросил пораженный Сэм. — Кто говорит?

— Это ты, — донеслось из трубки, — ты, Сэм Йодер. Ты что, собственного голоса не узнаешь? Это ты, Сэм Йодер, который звонит из двенадцатого июля. Только не вешай трубку!

Но Сэм не собирался вешать трубку, хотя ситуация не слишком располагала к длительной беседе. Он торчал на телефонном столбе, цепляясь за него «кошками», откинувшись на страховочном поясе, который дьявольски резал под лопатками, и пытался вдобавок выполнить кое-какую работу. Естественно, он решил, что кто-то хочет разыграть его, выбрав самое подходящее время для шуток. Он набрал в грудь воздуха и сердито рявкнул в трубку:

— Не повешу, не беспокойся, только как бы тебе это не вышло боком!

Голос казался ему знакомым, но он никак не мог вспомнить, где слышал его. Сэм чувствовал, что если они еще немного потолкуют, то он непременно узнает шутника. Этот голос он знал почти так же хорошо, как собственный, и его страшно раздражало, что он забыл имя своего собеседника.

В трубке пророкотало:

— Спокойно, Сэм! У тебя там сейчас второе июля, и ты висишь на столбе у Бридж Ран. Линия повреждена в двух местах, иначе я не смог бы говорить с тобой. Удачно, верно?

Сэм сказал с угрозой в голосе:

— Ну, парень, смотри! Если твой телефон когда-нибудь сломается, могу обещать тебе кое-какие неприятности. А сейчас отвяжись от меня. Я занят.

— Но ведь я — это ты! — упорно настаивал голос в трубке — А ты — это я! Мы оба — один и тот же Сэм Йодер, только я — из двенадцатого июля, а ты — из второго. Ты, конечно, слышал о путешествиях во времени — только это все ерунда, их не бывает. Но мы с тобой беседуем сквозь время, и такой разговор возможен! Ты говоришь со мной, то есть с собой, я говорю с тобой — опять же с самим собой, и похоже, парень, у нас есть отличный шанс разбогатеть.

Тут Сэм кое-что вспомнил — и застыл от изумления. Его мышцы напряглись, хотя он изо всех сил уговаривал себя:

«Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» В памяти у него всплыли чьи-то слова, что если встать лицом к стене и начать говорить, то услышишь свой голос таким же, каким его слышат другие. И как-то из любопытства Сэм попытался сделать такую штуку. Теперь он узнал голос. Свой голос. Свой собственный. Зудящий ему в ухо. Конечно, это было невозможно, но факт оставался фактом.