Мюррей Лейнстер - Избранные произведения в одном томе

— Тут, конечно, все переворочено, — печально заметил Хейни, когда они принялись за работу. — Дня два потребуется на то, чтобы все это отчистить!

Шеф осматривал маховики. Их было два — огромные четырёхфутовые диски с короткими, толстенькими осями конической формы. В отверстиях опор были искусно проточенные каналы для подачи масла. При работе гироскопов особое силиконовое масло будет подаваться под высоким давлением. Оно образует пленку, которая станет удерживать коническое окончание оси от непосредственного контакта с металлом опор. По сути дела, маховики будут плавать в масле, а высокоскоростная центрифуга, о которой упоминал Шеф, плавала на сжатом воздухе. Но все необходимо идеально уравновесить, потому что иначе ось проткнет эту масляную пленку и коснется металла опор. А на сорока тысячах оборотов в минуту опасно касаться чего бы то ни было. И ось, и опора за доли секунды раскалятся до белого каления. И придется платить контрибуцию еще нескольким дьяволам типа «из машины».

— Воспользуемся токарным станком, — серьезно заметил Шеф. — Опоры придется оставить те же, потому что никакие другие такой скорости не выдержат. И маховики нам придется вращать, располагая ось вдоль земной оси.

Майк кивнул с мудрым видом, и Джо понял, что это именно Майк напомнил об этом остальным. И правильно сделал. Высокоскоростной гироскоп может вращаться в одном направлении не больше нескольких минут, если его опора закреплена неподвижно. Если бы при вращении прецизионного гироскопа его ось была бы направлена, к примеру, на солнце, то она и стремилась бы следовать за солнцем. Гироскоп бы старался не поворачиваться вместе с Землей и разрушился бы. Приходилось использовать конические оси, чтобы не повредить тонкие каналы для масла; нужно будет на низких скоростях пользоваться прокладками конической формы. Конические окончания осей придется обрабатывать по новой. Опоры должны быть фиксированными, но все же гибкими.

Предыдущим вечером они извели множество бумажных салфеток, пытаясь представить все эти тонкости. Теперь же, когда они чистили сам аппарат, возникали новые проблемы.

Они работали часами, счищая сажу и обуглившийся материал. Список Джо, в котором он перечислял детали, которые нужно заказать на родном заводе, стал длиной с руку. Моторы, конечно, нужно было вынуть и заменить новыми. Учитывая, что моторы высокоскоростные, это означает круглосуточную работу на заводе Кенмора.

За Джо явился курьер. Его требовали в офисе секьюрити. Мрачная секретарша майора Холта даже не подняла голову, когда он вошел. Сам майор выглядел усталым.

— Вы обнаружили мужчину, — кратко сказал он. — Думаю, что это твой приятель Браун. Тебе нужно посмотреть и идентифицировать его.

Джо так и предполагал. Он молча слушал и ждал.

— Он открыл контейнер с порошком кобальта. Контейнер был изготовлен из бериллия. Там было полфунта порошка. Это его убило.

— Радиоактивный кобальт, — пробормотал Джо.

— Определенно, — мрачно заявил майор. — Полфунта этого порошка излучают такую же радиацию, как одна восьмая тонны чистого радия. Можно предположить, что от него требовали, чтобы он забрался в Ангаре как можно выше и рассеял порошок в воздухе. Если бы его разнесло по всему Ангару, то многие годы им уже нельзя было бы пользоваться. Не говоря уж о том, что погибли бы все, кто находился бы внутри.

Джо глотнул.

— Он, значит, обжегся.

— У него был эквивалент двухсот пятидесяти фунтов радия, — непреклонно заявил майор, — и, естественно, это оказалось вредным для здоровья. По сути дела, и сам контейнер не мог служить для него достаточной защитой. Даже если он носил его в кармане всего нескольких минут, то уже был бы мертвецом.

Джо понимал, что от него требуется.

— Вы хотите, чтобы я на него посмотрел, — заметил он.

Майор кивнул.

— Да. И после этого сам пройдешь проверку на радиацию. Очень маловероятно, что он… э-э… носил порошок с собой вчера вечером, в Бутстрапе. Но если носил, то тебе… э-э… потребуется профилактический медицинский уход. Тебе и тем людям, которые были с тобой.

Джо понимал, что это означает. Брауну передали сравнительно небольшой контейнер самого смертоносного радиоактивного материала на Земле. Когда несколько миллиграммов этого вещества переправляли для научных исследований из лаборатории Оак Ридж, то упрятывали в толстостенные свинцовые сундуки. А Браун носил двести пятьдесят граммов вещества в контейнере, который мог положить в карман. Пока он ходил с ним, то не только смертельно облучился; он представлял такую же смертельную угрозу для всех, кто находился рядом.

— В любом случае, мог засветиться и кто-нибудь еще, — отрешенно проговорил майор. — Я собираюсь устроить учебную тревогу по радиационной опасности и проверить облучение каждого человека в Бутстрапе. Велика вероятность, что человек, который доставил Брауну этот контейнер, тоже обжегся. Но ты, конечно, никому об этом не станешь рассказывать.

Он махнул рукой, отпуская Джо. Джо повернулся, чтобы идти. Майор мрачно добавил:

— Кстати, нет никаких сомнений по поводу минирования самолетов. Мы уже нашли восемь таких, которые готовы были упасть, когда мины взведут. Но люди, которые минировали, исчезли. Они исчезли внезапно прошлой ночью. Их предупредили! Ты ни с кем не говорил об этом?

— Нет, сэр, — ответил Джо.

— Хотел бы я знать, — холодно заметил майор, — как же они узнали, что мы разгадали их трюк?

Джо вышел. Он ощущал сильный холод в низу живота. Нужно идентифицировать Брауна. Затем следует самому провериться на радиоактивность. В таком именно порядке. Сначала идентифицировать Брауна, потому что если вчера вечером в «Бифштексной Сида» у Брауна в кармане лежало полфунта радиоактивного кобальта, то Джо конец. А также конец и Хейни, и Шефу, и Майку, и всем, кто оказывался поблизости от Брауна. Поэтому Джо должен сначала опознать Брауна, пока его самого не оглоушили сообщением, что он фактически — мертвец.

Он опознал Брауна. Брауна уложили в свинцовый гроб; над лицом у него располагалось окошко из свинцового стекла. Джо не заметил никаких травм, кроме тех, что остались после драки с Хейни. Радиационные ожоги не оставили собственных отметок. Браун умер до того, как проявились внешние симптомы.

Джо подписал протокол опознания. Потом пошел выяснить, каковы его собственные шансы выжить. Он испытывал странное ощущение. Самое любопытное, что он не боялся. Он не знал — обожжен внутри или нет. Просто не испытывал страха. Никто и никогда не верит, что умрет — в том смысле, что прекратит существование. Самый последний трус, стоя у стенки перед расстрелом или уже привязанный к электрическому стулу, обнаруживает, как это ни поразительно, что полагает: что бы ни случилось с его телом, это не убьет его как индивидуума. Поэтому множество людей умирают с относительным достоинством. Они понимают, что вряд ли стоит поднимать шум.